2. Протягивая руку, не забудь поздороваться (2/2)

Нескончаемый лес, заедающий в голове, говорящий тебе верить в происходящее, говорящий остаться здесь. Какой-то там человечишка никогда не найдет отсюда выход. Умри и прими свою судьбу, ничтожество.

Синева глаз, проедающая пустоту внутри души.

Сильные мужские руки, держащие столь крепко и жмущие к себе, что позавидовал бы любой трос, который ты привязал к куску камня над пропастью.

И падаешь, падаешь…

Истошный, истеричный вздох. В легких наконец ощущается воздух, когда меня будто выдергивают из чана с водой, до этого так усердно пытаясь утопить. Мне показалось, что мое тело готово обмякнуть и безвольно рухнуть.

Я проехала большую часть пути, но неясный приступ заставил остановиться и просидеть, смотря в пустоту, минут так двадцать, чтобы попытаться прийти в себя. Но нужно ехать дальше, как никак, меня дожидается чистокровный вервольф, первый такой на моем опыте. Однозначно пойдет в личную коллекцию трофеев.

Странно, конечно, охотиться на подобное днём, но и выбора не было. Выходя из машины напротив дряхлого дешёвого бара на окраине города, меня охватило чувство тревоги, когда тени зданий растянулись на асфальте. Солнце спряталось за тучами, и, нахально подмигнув, окончательно скрылось в серости неба.

Негромко играла музыка явно не моего вкуса, пахло людскими утехами и бодяжным пойлом. Прямо-таки пристанище для семи смертных грехов, не иначе.

Поправив на себе наспех накинутую красную рубаху поверх темной футболки, я проверила мобильник на предмет пропущенных, и, убедившись в их отсутствии, побрела в сторону барной стойки.

— Виски, — коротко бросаю бармену, мельком осмотрев гостей заведения.

Замечаю парня, сидящего поодаль от остальных, примерно прикидываю дальнейшею обстановку и разом опустошаю стакан. Дальше все было только в его руках, мне же оставалось наблюдать, изредка проявляя попытки в заигрывании.

Долго ждать не пришлось.

— Такая молодая девушка и пьет виски, — с усмешкой протягивает, заказывая себе тоже самое. Хмыкаю.

Повисло минутное молчание, которое я умело решила скрасить кокетством с недвусмысленными намёками на продолжение концерта.

И так, Алекс, понеслась.

Улыбаюсь, кивая ему в знак согласия пройти в место «потише», и мы направляемся в неизвестную сторону. Сталь клинка холодит продрогшую кожу на уровне бедра. Начинается мелкий дождик, вынуждающий продрогнуть. Заворачиваем в Богом забытый переулок.

— Мы пришли, — расплывается в хитрой ухмылке, разводя руками, и подходит ближе, едва ли не вплотную. — Сейчас развлечемся.

Возле мусорного бака с противным скрежетом роется крыса, истошно пищит, стоит второй подбежать к ней и вцепиться зубами в брюхо. Капли с глухим стуком ударяются об окна рядом стоящего здания, что готово в любое мгновение размякнуть в объятьях дождя и развалиться в труху и пыль.

Парень оголяет увеличивающие в размерах клыки. Ногти превращаются в длинные острые когти, а глаза становятся похожими на волчьи. Наступает медленно, пробует тонкий вкус победы, смакуя языком.

Стоит ему кинуться в мою сторону, как я ловко, без промедления, прокрутив серебряный нож в руке, вонзаю его в район сердца. Ни страха, ни злобы, ни сожаления. Лишь работа, и ничего более.

Вскрик заставляет вздрогнуть всем телом и замереть на месте.

Девушка. Неужели подельница? Совсем еще молодая, а уже монстр.

Какая досада.

Будто в подтверждение моих слов она так же обращается, рвется остервенело, накидываясь с разбегу, не позволяя даже подумать о действии. Откидывает клинок в сторону и валит на побитый асфальт.

Спина будто покрывается холодным потом от одной лишь мысли об возможной смерти.

Сердце бьется сильнее, глухими стуками отдавая в ребра. Я совсем ничего не чувствую. Не считая, конечно, того, с каким усердием меня пытаются разорвать когтями, пренебрегая моими попытками отбиться.

О подобном повороте событий по велению судьбы я почему-то не догадалась, да и информация была лишь об одном вервольфе.

Никогда бы не подумала, что все кончится этим. Какой стыд.

Становится тяжело дышать. Я уже ни черта не понимаю, что делаю и в какой последовательности. Только чувствую стекающую кровь по всему телу, которой и начинаю захлебываться.

Пытаюсь подняться, но безуспешно — руки немеют, а тело перестает слушаться. В глазах начинает темнеть ровно в тот момент, как она неожиданно замирает, уставившись куда-то вверх.

Плевать, мне нечего терять.

Вздох.

А после яркая вспышка, оставшаяся отпечатком в тускнеющей памяти, и долгожданная встреча с темнотой.

***</p>

— Здравствуй, Алекс.

Стоит голосу разорвать небытие, подрываюсь с кровати с безумной отдышкой и желанием высушить Марианскую впадину. Руки трясет, не проходящий шок обливается по всему телу, посылает картинки произошедшего несуразными кадрами.

Смотрю на возвышающегося надо мной мужчину и глупо моргаю, приходя в чувства.

Эти глаза… Могу жизнью поклясться, я видела их уже. И не раз.