Часть 1 (2/2)

— Мистер Поттер, — холодно начал Снейп, скрестив руки на груди, — мне напомнить вам о дресс-коде? Где ваша мантия, где галстук? Почему рукава так безобразно закатаны? Минус десять баллов с Гриффиндора за такой неподобающий вид. Приведите себя в порядок.

— Простите, профессор, мне просто очень жарко, — сквозь зубы прорычал Поттер.

— Ах, жарко? — казалось, Снейп источал такую ярость, которой не было даже из-за взорвавшегося зелья Невилла. — Может, у вас температура?

— Нет, все нормально, просто жарко, — пробормотал ничего не понимающий Гарри, поправляя рукава и воротник.

— Обратитесь лучше к мадам Помфри. Я не хочу, чтобы мои ученики заболели из-за вас. Вон, — прошипел профессор прямо ему в лицо и резко развернулся.

Посмотрев на сконфуженную Гермиону, Гарри подхватил сумку и отправился в башню Гриффиндора. Он прекрасно все знал и лишний раз кого-то тревожить не хотел. Парень не задумывался о том, что от Снейпа просто веет холодом. За пределами кабинета зельеварения было всегда холодно, а Снейп та еще змеюка. Он просто не может быть теплым, гад скользкий.

***</p>

На следующий урок зельеварения Гарри пришел в полном наряде и с удвоенным охлаждающим. Снейп внимательно на него посмотрел, хмыкнул и начал урок. В этот раз они варили простое Перечное в больших количествах. Профессор сказал, что надо уметь рассчитывать ингредиенты, и учиться это делать они должны на легких зельях. Потом будет сложнее.

Гарри проклинал судьбу за сомнительный подарок. Он был бы рад татуировке, слышать мысли или песни, да чему угодно, только не поиску с помощью жара и холода. Рядом с большим горящим котлом стоять было просто невозможно: рубашка, как и трусы, прилипла к телу, галстук душил, а мантия… тут и говорить нечего. В общем, Поттер грузно опустился на стул, не задумываясь, как выглядит со стороны, и достал пергамент, используя его как веер. Гермиона посмотрела на него с сочувствием, Рон ободряюще улыбнулся.

— Друг, Снейп идет! — громко шепнул Уизли ему через несколько минут.

Красный как рак, Гарри встал и посмотрел на свое варево, из которого не вышло ничего путного. Еще минус баллы и «Неудовлетворительно». Что же за напасть?

Снейп снял десять баллов, раскритиковал варево и ушел к другим. В кабинете было ужасно душно от огромных котлов, охлаждающие чары едва ощутимо дули на лицо, перед глазами почернело. Покачнувшись, Гарри оперся руками о парту и потряс головой, стараясь прийти в себя.

— Гарри, ты как? Может, сядешь? — спросил взволнованный Рон, коснувшись его локтя.

— Да, было бы неплохо, — пробормотал Гарри и опять опустился на стул.

Гермиона сжала губы и очистила его котел. По окончании урока Гарри собирался медленнее всех, а потому и уходил в числе последних. Или попытался уйти... Снейп его остановил.

— Задержитесь, Поттер, — сказал он.

Поттер тяжело вздохнул и облокотился на парту. Ему бы не помешал свежий воздух, а не этот пар, от которого аж струйки пота затекали в трусы.

— Кажется, в прошлый раз я сказал обратиться вам к мадам Помфри. Я знаю, что вы этого не сделали. Позвольте узнать причину, — и опять эта закрытая поза летучей капусты.

— Мне не нужен колдомедик, со мной все хорошо, — настаивал на своем Гарри.

— По-вашему, красные щеки от простого испарения — это нормально? Не ведите себя, как ребенок. Или мне вас за ручку отвести? — на лице профессора расплылась противная ухмылка.

— Я сам в состоянии ходить. Я знаю причину своего состояния, и мадам Помфри ничего нового не скажет, — прошипел Гарри.

— Интересно. Просветите.

Поттер не хотел говорить, что это из-за соулмейта, а потому сжал губы, судорожно соображая губкой, что была вместо мозга. Глядя на этот процесс, Снейп закатил глаза, схватил его за запястье и потащил в больничное крыло. Ветерок и прохлада хогвартских коридоров немного привели Гарри в себя, но уже было поздно.

— Поппи, принимайте больного. Как обычно, — хмыкнул Снейп, проталкивая вперед Поттера.

— Мистер Поттер не больной, Северус, — сказала женщина спустя одно сканирующее заклинание. — Просто немного поднялась температура. Такое бывает во время пробежки или в душном помещении.

Женщина незаметно подмигнула Поттеру. Она не обязана была раскрывать проблемы учеников кому-либо, кроме них самих или родителей. А эта тема еще и очень деликатная. Гарри благодарно улыбнулся, а Снейп, скрипнув зубами, ушел.

И хорошо. А то появились бы новые поводы для издевательств.

***</p>

Сидя на огромной медвежьей шкуре у камина, Снейп смотрел на танцующие языки пламени сквозь опущенные ресницы. Он был обернут в длинный зеленый халат по самые лодыжки и такого же цвета толстые тапочки. Черные волосы закрывали шею и щеки, а бледные пальцы тянулись к пылающему огню. Северус подумал, что, опусти он в него руку, не обжегся бы, однако рисковать не стал. Кончики пальцев едва ли ощущали тепло, и хотя в комнате для простого человека было бы душно, как в бане, Снейп... мёрз. Тело почти привыкло, а мозг все сопротивлялся. Где же этот чертов соулмейт, который должен его согреть? Сдох, что ли? А как иначе, если с семнадцатилетия Снейпа прошло столько лет, а пары все нет?

Северус вспоминал, как поначалу от холода готов был прыгнуть в вулкан или поджечь себя, а потом, отчаявшись от безысходности собственного положения, начал мимолётно касаться других людей. Позволял трогать себя. Чтобы найти.

Пусть это были и касания, пропитанные взаимным омерзением, другой возможности найти своего не представлялось. Уже к тридцати годам Снейп прекратил поиски и смирился со своим состоянием, а на пороге сорокалетия вдобавок обзавёлся перчатками из драконьей кожи, потому что одубевшие от холода пальцы порой переставали слушаться.

Северус вздохнул и обнял себя за колени. Сейчас он встанет и пойдёт спать в свою холодную постель, накроется огромным пуховым одеялом и попытается уснуть. Лишь магия соулмейтов помогала не сойти с ума от холода и вытекающего недосыпа — ведь именно она все и затеяла. Только в душе Снейпа иногда было тепло. Оно появилось, когда мужчина впервые почувствовал благодарность к Поттеру за защиту, хоть публично этого и не признал. Если бы Северус загремел в Азкабан, то наверняка превратился бы в ледышку — в буквальном смысле.

Вспомнился Поттер на их первом уроке в этом году. Когда Снейп наклонился к нему, чтобы прошептать что-то гадкое, он едва ощутимо почувствовал исходящее тепло. Виду не подал, но был уверен, что тогда его зрачки расширились, а сердце застучало чаще. Северус чуть нахмурился и вспомнил практически неуловимое, мягкое тепло, пробивающееся сквозь перчатки. Вновь потянувшись к костру, он осознал, что ничего и близкого к тому ощущению не испытывает. Снейп всегда был сообразительным человеком, а потому сразу все понял. Слишком долго он не чувствовал тепла, чтобы не заметить его.

Вот почему Поттеру жарко. И вот почему Поппи сказала, что тот здоров.

Закрыв глаза, Северус уткнулся лбом в колени и тяжело вздохнул. Судьба-злодейка, видимо, терпеть не могла своего ребенка, зная, какая тяжелая была у него судьба. Ей нужно было добить его, растоптать, уничтожить, поставив в пару Поттера, который даже слушать не станет и помочь не захочет. Рассмеется еще, позлорадствует, публично унизит, Дамблдору пожалуется. Да и что скажет сам Снейп? Умолять о крохотной частичке тепла он не собирается.

Ещё не до смерти холодно.