2. Протягивая руку, не забудь поздороваться (1/2)
Вонь. Везде. На застеленной листьями земле. На рваной, клочьями висящей одежде. На пропитанной кровью коже.
Кровь — смолистая, жгучая — льется струями по всему телу, пересекаясь друг с другом обжигающими побегами. И стекает, стекает, впитываясь в мертвые ветви деревьев.
Запах смерти. Горя. Отчаянья. Съедающий слизистую подчистую, не оставляющий шанса на глоток воздуха.
***</p>
Образ мужчины раз за разом постепенно растворялся в сознании, затуманивался с приходом бодрости. Это давало еще один толчок к «расследованиям» внезапного происхождения и затухания этих портретов. Я все еще не могла понять, что это на самом деле: воспоминания или просто бредовые сны?
Мозг в буквальном смысле спекался от этих мыслей, засорял заржавевшие шестеренки, которым и так каждое движение приносило невыносимую боль. Сегодня я, дай Бог, поспала часов шесть, и то благодаря какой-то бодяге от Сингера, от которой меня едва не вырвало сразу же.
После нее же, кстати, и после «прекрасного» вчерашнего знакомства, освежившего память, я вспомнила детали нашей первой встречи. Тогда я еще была простым человеком, гуляющим автостопами, приехавшим за очаровательными видами природы и новой пачкой увлекательных историй. И не подозревала о том, что попаду в лапы какой то твари-людоеда. Лишь после добродушный парень с милой улыбкой, разрезая веревки на руках и выводящий меня из шахты под успокаивающие слова, пояснил, что этих некогда людей поглотил каннибализм, заставлял терять человеческий облик и превращаться в монстра. Вендиго становились прекрасными охотниками, которые были сильнее и быстрее своих жертв.
И как-то так вышло, что ничего более, чем секс, я не смогла предложить за свое спасение, да то и не удивительно — сбежавшая в неизвестность девчонка без копейки в кармане колесила по стране ради собственного удовольствия.
А ведь все могло быть совершенно иначе.
Мы временно обосновались во дворе и гараже Бобби, наблюдая за работающим Винчестером старшим, что сейчас находился под стареньким Кутлассом Кале 1978 года, прямо под палящим солнцем. Дин согласился покопошиться в моей машине под веселый смешок Сэма и изречение из разряда: «Жди лекцию по уходу за металлом и всей его составляющей, а еще он будет долго бубнеть о том, как ты не умеешь с ней обращаться». Так и было.
— Так значит, ваш карманный ангел хочет найти Бога для разрешения сия конфликта?
— Ага, — отозвался парень из-под машины и недовольно добавил: — Пока этот козлина греет свою задницу под солнышком и потягивает пина коладу, тут, между прочим, небеса разверзлись, и все ангелы с катушек слетели!
Дин начал распаляться, что-то звонко треснуло, и он выругался. Я поморщилась.
— Да-да, ты рассказывал, — достала из кармана джинс пачку сигарет и закурила, оперевшись на старую груду железа под пятой точкой.
Вся эта новая информация навалилась тяжкими камушками, что под воздействием друг друга стекались в один большой булыжник. Требовалось время на обдумки, которого совсем не было. Размышляя над сказанным, тревога зарождалась где-то глубоко в душе все активнее.
Видно, как Сэм мнется при разговоре о Люцифере и как Дин старательно пытается умыкнуть с темы. Да и Бобби решил замять увлекательный диалог ровно в тот момент, как прозвучал мой очевидный вопрос, который все еще нуждался в ответе, и я должна была его получить любым способом, даже если он ничего не даст по итогу.
— Так это вы выпустили его? — выдыхаю в сторону младшего Винчестера тонким намеком.
Он махнул рукой, отгоняя дым. Сидя рядом со мной в такой опасной близости, будь готов ответить на любой вопрос, иначе…
Тебя ими просто завалят. И отвертеться не получится.
Точно поняв это, я услышала то, чего ждала:
— Да, Алекс, — парень отставил бутылку с пивом на самое ровное место рядом, и глянул прямо в глаза, — это я его освободил.
Пытался прожрать дыру в моей голове.
— Так, Сэм, — Дин буквально вынырнул из-под машины и махнул огромным гаечным ключом в нашу сторону, — мы уже обсуждали это.
На этом диалог был окончен. Каждый думал о своем, погряз и отвлекся от реальности.
Провозившись еще с час, Винчестер оповестил меня о готовности и о том, что будешь, как бы, должна, знаешь ли. Ничего другого я и не ожидала услышать, поэтому, молча проверив работоспособность машины, поблагодарила его за валяние в масле и ковыряние под капотом. Как никак, он мою задницу спас на ближайшие пару дней, пока в ней опять чего-нибудь не сломается по моей вине. Но это, в прочем, пока не так важно.
Доверием ко мне здесь и не пахло. Да и странно бы выглядело, если бы оно все же было. Как никак, мы знакомы от силы сутки, и то с натяжкой. Бобби как-то упоминал в разговорах о существовании Винчестеров, но никогда не углублялся больше положенного, словно это и не стоило потраченного времени. Либо просто не хотел просвещать в это, не дай Бог, я бы вляпалась в тоже самое, верно?
Но, кажется, уже вляпалась по самое не балуй.
После звонка Руфуса с криком о помощи Винчестеры сорвались в Ривер Пасс, и их будто след простыл.
Спустя мгновение Бобби снова звонят на один из телефонов. Он увлеченно беседует с одним из охотников, и, согласившись с чем-то, кладет трубку. Обращается ко мне с предложением, на что я лишь фыркаю, но не могу отказаться. Все-таки он тот, кто приютил меня в сложный период времени, и я обязана по гроб жизни этому человеку.
Капание в книгах навевало ту еще тоску, из-за чего я в любое свободное время выходила на перекур. Особо заняться было нечем, и я все же решила поразвлечься с вервольфом в паре десятков километров от сюда. Сообщив об этом Сингеру и получив от него координаты, прыгаю в машину, на ходу захватывая баночку с холестерином. Зарычал мотор, и колеса с легким визгом двинулись вперед.
Я не смогла бы похвастаться начитанностью в тех или иных аспектах или, чего еще хуже, заучиванием всего и вся, написанного чернилами, но я точно никогда не смогла бы держать оружие неопрятным, замызганным, в конце концов. Оно должно слепить глаза отблеском раннего солнца, словно алмаз в каменных закромах пещеры. И именно сейчас оно блеснуло, стоило глянуть в зеркало заднего вида. Эта машина была выбрана не волей случая — в ней исключительно два свободных места: мое, и переднее пассажирское. Не любитель я попутчиков и автостопщиков, коим сама была раньше.
Изучение сверхъестественного мира давалось тяжко — меня часто ловили, кидали, били, измывались любыми доступными способами, пока не произошло то, что до сих пор не укладывается в голове.
Немыслимый провал в памяти и дрожь, бьющая по всему телу с невыносимой силой. В тот день я очнулась в лесу, со сбитыми часами на руке, что держались благодаря только одному зашарканному ремню и паникой в мыслях.
Что я такое?
Точно сбежавшая со скотобойни, с кровью на руках и испачканной в грязи одеждой. Молила о помощи всевозможные небесные силы и шла, спотыкалась о каждый камешек, чувствуя, как слезы скатываются по холодной коже.
А когда вернулась, меня было не узнать даже самой себе. Бобби так вообще думал, что я мертва, потому и окатил святой водой, стоило переступить его порог с вовлекающими в объятья руками. Я рассказала ему все, что помнила, надеясь на помощь, но и он не смог ничего сделать. Перевернул всю литературу, пока я рассекала по штатам и пыталась найти хоть намеки на место, откуда пришла, но не было абсолютно ничего. Пытала, связывала, истязала и убивала. Это случалось со всеми, кто попадался на пути: демоны различных категорий, оборотни, вампиры, джины, и даже парочка божеств по счастливой случайности. Но никто не мог ответить на мои вопросы. Будто кто-то специально пытался скрыть всю информацию.
Глаза прожгло. Голова разболелась и начала клониться вниз, словно неведомые силы, вцепившись в виски, опускали ее на руль. Стукнувшись об него, я в миг подорвалась и резко нажала на педаль тормоза, едва не впечатавшись в столб. Боль рассеялась по телу с новой силой, затуманивая проблески мыслей и малейшие намеки на них. Хватаясь за голову в неестественном приступе, сжимая с силой, пытаясь побороть ощущения, меня занесло. В буквальном смысле этого слова.
Ступая по влажной, липкой земле, чувствуя, как сознание на последней волосинке удерживается на гране между здравомыслием и желанием упасть прямо здесь, на чьи-то кости, и разреветься, я все еще контролировала себя.
По крайней мере, отчасти.