Виман Мандерли I (1/2)

10.11.289 ПЗЭ,

Система Белая Гавань

«Интересно, извлекут ли они уроки из этого восстания?» (лорд Виман Мандерли, 290 ПЗЭ)

***

Виман остановился перед зеркалом, поправляя свой меховой плащ. К его величайшему сожалению, отражение почти не изменилось в своих габаритах за последние месяцы. Он все равно оставался таким же… ширококостным.

— Наверное, стоит попробовать какую-нибудь другую диету, — вслух размышлял лорд Мандерли. — Я уже с трудом влезаю в свою модернизированную под мою фигуру силовую броню.

Внутренний голос тут же закричал Виману, чтобы он немедленно отказался от кремовых пирожных, шоколадных эклеров и браавосийских пирогов с ревенем. В ответ другой внутренний голос завопил от ужаса еще громче — и сама идея сесть на диету умерла вместе с первым голосом.

— В конце концов, я уже не юноша, чтобы бросаться в рукопашную в первых рядах, — продолжал говорить сам с собой Виман, пристраивая на голову форменный адмиральский берет. Полюбовался еще немного на свое отражение, пока не решил, что все в порядке. Сшитый строго по фигуре светло-серый мундир хорошо сглаживал округлый живот, герб в виде русалки на левой стороне груди был выложен изумрудами и смотрелся на удивление гармонично — что можно было сказать и о прочих украшениях. Форма, которую он носил, была, с одной стороны, простой и неброской, но с другой любой, кто его видел, мог безошибочно понять, что перед ним стоит богатый и могущественный лорд.

— А в доспехи я обязательно влезу. Клянусь богами Старыми и Новыми.

С этими словами лорд Белой Гавани покинул свою каюту на борту линейного крейсера «Шелки». Медленной и степенной походкой Виман шагал к лифту, который должен был доставить его в брифинг-центр корабля. И отвечал на воинское приветствие каждого встреченного им офицера, унтер-офицера или матроса. Он считал, что такая близость командира к своим подчиненным, была лучшим способом заранее все узнать о настроении команды и пресечь на корню любой инцидент. Жаль, что очень многие лорды и адмиралы забывали это простое правило, когда поднимались слишком высоко. Сам Виман старался этого не забывать — особенно когда понял, что это самый простой способ для него поддерживать связь с реальностью. А как можно говорить о том, что ты воюешь за светлое будущее твоего народа, если сам не знаешь, о чем думает и что чувствует этот самый народ, который идет с тобой в бой на том же корабле?

— Лорд-адмирал Мандерли! — выкрикнул контр-адмирал Вендел Мандерли, как только он вышел из лифта, и два десятка старших офицеров тут же вытянулись по стойке смирно вокруг голографической карты их рукава Галактики.

— Милорды, — начал Виман голосом, больше подходящим для спектакля, чем для военного совета. — Я вынужден признаться… я разочарован.

Изобразив страдальческое выражение лица, он картинным жестом приложил руку к сердцу — или, может, к гербу в виде русалки.

— Десять дней назад я заверил Лорд-сегментума Эддарда Старка, что ни один из наших кораблей дальнего космоса не будет готов к отправке до пятнадцатого дня месяца даомия… — он сделал театральную паузу, взял со стола бокал красного вина и отпил из него. — В сложившихся обстоятельствах… я был уверен, что это обещание… вполне осуществимо.

Затем Виман поставил бокал обратно и оглядел своих подчиненных деланно-сердитым взглядом.

— Кто-нибудь может мне объяснить, почему мы стартуем на пять дней раньше срока??

— Наши легкие крейсера должны покинуть ремонтные доки через двадцать часов, милорд, — напомнил командор Эдгар Уайтфорд, командовавший Второй эскадрой тяжелых крейсеров.

— О, спасибо вам огромное за столь важное уточнение, командор, — он позволил себе улыбнуться уголками губ. — Тогда я переформулирую свой вопрос. Кто-нибудь может мне объяснить, почему мы стартуем на четыре дня раньше срока? Вы что, хотите, чтобы кто-то подумал, будто мы рвемся в бой за нашего безголового Императора?

Всех собравшихся в брифинг-центре передернуло от его слов. Ни один уважающий себя северянин в здравом уме и помыслить не мог, чтобы про него такое подумали…

— Мы делаем все возможное, отец… — младший сын лорда Вимана вытащил из кармана кителя несколько электронных носителей информации. — Но то, что мы решили оставить все линкоры и авианосцы в Белой Гавани, очень сильно сократило сроки развертывания оставшихся сил… И мы не можем найти ни одной более-менее правдоподобной причины задержки. Девять из десяти наших кораблей-носителей тоже остаются в родной системе… И мы потеряли поводы в виде тренировок пилотов или учений для координации боевых действий малых космических аппаратов различных типов…

— Может, хотя бы праздник какой-нибудь вспомним? — предложила командор Хейзел Дерфорд, командовавшая дивизионом из двух линейных крейсеров — «Прославленный» и «Воитель Пустоты».

— Я был бы рад, конечно, отпраздновать со всеми вами последнюю субботу на неделе или что-то вроде того, но мне почему-то не кажется, что шпионов, регулярно информирующих о наших действиях Высших Кретинов Кингсланда, устроит такое объяснение.

— Просто прекрасно, — вздохнул Виман. Похоже, все-таки не обойдется без «коварной диверсии Железнорожденных». — Устройте аварию на гармонизаторах генератора пустотных щитов на одном из наших линейных крейсеров. На их ремонт как раз четыре дня и уйдет, правильно?

— Если поломается так, что потребуется замена всего устройства… Тогда шесть дней. Такое можно только на капитальной верфи провернуть.

— Ясно. Еще вопросы есть?

— Чей корабль пожертвует собой ради благого дела? — вопрос, заданный Уайтфортом, был полушутливым, но любой, кто хорошо его знал, без труда мог понять, что человек, командующий восемью тяжелыми крейсерами, не мог радоваться умышленному причинению вреда космическому судну.

— «Снежный рыцарь» или «Щит», — предложил Вендел. — Один из двух наших самых старых и не модернизированных линейных крейсера. «Шелки» в прошлом году капиталку успел пройти, а эти старики…

— Значит, решено, — подытожил Виман. — И давайте предупредим инженеров и рабочих, которые будут заниматься ликвидацией аварии, чтобы… ну, не торопились слишком. Итак, с текущими делами мы разобрались, теперь сосредоточимся на более глобальных вещах. Например, на самом восстании. Капитан Сиворт?

— Милорд…

В отличие от почти всех собравшихся в этом зале людей, бывший вольный торговец и контрабандист не был северянином. Одного взгляда на темноволосого уроженца заштатной планетки в сегментуме Блэкуотер было достаточно, чтобы понять, что в его жилах нет ни капли крови Первых Людей. Но этот человек сумел выбраться из социального болота, в котором началась его жизнь и к началу прошлой войны успел сколотить неплохой капитан — в том числе не совсем законными методами, например, перевозкой нелегального оружия, психотропных веществ и древних артефактов, которые нельзя было приобрести легально и на которые всегда был спрос. Будучи владельцем и капитаном торгового судна «Черная Бета», он без труда уходил от патрулей Императорского флота, открыто над ними издеваясь.

Но война внесла в его жизнь новые вызовы и новые риски. Если насквозь коррумпированные чиновники и таможенники Таргариенов обычно соглашались за небольшую мзду закрывать глаза на теневой сектор, то военные оказались куда принципиальнее ав вопросах государственной безопасности и, главное, безжалостнее. После серии безумных приключений Давос оказался во главе небольшой флотилии контрабандистов, которые согласились помочь повстанцам Шторма за хорошую плату. От них требовалось снабжать припасами осажденную планету Штормовой Предел — и они выполнили свою часть договора. И Давос справлялся с этим делом лучше всех прочих. Его «Черная Бета» несколько месяцев подряд была ночным кошмаров редвиновских флотоводцев. К сожалению, их усилия не принесли лорду Баратеону победы — Штормовой Предел в конце концов пал, а следом за ним весь сегментум свалился в руки Мейса Тирелла.