Бронн Вудбразер I (1/2)
26.10.289 ПЗЭ,
Планета Ланниспорт, система Кастерли-Рок
Огромный терминал «Меча Томмена», одного из главных космопортов планеты, сильно изменился с момента его последнего визита. Это было видно еще на входе, с которого исчезло больше половины золотых украшений. Внутри изменений было еще больше. Исполинские голоэкраны, которые в лучшие времена показывали великолепные пейзажи и грандиозные сооружения, привлекающие доверчивых туристов, теперь гнали военную пропаганду и настойчивые призывы прямо вот сейчас бежать на ближайший вербовочный пункт. Сегодня лорду Тайвину Ланнистеру не нужны были торговцы и мастеровые. Ему нужно было пушечное мясо, которое он собирался бросить в горнило войны с Железнорожденными. Даже музыка, лившаяся в его уши, была не той игривой мелодией лучших бардов планеты — вместо них долбил какой-то боевой марш, от которого самому хотелось вытянуться по стойке смирно. Флаги и знамена, восхвалявшие дружбу миров и свободную торговлю, наверное, отправились в мусоросжигатель, чтобы освободить место для красных знамен с золотым львом, который иногда соседствовал с красным драконом на черном фоне, символизировавшим правящий дом Империума. Половина лавок и магазинов была закрыта — большинство торговцев едой и напитками, сувенирные ловушки для туристов и почти вся сфера услуг решили сегодня не работать. И светящиеся буквы на их закрытых дверях сообщали, что они и сами не знают, как долго продлится это вынужденное закрытие.
И, конечно же, изменились сами обитатели космопорта. Не было больше хаотичных толп путешественников, прилетевших или ожидающих отлета. Теперь немногочисленные присутствующие здесь гражданские лица спокойно и мирно стояли в аккуратных и тесных очередях, выложив на стойки багаж и ценные вещи. И бдительные таможенники внимательно осматривали все сумки и их владельцев. Позади ненавязчиво маячили отряды быстрого реагирования, готовые вмешаться в любой момент, если понадобится обезвредить какую-нибудь бомбу или террориста.
Все остальное пространство занимала армия. Целое море красно-желтых мундиров. Сотни солдат сидели в зонах ожидания, пытаясь хоть немного выспаться перед отлетом. Тысячи других бодрствовали, пытаясь как-то скоротать время… И это было не то, чтобы очень легко, поскольку магазины и увеселительные заведения были закрыты, женщин рядом почти не было, а присутствие рядом офицеров не давало возможность порадовать себя каким-нибудь экзотическим веществом, даже если бы его и удалось принести с собой. Повседневные мундиры, парадные мундиры, рабочая одежда, полевые формы, армейские силовые доспехи, пилотские комбинезоны, флотские скафандры, формы разведслужбы, мундиры Генштаба и военной полиции… Вооруженные силы Запада были представлены здесь со всех сторон. Некоторые из них патрулировали территорию отрядами по шесть или двенадцать человек, запугивая немногочисленных гражданских, которые стремились поскорее покинуть этот импровизированный военный лагерь.
Военный лагерь, да. Именно им сейчас и стал этот космопорт. И почему-то Бронну эта перемена казалась… Ну, естественной что ли. Режим Ланнистеров никогда не был известен своим милосердием и мягкостью, разве нет?
Командир наемного отряда постоял на месте несколько секунд, оглядываясь вокруг, после чего снова зашагал к одному из все еще работающих эскалаторов, который должен был отвезти его в нужное крыло космопорта. При нем были документы — подлинные, кстати — которые подтверждали его право находиться на объекте. И они были отнюдь не лишними — серо-зелено-коричневая одежда Бронна указывала на то, что он профессиональный солдат, но при этом никак не связан с Вооруженными силами Запада. Выражаясь одним словом — наемник. Он не спорил. Ведь он и в самом деле им был. Однако был он им не всегда — и оставшиеся от прошлой жизни инстинкты до сих пор вызывали в нем тревогу в присутствии военнослужащих регулярной армии. Особенно когда их было так много. Так что сейчас в голове Бронна ярче всего горели две мысли: «Интересно, сколько секунд я пробыл бы на свободе, если бы они узнали о моем прошлом» и «Чтоб меня, никогда не видел, чтобы кто-то так пресмыкался перед старшими по званию!»
Сам он преклонялся всего перед одним богом. И имя ему — Деньги. «Заплатите столько, сколько я скажу — и я буду делать для вас все, что вы скажете. Пока вижу шансы на победу и получение обещанного. Если же нет… Не повезло, сынок, выкручивайся сам по себе».
И вот еще что его поражало. При всей своей любви к деньгам многие западники почему-то были уверены, что лучше пойти служить в их армию, чем стать наемником. Хорошо им, наверное, мозги пропагандой моют…
«Иначе бы они давно заметили, кто из нас больше зарабатывает и дольше живет…»
Проходя мимо очередного голографического плаката, на котором атлетически сложенный золотоволосый адмирал указывал пальцем вперед и вопрошал: «ТЫ ЗАПИСАЛСЯ ДОБРОВОЛЬЦЕМ НА ФЛОТ?», Бронн обратил внимание на жгуче-презрительные взгляды двух стоящих рядом солдат. Как будто это он виноват в том, что даже зарплата рядового новобранца в его отряде была как минимум втрое больше жалования солдата армии Запада. Если они и в самом деле хотели получать больше денег и женского внимания, им следовало выбрать другую работу. Всем ведь известно, что Кастерли-Рок не слишком щедр на награды и поощрения, а его правители не привыкли ценить людей под своим командованием.
Один из младших офицеров в красном мундире даже сделал в его сторону непристойный жест — и Бронн с удовольствием ответил ему тем же, уже поднимаясь наверх на эскалаторе и скрывшись из глаз раньше, чем тугодум в мундире ланнистерской армии сообразил, что его оскорбил какой-то безродный наемник.
Усмехаясь про себя, Бронн шагал дальше, приближаясь к месту встречи, пока не остановился у широкого аркообразного входа, вывеска над которым говорила, что за ним находится таверна «Скучающий пьяница». Красочная светящаяся картинка говорила то же самое для тех, кто не умел читать, и последним штрихом была дверь. Очень крепкая дверь, не уступающая аварийным переборкам на военных кораблях.
И тут он, наконец, столкнулся с препятствием. В сообщении, где его приглашали сюда, не было ни пароля, ни условного знака для входа. А молодой солдат, прислонившийся к косяку, явно не был готов пропустить даже такого обаятельного и вежливого человека, как он.
— Парень, будь другом, пропусти, а? — сказал Бронн. А потом добавил волшебное слово, которое помогало ему чаще, чем можно было подумать. — Пожалуйста.
Солдат, чьи доспехи, казалось, все еще пахли свежей краской, ответил на его просьбу крайне неприятным выражением лица. Он был темноволос и совсем еще молод — Бронн не удивился бы, узнав, что ему нет еще даже восемнадцати — но при этом достаточно крепок. Однако первым в глаза бросался не его юный возраст, а кое-что другое. Половина лица солдата представляла собой кусок хорошо зажаренного мяса — от лба до горла тянулась затвердевшая запекшаяся плоть багровых и черных тонов. Некоторые участки прожгло, что называется, до кости. А вторая половина лица выглядела очень даже ничего — и на ее фоне обожженная часть смотрелась еще хуже. И могла служить живой иллюстрацией сказок о чудовищах варпа, которыми мамы пугают детей.
«Я всякое повидал, пока сражался с Братством, но такого не видел даже там… Интересно, где Ланнистеры откопали этого калеку и нахрена затащили его в армию?»
— Пошел ты! — процедил в ответ обожженный парень. Как оказалось, ожоги ничуть не мешали ему говорить и ругаться. — Здесь не место для грязных наемников!
— «Пошел я»? — переспросил Бронн, думая о том, зачем его визави, назначивший встречу, поставил на охрану именно этого сопляка. — Дверь открой, кому сказано. Или ты хочешь, чтобы пришел дядя командир и хорошенько тебя выпорол?
Реакция обгорелого удивила даже его. Оскалив зубы — Бронн обратил внимание на то, что ему не помешал бы визит к дантисту — парень схватился за рукоять вибромеча.
— Я тебе кишки выпущу, ты, кусок…
Бронн тут же отступил на пару шагов, поднимая руки в знак миролюбия. И одновременно привел в действие потайную кобуру в рукаве. Он уже не раз встречал таких резких и буйных персонажей, и неважно, союзниками они были или врагами. Все, так или иначе, умирали раньше срока. Их привычка выходить из себя на ровном месте и тем самым выводить из себя окружающих почему-то оказывалась плохо совместимой с долгой и счастливой жизнью. А когда тебе в бою некому прикрыть спину, ты очень быстро умираешь — это закон. Бронн уже решил, что если этот обгорелый кинется на него с мечом, он его просто пристрелит, а там видно будет…
— Рядовой Клиган!
Обгорелый тут же застыл по стойке смирно, убрав руки с оружия. Ни он, ни даже Бронн не заметили, как толстая дверь таверны открылась и на пороге возник Айрик Сарринг собственной персоной, в парадной красно-золотой форме.
— Опаздываешь, Бронн… — бросил ветеран Переправы и Ланниспорта. И только тогда, кажется, почувствовал напряжение между двумя своими собеседниками. — Клиган, какого хрена ты творишь?
И по тому, каким тоном командир таможенников задал этот вопрос, наемник безошибочно понял, что тому приходится спрашивать это далеко не впервые.
— Лейтенант…
— Да, Клиган. Я лейтенант. Спасибо, что напомнил, — если бы сарказм в голосе Айрика был ядом, все в отсеке давно попадали бы, хватаясь руками за горло. — А знаешь, что это значит? Это значит, что когда я что-то приказываю, я делаю это не только затем, чтобы послушать свой изумительной красоты голос… Или чтобы убрать тебя с глаз долой…
Вытянувшийся перед ним Клиган замер, словно статуя, а его лицо напротив менялось по нескольку раз в секунду, словно пыталось отыскать подходящее по уставу выражение. Тщетно. И в его глазах мелькнула тень страха.
«Рад, что у него хотя бы мозги не сгорели».
— …А если тебе так не терпится подраться, марш на Восьмую тренировочную площадку и повтори всю программу физподготовки, — закончил свой приказ Сарринг. — И постарайся никого не убить до конца дня.
В первую секунду Бронн подумал, что Айрик так шутит, но на лице западника не было ни малейших признаков того, что он сказал что-то смешное. Парень в ответ молча отдал честь и быстрым шагом удалился от своего командира, а тот жестом пригласил Бронна внутрь таверны.
Атмосфера внутри показалась ему куда более спокойной и умиротворенной, чем снаружи. Медленная расслабляющая музыка приветствовала новоприбывших в среднестатистическом питейном заведении, которых полно в любом космопорте любой планеты. Основную часть посетителей сегодня составляли несколько десятков военных и таможенников, которые, рассевшись за несколько столов, пили, ели и что-то обсуждали вполголоса. Убранство таверны было несколько старомодным, оформленным черно-коричневым деревом и старыми репродукциями, изображавшими Андальское завоевание Вестероса. Но Бронну это только нравилось. Ему вообще понравилось бы любое место, где ему не бросались бы в глаза осточертевшие львы и драконы. Да и отсутствие золота и серебра, все этих блестелок и сверкалок, на которые так падки были Ланнистеры и их знаменосцы, тоже было в плюс. Когда он вошел, несколько человек в мундирах повернулись в его стороны, но почти сразу вернулись к своим делам. И это окончательно убедило Бронна в том, что это не было место обычных армейских посиделок. После чего он проследовал за своим спутником к двухместному столику в дальнем углу, где единственным их соседом был развесистый дорнийский кактус.
— Жалко Клигана, — ему показалось, что Айрик почти извиняется за тот инцидент у входа. Усевшись напротив Бронна, офицер-западник привычным движением сорвал крышку с бутылки вина, налил полстакана ему, затем себе. — Совсем недавно призвался, а ко мне попал только вчера. Сразу после того, как меня самого на службу вернули…
— А чего ты его вообще взял? Написал бы в бумаге «негоден» — и все дела, — Бронн понимал, что, возможно, высказался излишне резко, но сам он работал именно так. Если он видел, что кандидат в его отряд не подходит, он даже не думал с ним возиться, сразу отвергал и переходил к следующему. Лучше уж выяснить это сразу, чем в разгар сражения… А война, знаете ли, не самая нежная любовница. — Не может выполнять приказы, пусть валит домой.
— Куда? — офицер Ланнистеров поставил бутылку на стол. — У Сандора Клигана больше нет дома. Он, если ты не знал, младший — формально младший — брат Зверя.
— Фига себе… — несмотря на весь богатый опыт и множество боев с самыми опасными противниками, Бронн не сдержался. Ему от одного упоминания Зверя стало не по себе.
У него было много имен. Зверь. Ревущая Гора. Резня. Ланниспортское Чудовище. Первый Терминатор. И так далее, и так далее. Но под всеми этими именами скрывалось существо, рожденное и выращенное для одной-единственной цели — убивать. Специально созданный и модифицированный клон, получивший при рождении имя Григора Клигана, практически всю свою жизнь либо спал, либо тренировался, либо превращал своих врагов в кровавую кашу. И он был самым ярким антиподом всех принципов, которые провозглашало андальское рыцарство.
Бронн был отличным бойцом, ветераном множества войн. Айрик тоже считался опытнейшим воином и был известен своим умением выживать в самых безвыходных ситуациях. Но никто из них не сомневался, что даже если они вдвоем решатся напасть на Зверя, он прикончит их за минуту — и пятьдесят секунд из нее потратит на предсмертные мучения жертв. Настолько велика была разница между обычными людьми — и этим.
«И, конечно, не стоит забывать о его проклятущей броне… Нет, Бронн, об этом забывать точно не стоит».