День 18: спорт!ау (2/2)

Петя соскочил с кровати, подошел — прямо так, голым, возбужденным.

— Нет, ну раз не стоит, то я должен. Или буду жалеть всю жизнь…

Он прижался всем телом, обнял его за талию. Вдохнул запах с нежного местечка за ухом — немного больница, немного горькая трава. Лучше бы это был гель для душа “Морская свежесть”, было бы не так невыносимо притягивающе.

— Что ты творишь? — шепот на ухо будто осел на коже.

— Ничего особенного, — Петя ответил негромко. Провел носом по щеке, по скуле, приоткрыл губы, выдохнул.

Хотелось схватить больно за короткие волосы, потянуть на себя, искусать губы, потереться бедрами. Петя чувствовал, как его срывает. Но он огромным усилием сдержался — и мягко, осторожно поцеловал.

Прошептал одними губами, беззвучно: “Хочу тебя”, прильнул телом, залез пальцами под рубашку. Дождался реакции — легкой дрожи под руками, движения сухих губ. И поплыл, когда Игорь подхватил его под задницу, легко приподнял и усадил на кровать. Втолкнулся между его ног, накрыл ладонью головку, обхватил кольцом пальцев.

— Я от тебя с первого раза, Петь…

— И я…

Петя задыхался, цеплялся за Игоря. Обнял его бедра ногами. Завалил бы на себя, будь кровать нормальной, не для массажа. Хотелось его страшно. А руки у него вправду были волшебными, Петя едва ли через минуту умелых движений ладони на члене уже вздрагивал, чувствуя, что скоро кончит. Или это от того, что его так давно тянуло к Игорю?

— Пиздец… — выдохнул он, когда его отпустило, когда сладкое удовольствие разошлось по телу.

Он схватил руку Игоря, притянул к губам, слизал белые капли. Обхватил губами пальцы, вылизал дочиста.

— Пиздец… — Игорь согласно ответил, завороженно глядя на его рот. И поцеловал снова.

Петя уже забрался ладонью ему в штаны. Захотелось — в рот, до упора, чтобы слезы текли и слюна по подбородку. Чтобы он за волосы схватил и натянул до глотки. Кто же знал, что так будет… Он посмотрел на Игоря и улыбнулся.

— Кажется, спину отпустило…

— Так вот, что тебе надо было, — он улыбнулся, погладил Петю по спине.

— Именно так. Ты и твои руки.

— И губы.

— Да.

— И язык…

Дальше Петя говорить уже не мог. Рот у него был занят, руки — тоже, и перспективы вырисовывались самые светлые.