Часть 4, где всё, как кажется, заканчивается, но на самом деле только начинается (2/2)
- Насколько я знаю – да, - он сказал это достаточно ровно, но малый зал словно затопило облегчением. Дик знал, что Наль чувствует то же, что и он. – Их везут не в заключение. Но их дальнейшая судьба будет зависеть от разговора с моим братом, и вы оба уже достаточно выросли, чтобы понимать, что это значит.
В его последних словах снова бряцнул металл, и Дик поёжился. Но всё же, всё же… теперь ему было, чего ждать. И что говорить, когда Роб с остальными молодыми конюхами подойдёт к нему сказать, что хотя бы брат лжекардинала живым уйти не должен.
Они должны были во что бы то ни стало получить герцогиню Мирабеллу обратно.
Когда Сильвестру доложили, что прибыли герцогиня Окделл и граф Ларак, он кивнул, сохраняя видимое спокойствие и не выдавая, что на душе скребут кошки. Самые злобные из свиты Леворукого. Последние недели совершенно не изменили мнения Рокэ: он продолжал верить в свои проклятия, и, как на грех, достаточно убедительных доказательств того, что за суевериями ничего не стоит, сьентифики так и не представили. То есть, они были достаточно убедительны для Сильвестра; когда что-то можно было толковать то так, то этак, он предпочитал рациональные объяснения. И даже знаменитое разорение Гальтары, на его вкус, отлично списывалось на небольшую гражданскую войну, диких зверей и страсть летописцев к приукрашиванию. Он надеялся поколебать уверенность Рокэ гороскопами, в которых, как он помнил, в своё время разочаровался Алваро, но достиг обратного эффекта: посмотрев гороскоп Эгмонта Окделла, обещавший ему долгую жизнь и нескольких сыновей в позднем возрасте, а потом свой собственный, грозившийся смертью в детстве, самое позднее – в раннем отрочестве, Алва пожал плечами и хмуро заметил:
– Есть силы, меняющие судьбу. Я хорошо это знаю, потому что Смерть пришла за мной в тринадцать, но я вступил с ней поединок на гитарах и выиграл. Взамен меня умер Карлос, и если вы велите составить его гороскоп, Квентин, то он тоже не сойдётся. Сложно было ожидать, что Мирабелла Окделлская имеет доступ к таким силам, но что сделано, то сделано. Если это всё, что вы можете предложить, остаётся мой выход.
– Не остаётся, – твёрдо ответил Сильвестр, который для себя уже решил, что никаких отречений не допустит. – Я до сих пор не верю в проклятие, но если оно есть – что ж, пусть она его снимет. У Талига достаточно золота и достаточно оружия, чтобы её в этом убедить.
Ему стоило некоторых трудов уговорить Рокэ не присутствовать при встрече: хотя разговор касался его непосредственно, Сильвестр подозревал, что с участием Рокэ он станет только хуже. В конце концов, тот уже довёл герцогиню до одного проклятия (и, положа руку на сердце, Сильвестр немного её понимал, доводить Рокэ умел), не стоило давать ей повода разразиться вторым. Так что герцог мрачно удалился в свой особняк предаваться винопитию, а Сильвестр остался в своём – пытаться разрешить образовавшиеся напасти.
Однако в первый момент, когда гости вошли, он даже позабыл о своих планах, настолько его удивил вид Мирабеллы. А выглядела она так, словно он вызвал её не из Окделла, а из Багерлее, и Сильвестру захотелось немедленно кого-нибудь удавить: он отдавал очень чёткие указания насчёт того, что надорцев нужно привезти быстро, но не чиня им никаких неудобств. Правда, граф Ларак, поддерживавший родственницу под локоть, выглядел не в пример лучше, так что Сильвестр недоумённо нахмурился: вряд ли же среди людей, которых он, между прочим, несколько лет как забрал у брата, внезапно оказались подонки, которые подвергли унижениям пусть и опальную, но герцогиню, особенно в нарушение приказа. Нет, такие подонки на службе у Сильвестра водились тоже, но он их обычно отправлял для выполнения совсем других поручений и за совсем другими людьми. Ситуацию следовало выяснить.
- Герцогиня, граф, - вежливо наклонил голову он. – Слуги сейчас сервируют вам обед с дороги, прошу извинить меня на минуту.
Пропустив челядь, несущую столики и блюда, он вышел в приёмную, где, надо отдать ему должное, ждал бледный полковник Мартен, явно готовый к выволочке. Сильвестру хватило убийственного взгляда.
- Мы герцогине, наоборот, угодить старались, Ваше Высокопреосвященство! – моментально перешёл на оправдания полковник. – Она только на четвёртый день хоть что-то есть начала, до этого только воду пила! Её служанка сказала, что герцогиня и до этого постилась и умерщвляла плоть в часовне. Клянусь, мы ни при чём, а сейчас она хоть немного ещё ожила по сравнению с началом пути.
Его глубоко несчастный вид намекал, что говорит он правду. Мартен был из честных служак Габриэля, звёзд с неба не хватал и на подлости не то чтоб был не способен (по твёрдому убеждению Сильвестра, при должной мотивации на них был способен кто угодно), но при попытке их совершить выдал бы себя с головой.
- Вот как… - протянул кардинал. – Может быть, вы даже спросили, чем вызвано такое усердие?
Он ожидал услышать что-нибудь о горьком вдовстве, даже готовил себя к подобному, но в душе уже шевельнулась надежда: что, если…
- Так все в замке успели узнать, что герцогиня прокляла герцога Алву, когда он приезжал, - уже тише ответил Мартен, понимая, что и про кого говорит, но всё же отвечая на вопрос именно так, как мечталось Сильвестру. – И ответил ей не Создатель, её или наш, а Леворукий или даже Четверо. Мэйси – это служанка её – уверяет, что их Лит знак послал. Но герцогиня в Лита не верит и считает теперь себя осквернённой. Мы сперва боялись, что живой её не довезём, но потом она начала расспрашивать, простите, Ваше Высокопреосвященство, в какие застенки вы собираетесь её упрятать и сколько раз допрашивать, и вот после этого поела наконец.
Сильвестр сдержал улыбку. Ради разнообразия добыча сама шла в руки, и теперь стоило просто дать ей это сделать. Он вспомнил, что знал о Мирабелле Окделл: чересчур ярая эсператистка ещё с девичества, порвавшая с первым женихом из-за его связи с куртизанкой; неожиданная невеста надорского герцога, ещё и старше его на два года, но так и не ставшая любимой женой; четверых детей принести мужу ей это не помешало, впрочем, когда это кому мешало…
И, значит, герцогиня, готовая противостоять «ложному» кардиналу, но не готовая нести тяжесть собственного проклятия.
- Благодарю, полковник, - сухо заметил он. – Можете пока идти, но сегодня вечером я жду вас обратно. За вами придут.
Повернувшись, он снова вошёл в свой кабинет, где Ларак не слишком успешно пытался потчевать свою родственницу. Хотя, возможно, ей даже без поста сейчас кусок в горло не лез, учитывая, что всё-таки Сильвестр даже брату не сказал, зачем именно ему понадобились надорцы.
- Я надеюсь, моё угощение вам по вкусу, - с улыбкой сказал кардинал, глядя только на Мирабеллу. Ларак его сейчас не интересовал. – Думаю, граф и графиня Рокслей, который позже примут вас у себя на время вашего пребывания в Олларии, тоже приготовили вам прекрасную трапезу, однако я не могу быть настолько негостеприимен, чтобы отпустить вас к ним голодными.
Герцогиня вздёрнула подбородок – худая, вся словно состоящая из острых углов, да с чего Эгмонту вообще пришла блажь на ней жениться?.. – и презрительно ответила:
- Вы хотите уверить нас, что после этой поездки отпустите нас к нашим вассалам? Понимая, что ничто не помешает вам уехать обратно?
- О, я полагаю, что вы удержитесь от этого жеста, - безмятежно заметил Сильвестр. – Ведь в таком случае мои гонцы вас обгонят, а вы знаете, кому в Окделле они привезут весть о том, что вы не захотели говорить и бежите от меня?.. Я просил его не представляться, но, вероятно, вы подметите некоторое сходство между мной и человеком, который сопровождал посланную за вами карету. Всё потому, что это был мой родной старший брат, граф Габриэль Дорак. И сейчас вашим замком заправляет именно он.
Их взгляды скрестились; в глазах Мирабеллы плясало бешенство. Но бледные губы проклятий не изрыгали, значит, она хорошо поняла угрозу. В качестве поощрения Сильвестр решил подсластить горькую тинктуру.
- Герцогиня, - он выставил вперёд руки в миролюбивом жесте. – Прошу меня простить за меры, что я предпринимаю из предосторожности, ведь ваш край сейчас во вражде с королём. – Они оба прекрасно знали, что король тут ни при чём. – Но я пришёл обратиться к милосердию, коим наделил вас Создатель: неужели вы не раскаиваетесь в том, что в гневе обратились к тёмным силам, от которых Он заповедовал держаться подальше? А если я скажу, что проклятье, а вы знаете, что это было проклятье, может стоить не только уязвлённой гордости человеку, которому вы его послали, но и жизни многих ни в чём не повинных людей? Неужели вы и тогда откажетесь меня выслушать?
Губы Мирабеллы приоткрылись в изумлённом «о», и на пару мгновений она даже выглядела практически привлекательной. Бешенства в глазах больше не было – теперь там жила надежда.
Сильвестр поздравил себя с успешным подбиранием ключика к замку. Но следовало закрепить успех.
- Герцогиня, - он склонился перед ней в поклоне, но так, чтобы видеть её лицо. – Я прошу вас о снятии проклятия, и, поверьте корона щедро отплатит Надору за это, - он едва не сказал «вам», но вовремя вспомнил, что мученицы за веру обычно о личном обогащении не мечтают. – А спасённые вами люди будут много лет поминать вас в молитвах.
- Спасённые от чего? – спросила Мирабелла, и Сильвестр мысленно поморщился: кажется, она была хотя бы немного прагматичной, а жаль.
Но лгать сейчас не стоило. Он в несколько касаний обнажил глубины её души, и правда била по ним больнее, чем ложь.
- На герцоге Алве другой зарок, и, если он подчинится требованию вашего проклятия, погибнет множество его подданных.
На мгновение на лице Мирабеллы Окделл промелькнуло мрачное торжество. Сильвестр сжал зубы: неужели сейчас она всё же откажется, выплюнет, что кэналлийцы могут отправляться прямо в Закат вместе с их герцогом?..
Но гримаса исчезла, как ни бывало. В первый раз Сильвестр угадал натуру герцогини достаточно верно.
- Я не хочу, чтобы из-за меня гибли люди, - она сгорбилась, словно лишившись возможности сидеть прямо и тем более вздёргивать подбородок. – Что вы хотите от меня?
Сильвестр позволил себе почти не триумфально улыбнуться.
- Всего лишь снятия вашего проклятия, герцогиня…