Mou > Известные люди > Найди меня на карте своего сердца...

Часть 3. Темна ночь перед рассветом. (2/2)

Найди меня на карте своего сердца... AnastasiyaNur 152490K

Предыдущая страница Список Следующая глава

Мин, ухмыльнувшись, наклоняется над ним, приближает свое лицо к его и чувствует… отторжение?

В дверь снова стучат.

— Обед принесли, — говорит он, поднимаясь с Чимина, — пересядь, пожалуйста в кресло.

Пак с кислой гримасой сползает с кровати и отходит к окну.

Юнги распахивает дверь и пропускает в номер официанта, толкающего перед собой небольшой сервированный столик. За ним входит высокая женщина в строгом деловом костюме.

— Здравствуйте, господин Мин! Меня зовут Сон Е Джин, — представляется она на идеально корейском.

— Прошу прощения, госпожа Сон, — перебивает ее Юнги, — вы кореянка?

— Всё верно, господин Мин, я ваша соотечественница и по совместительству директор отеля «Memory Hope Araviya Hotel».

— Но как вы сюда попали? Саудовская Аравия далеко от Южной Кореи, — с удивлением спрашивает Юнги, не ожидавший встретить здесь уроженку родной страны.

— Я прилетела почти год назад по личной просьбе отца господина Чона, чтобы встать во главе управления этой гостиницы.

— Приятно познакомиться, — отвечает Мин, слегка кланяясь ей.

— Господин Чон попросил меня зайти к вам и познакомится, по всем вопросам вы можете обращаться лично ко мне.

— Не хочу вас как-то задеть, но чем я удостоился такой чести? — спокойно произносит Юнги. — Я за несколько лет посетил огромное количество отелей по всему миру, и обычно решением вопросов постояльцев, в том числе Вип-персон, занимается специально нанятый для этого персонал, но никак не директор отеля.

— Всё верно, Господин Мин, но вы особенный гость. А я была близкой подругой покойной матери Господина Чона и помню его еще ребенком. Его доверие ко мне неограничено. Вот моя визитка, — протягивает она небольшой прямоугольник зеленого цвета из бумаги с латексным покрытием, — здесь мой личный номер телефона, еще раз повторюсь, вы можете обращаться ко мне по любым вопросам. В любое время дня и ночи.

— Хорошо, спасибо, — всё еще с сомнением произносит Юнги, забирая визитку, — тогда, можно ли доставить обед для Господина Пака сюда?

— Конечно, Господин Мин, я распоряжусь.

Они уже выходят с официантом за дверь, когда управляющая отеля слышит слова:

— Госпожа Сон.

— Слушаю вас.

— Прошу прощения за столь интимный вопрос… — Юнги не должен спрашивать, у него на это нет никаких прав, но остановить себя он не может: — когда умерла мама Господина Чона?

— Не стоит извиняться, Господин Мин, я сама вам сказала: любые вопросы и просьбы, — с улыбкой отвечает она. — В тот день, когда родился Тэхён-и.

***

Внизу, на первом этаже, беседуя с младшим братом, Хосок замечает Сон Е Джин, которая проходит через фойе, останавливается перед ресепшн и передаёт администратору какие-то бумаги.

— Тэ, подожди меня здесь, я сейчас вернусь, — проносит Чон и спешит перехватить управляющую, пока она снова не упорхнула на своих высоких каблуках по важным и неотложным делам.

— Госпожа Сон, можно вас на минутку? — обращает он ее внимание на себя.

— Конечно, Господин Чон, — отвечает она, — я здесь уже закончила.

Они отходят от ресепшн и останавливаются возле стойки в лобби-баре.

— Если ты по поводу своей просьбы, Хосок-и, — сразу же переходит к важной для Чона теме она, — то я уже ее выполнила. Зашла, представилась, оставила визитку. Как ты и предполагал, он был слегка шокирован такими привилегиями, но мне удалось решить эту незначительную проблему.

— Не сомневался в тебе, — смеется альфа, — ты профессионал своего дела!

— Если это всё, позволь мне вернуться к своим обязанностям, — с улыбкой отвечает на комплимент она.

— Подожди, нуна, — поджимает губы Хосок, — еще один вопрос. В номере господина Мина кто-нибудь был?

— Когда я заходила туда, там находился Господин Пак, ассистент Господина Мина. А теперь я пойду, у нас назначено совещание с другими управляющими сети отелей, опаздывать нельзя, — с этими словами она кланяется и уходит в сторону лифта.

— Ну-ну, — негромко произносит Чон, постукивая пальцами по блестящей гранитной стойке, — могу даже представить какое место и как глубоко он ассистирует.

Хосок разворачивается и уверенным шагом подходит к Тэхёну.

— Братишка, ты вроде хотел поближе пообщаться с одним заинтересовавшим тебя омегой? — играя бровями, спрашивает он.

— Что ты предлагаешь, Хоби-хён? — расплывается в улыбке Тэ.

— Подыграешь мне вечером на ужине.

***

— Говори уже, — с ухмылкой произносит Юнги, продолжая разбирать чемодан, — я слишком хорошо тебя знаю и могу предположить, как много ты успел нафантазировать в своей голове.

После изысканного сытного обеда Мин вернулся к своим вещам, а Чимин улегся на его кровати и сверлил Юнги пристальным испытующим взглядом.

Пак усаживается по-турецки и, склонив голову набок, спрашивает напрямик:

— Что у тебя было с Чон Хосоком?

— Ничего.

— Я же неслепой, Мини, и был свидетелем этой торжественной встречи в аэропорту! Он с тобой… будто заигрывал, а ты ему чуть в глотку не вцепился, никогда тебя таким не видел! Плюс ко всему, управляющая отелем лично представилась тебе и по его просьбе обещала содействие в любых вопросах.

— Малыш, — ласково произносит Юнги, опускаясь рядом с Чимином, — мы с Хосоком вместе учились в старших классах и у нас, как бы помягче выразится, были весьма натянутые отношения.

— А если пожёстче? — не успокаивается Пак.

— Если пожёстче — мы терпеть друг друга не могли и пять лет до выпускного воевали. То, что он оказался в числе представителей сети отелей — досадная, нелепая случайность. И ты, кстати, назвал его контрацептивом в зале прилета, не стыдно, мой маленький ревнивец?

— Я не ревную, — смешно сморщив носик, возмущается Чимин.

— Совсем, совсем? — шепчет Мин и, целуя его шею, жадно втягивает носом аромат цветков азалии, … которые слегка подгнили?

Он резко отстраняется. С Паком что-то не так или с ним?

Желая проверить, он снова наклоняется, легко целует Чимина в губы и чувствует… легкий приступ тошноты.

«— Смотри, чтобы проверялка не отвалилась! — шипит омега.»

Юнги снова отстраняется и еле слышно выдыхает:

— Малыш, прости…

— Всё в порядке, Мини, — отвечает Пак, утягивая Мина на подушки, — долгий день, давай просто полежим.

Юнги уже начинает засыпать, согретый стройным телом Чимина, когда слышит негромкие слова:

— Ты же достаточно подавителей взял? Нам ведь не нужно, что бы это проснулось?

— Достаточно много, не переживай, — открывает сонные глаза Мин и смотрит на Пака нечитаемым взглядом.

Чимин нежно ластится к нему, утыкается носом в шею и, проскользнув теплыми ладонями под джемпер, гладит уставшие мышцы спины Юнги.

— Ты меня более чем устраиваешь в качестве альфы, — проникновенно шепчет он.

«— Да пошли вы! — визжит омега и скрывается в неизвестном направлении.»

***

Когда в девятом часу вечера Юнги и Чимин, держась за руки, входят в ресторан «Towards The Down» на крыше, вся группа студентов уже собралась, как чешуя облепив Тэхёна и Хосока, сменившего гондуру на джинсы и синюю сорочку с длинным рукавом.

Омега с розовыми волосами что-то увлеченно рассказывает братьям, активно жестикулируя при этом. Чон слушает внимательно и терпеливо, как учитель ученика, который делится со старшим очень важной сенсационной новостью о том, что жук, заползший в комнату младшего сначала напугал его, потом, видимо, испугался сам, скоропостижно скончался, и его пришлось хоронить на заднем дворе. Внезапно Хосок переводит взгляд на мужчин, пару мгновений смотрит на их переплетённые пальцы, после чего, никак не реагируя на увиденное, снова возвращает все свое внимание на девушку. И только по его слегка поджавшимся губам Юнги видит, что ему это не по нраву. Но он никто для Мина и не имеет никакого морального права давать оценку его отношениям с другим человеком.

Юнги с восторгом разглядывает ресторан изнутри. Дизайнеры постарались на славу, совместив восточные мотивы с современными элементами. Каменный пол с мозаикой, мебель с кружевной резьбой, полупрозрачные занавеси между столиками, красочный декор потолка и необычное освещение — все это погружает в настоящую восточную сказку. С небольшой сцены доносятся мелодичные арабские мотивы, исполняемые музыкантом на струнном кануне.

Небольшая компания рассаживается на подушках вокруг круглого низкого стола, застеленного белоснежной льняной скатертью. Официанты начинают выносить и расставлять блюда. Сытный джариш, ароматный тарид, макбус, кебе, свежие овощи. Рядом с каждым гостем небольшие пиалы, наполненные пастой из смеси острых перцев чили, щедро сдобренная специями и травами.

— Это харисса, — объясняет Тэхён омеге с русыми вьющимися волосами, когда тот подносит тарелочку к лицу и нюхает ее содержимое.

Хосок начинает называть блюда и объяснять из каких ингредиентов их готовят.

Так же в цент стола ставят еще теплый кхмер, кнафе, басбусу, разнообразные экзотические фрукты, финики, оливки и орехи. В изящные хрустальные бокалы наливают прохладные ароматные безалкогольные коктейли.

Юнги чувствует, что он на грани гастрономического оргазма. Настолько все кажется аппетитным!

— Угощайтесь, друзья, — улыбается Хосок и добавляет, когда компания приступает к трапезе: — у нас, в мусульманской культуре, гость считается подарком Аллаха, поэтому относятся к нему с большим вниманием и заботой. Считается, что любого гостя, а особенно внезапного, надо обязательно радушно встретить и плотно накормить. В давние времена такие застолья растягивались на три дня. Последний верблюд мог быть зарезан, но гостю должно было быть хорошо.

— А здесь есть запрещенные продукты, кроме алкоголя? — спрашивает лысый бета.

— Свинина, — одновременно отвечают Хосок и Юнги. И у Мина сразу же пропадает аппетит, когда их взгляды встречаются.

Он кивает Чону, предлагая продолжить и опускает взгляд в тарелку с почти нетронутыми угощениями.

— Свинина полностью запрещена в Саудовской Аравии, ее нельзя даже ввозить. Под запрет подпадают любые продукты, содержащие в себе хотя бы крупицу этого вида мяса, — объясняет Хосок.

— А еще у нас в стране нет кинотеатров, они тоже под запретом, — вставляет Тэхён, при этом так радостно улыбаясь, что у Юнги создается впечатление, что он их сам запретил и ужасно гордится этим.

Когда с ужином было покончено и компания наслаждалась десертами и крепким ароматным чаем, Хосок поднимается и, извинившись, уходит ответить на телефонный звонок. Мин провожает его пристальным взглядом.

Чон изменился, стал взрослым сильным альфой. Его волнистые темные волосы отрасли и были подстрижены каскадом, подчеркивая угловатые скулы и волевой подбородок. Нижние, самые длинные пряди, почти касались крепких широких плеч, обтянутых тканью синей сорочки. Общаясь с невидимым собеседником, он повернулся спиной к группе. Лучше бы он этого не делал!

«У омеги потекли слюнки.»

Юнги видел его <s>обнаженным</s> в гондуре, но Хосок, определенно, был хорош в любой одежде. Мину вдруг захотелось прикоснуться к ткани, плотно обтягивающей рельефную спину и крепкие накачанные бедра. Его изучающий взгляд ловит Чон, когда заканчивает разговор и разворачивается к компании лицом. Юнги так быстро переводит глаза в тарелку, что из них сыпятся искры.

Хосок возвращается к столу, присаживается за Тэхёном на корточки и что-то совсем неслышно ему говорит. Омега несколько раз кивает и встает из-за стола.

— Господин Мин, Господин Пак, могу я попросить вас пройти с нами? — поднимаясь, обращается Чон к Юнги и Чимину и добавляет, оглядывая студентов, — продолжайте, пожалуйста, ужин, нам надо обсудить кое-какие рабочие вопросы.

Они выходят из ресторана на свежий воздух и Юнги тут же зябко ёжится, жалея о том, что не захватил из номера кардиган.

— У нас возникла непредвиденная ситуация, — начинает Хосок и прячет руки в карманах, чтобы не сорваться и не обнять Мина. Ему так хочется поделиться с ним своим теплом! — Списки с фамилиями ваших студентов, по непонятной причине, были доставлены на электронную почту с задержкой, и у нас не было возможности перенаправить их в страховую компанию. Без её разрешения мы не имеем права перевозить туристов по стране.

Тэхён вскидывает голову и пару мгновений непонимающе смотрит в глаза брата.

— А, да! — наконец, выдает он и переводит взгляд на гостей.

— Неужто это такая глобальная проблема, Господин Чон? — ощетиниваясь, спрашивает Чимин. Будь его воля, он бы скинул этого отвратительного альфу с крыши отеля.

— Вы правы, Господин Пак, это не проблема, а скорее досадное недоразумение, — отвечает Хосок, стараясь заглушить раздражение. С каким бы удовольствием он сейчас размазал хорошенькую мордашку омеги о стену ресторана. — Чтобы наш водитель успел завтра утром заехать в страховую компанию и получить все необходимые разрешения, сейчас нужно в кратчайшие сроки заполнить специальные анкеты и отвезти ему. Бумажные анкеты, вручную, — добавляет он, пристально глядя на младшего брата.

Тот снова переводит на Чона удивленный взгляд, затем поворачивается к Юнги и Чимину.

— А, да! — опять повторяет он. Но неожиданно его личико куксится и он обиженно выдыхает, — но, Хоби-хён, я до утра буду заполнять формуляры, я же всех имен еще даже не знаю.

— Чимин поможет тебе, Тэ, — спешит успокоить его Мин.

— Ну а чё, я могу, — тут же соглашается Пак. К Тэхёну у него претензий нет. С этим улыбашкой намного приятнее общаться.

Когда омеги уходят в сторону лифта, чтобы как можно скорее заняться анкетами студентов, Юнги не говоря ни слова, возвращается в ресторан и опускается на свое место. Хосок так же молча усаживается на свое.

Примерно через пол часа цыплята втягивают Хосока в дискуссию по поводу дискотек на территории страны.

— С ночными клубами здесь сложно, не считая тех, что находятся на территории отелей. А если это торжественное мероприятие, танцы приветствуются. Единственный запрет — альфы могут танцевать только с альфами, соответственно омеги с омегами, — терпеливо объясняет Чон, — кстати, на свадьбе гости вообще празднуют в разных залах. Альфы отдельно от омег.

— М-да! — вздыхает любвеобильный омега, — как то всё здесь грустненько.

— Предлагаю тогда спуститься в ночной клуб «At sword`s points» на цокольном этаже и как следует повеселиться!

У цыплят такая реакция, словно они выиграли миллион. Сначала их лица вытягиваются, потом они начинают визжать и хлопать в ладоши. Какие они все-таки еще дети!

— Я, пожалуй, пас, — негромко говорит Юнги, — я уже старенький для такого рода развлечений, выпью еще чашку чая и пойду спать. А вы ведите себя прилично!

— Я присмотрю за ними, — произносит Чон и выводит студентов на улицу.

Мин еще какое-то время сидит в ресторане, в который раз размышляя о том, что всё в этой стране, определенно, идет не так, как он рассчитывал, как он надеялся, как он мечтал. Даже вечер, который он хотел провести с Паком, оказался испорченным. Юнги тяжело вздыхает. Но работа есть работа.

Он медленно поднимается из-за стола и выходит на улицу, но идет не в сторону лифта, а в противоположную. С крыши, края которой обнесены высоким стеклянным ограждением, — город как на ладони. Эр-Рияд своим ночным одеянием ничем не уступает Сеулу. Яркий, цветной, живой. Мин все дальше и дальше удаляется от ресторана, с восхищением разглядывая подсветку величественных небоскребов. В голове появляется шальная мысль, переодеться в гондуру, спрятать голову и лицо под арафаткой и затеряться среди незнакомых улиц.

Неожиданно путь ему преграждает двухметровая ажурная стена, густо увитая декоративным плющом. Среди зелени Юнги замечает навесной замок.

Ощущая себя Али-бабой перед таинственной пещерой, он несильно трясет конструкцию, проверяя ее на устойчивость, ставит ногу на петлю калитки и, схватившись обеими руками за узловатые ветки кустарника, легко перепрыгивает через забор. Мягко приземляется с другой стороны, распрямляется и восхищенно выдыхает.

Перед ним — удивительной красоты и размеров бассейн. Он спроектирован таким образом, что кажется, будто вода из него переливается через край. Подсветка, меняющая оттенок от лазурного до цвета индиго, создает впечатление отсутствия дна и границ между наружным бортиком и ночным небом. В такой поздний час вход сюда для туристов запрещен, и Мин оказывается единственным ценителем этого сказочного сокровища.

Юнги разувается и по полу из глазурованного керамогранита босиком подходит к бассейну. Трогает кончиками пальцев на ноге воду. Подогрев был отключен несколько часов назад, и температура ощутимо снизилась. Мин разочаровано выдыхает. После такого тяжелого, наполненного приятными и не очень событиями дня, он бы с удовольствием окунулся.

Он опускается на шезлонг возле бассейна и прикрывает глаза, прекрасно понимая, что уснуть не сможет, — в голове слишком много навязчивых мыслей, слишком много тягостных воспоминаний. Горька обида на судьбу судорогой сводит горло. Через две недели он вернется домой и будет по крупицам собирать свое истерзанное сердце. Ему не впервой.

Неожиданно он чувствует запах кофе, тонкий, еле уловимый, как будто из окон любимого кафе на площади Дофина в Париже, и, не открытая глаз, хрипло произносит:

— Если цель твоего визита — напомнить мне о запрете нахождения возле открытого бассейна в ночное время — не утруждайся, я в курсе. Если нет, просто уйди, у нас закончились общие темы для бесед и говорить мне с тобой не о чем.

Предыдущая страница Список Следующая глава