Родрик Харлоу I (2/2)
— Двойной удар по Простору — против Флота дальнего космоса и системы оборонительных крепостей…
Услышав такое, Родрик в сердцах швырнул о стену пустую бутылку из-под «Лютоводки», добавив к россыпи осколков на полу еще немного.
— Ну конечно… — это были все пристойные слова, которые он мог высказать по поводу такого идиотизма. Мало того, что Ланнистеры уже перемололи на Светлой изрядное количество их воинов и кораблей — и с каждым днем перемалывали все больше. Мало того, что налеты на пограничные системы становились все сложнее, ведь эффект внезапности давно был утрачен и каждая планета выставляла против них щит из ракет и лазеров. И вот в таких условиях он решил открыть второй фронт, не обращая внимание на то, как первый рушится прямо у него на глазах. — Какие-нибудь подробности еще есть?
— Первую атаку планируется провести на сектор Шилд. Вчера для атаки были выделены четыре сверхдраккара, сто шестьдесят драккаров и ладей и восемьдесят больших абордажных транспортов с десантом. Их задача — разгромить космические силы противника и занять плацдарм для нового наступления. Правда я не могу сказать, как именно пройдет сражение — будут ли четыре системы сектора атакованы поочередно или они разделят силы и ударят одновременно…
— О чем ты говоришь? План подготовил Бейлон по советам Виктариона, Блэктайда и Пустотный Бог знает, кого еще. Конечно, они ударят одновременно, растопыренными пальцами, а не кулаком…
«В конце концов, если план готовили эти трое «гениев», следовало ожидать, что они выберут самый идиотский вариант из возможных. Или что-нибудь еще хуже».
— Как скажете, милорд. Наверное, вы правы, потому что командующих операцией будут четыре человека. Родрик и Марон, ваши племянники, лорд Уолдон Винч и лорд Мелдред Мерлин.
«Я только что потерял своих сыновей, а теперь и Аланнис потеряет своих… Придется мне и сестру свою утешать, пусть эти двое и не приносили ей ничего, кроме стыда…»
Если отсутствие здравого смысла вдруг станет в Железных секторах преступлением, в тот же день придется арестовать половину населения. А две проблемы, именуемые Родриком и Мароном Грейджоями, станут врагами общества номер четыре и пять.
«Потому что пьедестал почета будет прочно занят Бейлоном, Виктарионом и Урратоном».
— А потом что? Какая следующая цель?
— Арбор, милорд. Там предполагается генеральное наступление, где будет задействован Железный Флот… И большая часть драккаров, оставшихся в резерве.
— Просто великолепно… — у Родрика уже не осталось сил удивляться, изумляться или злиться. — Сначала напасть на тот сектор, где, как мы знаем, Хайгарден испытывал новейшие ракетные системы и разместил уйму противокорабельного оружия. А потом — на тот, где собрался едва ли не весь военный флот Семи Сегментумов… гениально.
А ведь он пытался их отговорить. Пока не осознал, что его крики уходят в космическую бездну.
— Бейлон вообще в курсе того… какое количество кораблей противников будет их ждать в системах Редвинов?
— Вообще-то… на совете озвучивались цифры многократно ниже тех, которые мы получали по данным разведки, — признался Железный рыцарь. — Как только они были названы, Вороний Глаз тут же вскочил и выбежал из комнаты.
Это было последней каплей. Лорд Харлоу достаточно хорошо знал третьего сына лорда Квеллона. Военные потери волновали Эурона чуть менее чем никак. И то, что даже он, услышав такое…
— Он крикнул напоследок, что если они так хотят сдохнуть, пусть делают это сами, без него.
Капитану «Песни Пустоты» захотелось хорошенько удариться головой об обломки стола — просто чтобы забыть все, что он сейчас услышал. Если уж даже Эурон Грейджой, чья гениальность соседствовала с безумием, чья стратегия легко выходила за пределы бытия… Если уж даже он не выдержал этого бреда…
— А вам… Вам приказано сдерживать силы Ланнистеров, пока наш славный король не разобьет Тиреллов, Редвинов, Хайтауэров, Таргариенов… Ну и всех остальных тоже.
По выражению лица сира Харраса было видно, что он прекрасно понимает, каковы у Бейлона шанса достичь всех целей из этого списка.
— И что он мне оставил для этой «простой» задачи?
— Да толком и ничего, — поник его кузен. — Те корабли, что вы отослали обратно в Харлоу две недели назад… Еще «Песнь Пустоты» и ее эскадра… Ну и «Молчаливый»… Если, конечно, Эурон согласится подчиняться вашим приказам.
Родрик не сдержал смеха при мысли о том, что Эурон Грейджой согласится подчиняться вообще чьим бы то ни было приказам. Он скорее поверил бы в то, что Роберт Баратеон воскрес и признался в любви Рейгару Таргариену — на это шансов было явно больше.
— Сейчас я… приведу себя в порядок… — сказал он, отсмеявшись. — Ждите меня на мостике. Харрас?
— Да, милорд?
И Родрик Харлоу, скрепя сердце, бросил своему кузену гербовое кольцо с изображением серых башен, которое доставил ему тот побитый драккар. Которое он потом долго отмывал от крови Квеллона и носил в кармане у самого сердца.
— Теперь ты Рыцарь Серого Сада. Поздравляю.
И то, как радостно улыбнулся Харрас, окончательно убедило его в том, что выбор он сделал правильный. Не то, чтобы ему было из кого выбирать… Но Хото и Боремунд были не особого ума. Возможно, Аша и Теон, когда подрастут, окажутся умнее своих старших братьев. Но сначала дому Грейджоев предстояло пережить бурю, которая готова была вот-вот на них обрушиться. И признание Харраса наследником стало бы значительным шагом на пути восстановления стабильности в линии преемственности дома Харлоу. И, возможно, успокоило бы кое-кого из его колеблющихся знаменосцев.
По крайней мере, он сам хотел на это надеяться. Родрик продолжал думать об этом, стаскивая с себя залитую вином одежду и сгребая в кучу пустые бутылки — всему этому предстояло окончить свой путь в корабельном утилизаторе. Вместе с обломками мебели, которые успел вынести стюард.
Спустя час с небольшим освежившийся под душем, переодевшийся и приободрившийся капитан вошел на мостик «Песни Пустоты». Десятки человек в боевых скафандрах тут же встали, приветствуя командира и лорд Харлоу видел, как на большом тактическом экране сотни объектов один за другим уходили в варп — навстречу гибели.
— Все разграбить и сжечь… — прошептал капитан. — Такова жизнь пирата…
— Что прикажете, милорд? — спросил один из навигаторов.
— Установите связь со всеми боевыми и транспортными кораблями, что оставил нам король. И курс на Светлую. Мы должны спасти как можно больше тех, кто там еще остался. Любой ценой.
Никто из Железнорожденных на мостике не возразил и не удивился. Все молча приступили к своим обязанностям. Родрик знал, что не только он потерял на той проклятой планете своего сына. Многие члены его команды пережили такое же горе. И это с размаху швырнуло им в лица осознание того, что восстание не будет легкой прогулкой по космосу с захватом одной планеты за другой, богатой добычей, множеством пленников и пленниц… Ничего этого не будет. Их везде встречали огнем, дюрасталью и кровью.
Тех, кто нырнул в этот ад и выжил, старались держать в резерве в Харлоу — чтобы не портили остальным боевой дух. В Простор летели те, кто еще не прочувствовал на себе, что такое война. Родрик понимал, что больше никого из них не увидит… Если только Пустотный Бог не поможет им.
Реакторы на антиматерии вышли на боевой режим и двигатели постепенно разгоняли драккар к точке прыжка. На множестве тактических, коммуникационных, астрогационных и инженерных постах вспыхивали зеленые огни. И Родрик Харлоу, несмотря на идиотизм своего короля, который, вдобавок, был мужем его сестры, на тяжелые времена, который сулил им его идиотизм… Он снова начал чувствовать себя живым.
Он водрузил на голову старинную треуголку, которую взял с собой из разрушенной им каюты — вместе с любимой книгой и виброкосой в наспинных ножнах. Поправив головной убор, чтобы сидел как следует, лорд системы Харлоу запел песню, которую знали не только все уроженцы Железных секторов, но и, наверное, жители всех мыслимых Вселенных.
Через несколько секунд вместе с ним пел уже весь мостик. Это был их гимн, который они будут петь в бесчисленном множестве звездных систем до конца времен.
«Йо-хо, йо-хо…
Жизнь пирата по мне!
Грабим, стреляем и убиваем…
Налей же чарку, йо-хо!»