Часть 3, где добрым эсператисткам не так просто смириться с языческим в своей натуре, а вот другие уже смирились и начали действовать (2/2)

Свечей они с собой не взяли, а окна были слишком узкими, чтобы каморка толком освещалась, но Дик видел лицо Наля, когда тот говорил, и знал, что никакого паука не было. И что ядовитых пауков у них не водилось отродясь. Но всё же он промолчал, не потому, что боялся, а потому, что чувствовал: Нэн в чём-то права, хотя она, конечно, не имеет права поднимать руку на дворянина, за это ей полагается наказание, но кто будет наказывать Нэн...

– Смотрите, – придушенным голосом произнесла Айри, и Дик в первый момент подумал, что у неё снова начинается приступ. Но она показывала в оконце, и они все перевели взгляд, и они все увидели шаровую молнию.

– Вот тебе и герцогиня, лэйэ Литэ, – пробормотала Нэн, и Дик удивился тому, что прозвучало это… восхищённо? Ему всегда казалось, что она недолюбливала матушку, особенно её наказы всем посещать часовню, но сейчас Нэн смотрела на неё так, как не смотрела никогда.

…Кто же это приехал, и что он такое сказал матушке?..

Когда во двор замка въехала тяжёлая чёрная карета с гербами Олларов, Ричард уже знал ответ на свой первый вопрос в точности и примерно – на второй. Матушка отделалась общим объяснением про смертельные оскорбившие её слова, но у крыльца тогда стояло достаточно посторонних, чтобы шепотки достигли и ушей Дика. Он даже немного снова обиделся на герцогиню Мирабеллу, что она не сказала сама: он бы наверняка ответил, что ей гордится. Пусть дом Ветра даже не мечтает с ними породниться, и очень хорошо, что матушка защитила Айрис, Дейдри и Эдит. Конечно, жалко, что это не сделал сам Дик, его бы древние силы тоже наверняка послушались, даже, может, ещё лучше, может, сразу поразив убийцу отца на месте, но и так дом Скал показал, что способен дать отпор всем этим нечестивцам. А вот матушка словно не радовалась: она теперь чуть ли не переселилась в часовню – и при этом молилась чаще одна или с отцом Маттео, не зовя с собой больше никого. Нэн опять выглядела так, словно хотела наговорить матушке всякого, хотя иногда всё-таки смотрела так, как тогда, в каморке.

Но карета не обрадовала никого из них. Хотя матушку ещё и не удивила, судя по тому, с каким лицом она, исхудавшая и побледневшая, вышла из часовни, опираясь на руку старого Неда. Её поприветствовал какой-то незнакомый талигоец, сопровождавший карету, но герцогиня Мирабелла, глядя сквозь него, спросила только:

– Меня увезут одну? Или кого-то позволят взять с собой?

На этот раз никто Дика со двора не уводил, и он смог сам услышать, как талигоец вежливо, но холодно говорит:

– Его Высокопреосвященство ожидает вас и графа Ларака, герцогиня. Я прошу каждого из вас взять только по одному человеку из челяди, потому что нам важна скорость. В Олларии вам будут выделены другие слуги.

– Тюремщики, называйте вещи своими именами, будьте любезны, – фыркнула герцогиня Мирабелла. – Но Создатель учит нас смирению, и я поеду с вами. За Эйвона же обещать не могу.

Дядя Эйвон, тоже находившийся тут же, выступил вперёд и, дрожа губами, сообщил:

– Я готов поехать с кузиной. Но, надеюсь, хотя бы Ричарда и Реджинальда вы пощадите?

Посланец лжекардинала посмотрел на него без выражения:

– У меня нет приказов относительно герцога Окделла и виконта Лара. Однако им ничего не угрожает. Как и вам, впрочем, не стоит вести себя так, словно я везу вас на казнь или в Багерлее. Его Высокопреосвященство всего лишь хочет с вами побеседовать.

– Это он так вам сказал, – скептически заметила герцогиня. – Не стремитесь выгородить своего хозяина, в Окделле мы знаем ему цену.

– Как угодно, герцогиня, – сухо поклонился чужак. – Мне запретили вступать с вами в спор. Сколько времени вам потребуется на сборы?

Времени потребовалось до кошмарного мало. Дик смотрел и думал о том, что, возможно, видит матушку в последний раз. Он почти прорвался с этим в её комнаты, когда она вызвала его сама.

– Ричард, – она смотрела на него, глядя и сквозь него тоже. – Станьте хорошим герцогом.

Совсем не это нужно было Дику.

– Матушка! – с болью воскликнул он, не зная, как выразить свою жажду и свой страх. – Матушка!..

Она слегка вздрогнула и посмотрела уже прямо на него.

– Станьте хорошим герцогом, – повторила она ещё раз, неожиданно положив руку на его голову. – Больше у меня для советов нет. Не дайте отнять у нас Надор.

– Обязательно, – пообещал он и сам обнял её. Герцогиня Мирабелла неловко замерла в его руках и решительно освободилась через несколько секунд. Только сжала его плечо на прощанье. В этот момент он решил, что кинется на её конвой, но мечте не суждено было сбыться: талигоец-посланник перехватил его за предплечье, стоило шевельнуться, и сказал:

– Не глупите, герцог. Ваша матушка к вам ещё вернётся, а пока придётся удовольствоваться моим обществом.

Дик попытался вырваться, но держали его крепко.

Карета, увозившая герцогиню Мирабеллу и графа Эйвона, вскоре растаяла вдали, словно её никогда и не существовало.