Часть 3. Темна ночь перед рассветом. (1/2)

Аэропорт Эр-Рияд</p>

Сегодня.</p>

Метка начинает гореть. Юнги слегка потирает ее рукой через джемпер, чтобы облегчить жжение и зуд. Он чувствует, что навязчивые мысли о том альфе слегка омрачают его радость по поводу знакомства с Саудовской Аравией и заставляет себя не думать о нем, снова прячет эти воспоминания глубоко внутри.

Мину и Паку пришлось задержаться у багажной карусели, так как чемодан Чимина выгрузили одним из последних. Но еще перед посадкой Юнги объяснил студентам, где именно их будут ждать представители отелей и даже порекомендовал записать название компании-владельца сети на случай, если кто-нибудь по каким либо причинам отстанет от группы. Он облегченно выдыхает, отыскав в толпе своих цыплят, которые уже нашли встречающих.

Тех трое. Симпатичный молодой омега в джинсах, яркой футболке и кардигане из полупрозрачной ткани, закрывающим изящные плечи. Мужчина-бета в классическом черном костюме с галстуком, видимо, водитель, который держит в руках большой табличку с надписью на корейском «Аравия Хоуп Туристик Групп».

Мин уже готов раз и навсегда стереть из своей памяти имя Чон Хосока, когда переводит взгляд на высокого крепкого альфу в белой гондуре и изящно повязанной куфии. Скользит глазами по крепкой груди, чувственным губам, искривленных в ироничной улыбке, и натыкается на прямой насмешливый взгляд.

— Добро пожаловать в Саудовскую Аравию, — слышит он давно забытый голос.

— Чон Хосок! Твою мать! — свистящим шепотом выдыхает Мин.

Миссия по стиранию памяти как никогда близка к провалу.

— Друзья, меня зовут Тэхён, предлагаю пройти в автобус, который нас ожидает на стоянке возле здания аэропорта, где вы сможете угостится прохладительными напитками с финиками и орехами, — спасает ситуацию, обращаясь к студентам, молодой омега.

Водитель уводит группу перешептывающихся цыплят, и в зоне прилета остаются четверо. Двое все так же испепеляют друг друга немигающими пристальными взглядами, остальные двое шокировано смотрят на них.

Если быть точнее, пятеро. Потому что омега Юнги, сука такая, почувствовала своего альфу и тоже оказалась на незапланированной вечеринке. Хотя и не звали. И Мин, спокойный рассудительный мужчина, который в любой непредвиденной ситуации способен держать себя в руках, оказывается на грани истерики. Ему хочется визжать, топать ногами, трясти головой и начать драться, чтобы раз и навсегда стереть с лица Хосока его самодовольную ехидную ухмылку. В голове оглушительным набатом бьется гениальная мысль — придушить, нахрен! А потом поцеловать! Но последнее неточно.

— Хён, вы знакомы? — осторожно спрашивает Чимин, дотрагивается до сжатой в кулак руки.

Мин мысленно душит вторую сущность, прикрывает глаза и несколько раз медленно вдыхает и выдыхает.

— Мы вместе занимались математикой и физикой, — взяв себя в руки, спокойным голосом отвечает Юнги.

— Занимались несколько раз, — тут же подтверждает слова Мина Хосок, — четыре если быть точнее, хотя… возможно, второй раз нельзя назвать полноценным.

— Ты издеваешься? — шипит Юнги, когда до него доходит, какие именно занятия посчитал Чон.

— Так вы учились вместе? — вскидывает брови Тэхён, с неподдельным интересом изучая Мина.

— Вы закончили одну школу? — одновременно с ним спрашивает Чимин.

— Вместе кончали, — соглашается с ними Хосок, продолжая неотрывно смотреть в глаза Юнги.

Мин сцепляет зубы и близко подходит к Чону, нарушая все мыслимые и немыслимые правила поведения в общественных местах этой консервативной в отношении <s>альф и омег</s> двух альф страны.

— Закрой свой чертов рот, Чон Хосок! — чуть слышно шепчет он.

Альфа откидывает голову назад и начинает громко хохотать.

— Смотри, чтобы усики от смеха не отвалились, гондон! — не думая, четко выговаривает Чимин, желая защитить Юнги.

Тэхёна раскрывает рот, как будто хочет что-то сказать, но Хосок, останавливает его взмахом руки.

— Я тебя ненавижу, слышишь меня? Ненавижу! — рычит Мин, отодвигая Пака за спину. Он пытается интонацией и взглядом донести до человека напротив себя всю глубину и масштабность этой ненависти, но Хосока не так просто сбить с толку. Он прекрасно помнит, что произошло 5 лет назад после того, как слышал эти слова из уст Юнги в последний раз.

— Я польщен. Ты испытываешь ко мне настолько сильные чувства, mahbubi! — негромко шепчет он в ответ. — Итак, знакомство состоялось, — тут же переходит на деловой тон, не давая Мину возможность отреагировать на свою реплику, — предлагаю присоединиться к группе и отправится в отель.

Мин хватает ручку чемодана, едва не вырывая ее с корнем, и в компании Чимина, мечущего из глаз молнии, уходит в сторону выхода из аэропорта.

Братья провожают их взглядом, причем глаза обоих, видимо, под действием земного притяжения, скользят вниз по спинам мужчин и застывают где-то ниже поясниц.

— Я хочу его, — хрипит Тэхён.

— Какого?.. — резко разворачивается Хосок и в упор смотрит на младшего брата.

— Омегу! — не замечая в голосе старшего угрожающие нотки, выдыхает парень.

— Смею напомнить, ты — тоже омега! — успокоившись, произносит Чон, когда до него доходит, что в данный момент посягают не на Юнги.

— Вот это сейчас несущественная деталь, Хоби-хён! — плотоядно облизнувшись, с улыбкой отвечает Тэ.

— Ну что я могу сказать, братишка? Фас! — смеется Хосок, указывая рукой на отошедшего от них Пака.

Тэхён спешит догнать Юнги и Чимина, и с лица Хосока тут же сходит улыбка. Губы поджимаются. Он не мог не почувствовать запах омеги, когда тот подошел ближе. Что-то ненавязчивое цветочное, крепко переплетенное с ароматом лесного ореха. Эти двое вместе! И, видимо, в самолете успели потрахаться!

Похоже, Мин забыл, кому принадлежит. Придется напомнить!

***</p>

Когда Юнги и Чимин, передав багаж водителю, заходят в автобус, их как неотвратимое, но широко улыбающееся возмездие настигает Тэхён.

— Садитесь сюда, — пытаясь отдышаться, указывает он на передние сидения перед большим лобовым стеклом, — Я — Тэ, так зовут меня друзья. Не обращайте внимания на Хоби-хёна, встреча волнительна для всех нас, мы впервые принимаем РИТ.

— О да! Он, явно, слегка переволновался, — бубнит Пак, скрестив руки на груди.

— Нееет, — качает головой Тэхён, стараясь обелить поведение брата перед гостями, — наш принц нормальный, просто иногда мнит себя королем. Дайте ему шанс. Он вам понравится.

Чимин, хмыкнув, усаживается в комфортабельное кресло, своим размером и удобством которое не уступает креслам в самолете, и с интересом оглядывается. Так как автобус двухэтажный, весь салон находится будто под куполом, даже крыша стеклянная, что позволяет любоваться живописной панорамой со всех сторон. В это время Юнги проходит между сидениями, перекидывается с цыплятами парой слов и, удостоверившись, что они в порядке, возвращается назад. Место рядом с Паком занял Тэхён и уже утянул того в свою секту галактического спокойствия и солнечных улыбашек. Юнги ничего не остается, как занять место у окна через проход. Он прикрывает глаза и чувствует как на его плечи наваливается безмерная усталость. Душ, обед и кофе — мысленно обещает он своему организму. Лишенный стандартной порции любимого напитка с утра, отказавшийся от кофе в аэропорту, и выпив латте в самолете, сейчас он мечтает о настоящем арабском черном кофе из фарфоровой чашечки без ручки, сваренном в медной турке. Он желает его так сильно, что мгновенно ощущает его аромат в салоне автобуса. Мин открывает глаза. В полуметре от него стоит Хосок и о чем-то тихо переговаривается с Тэхёном.

Юнги демонстративно отворачивается к окну. Чон портит даже их многолетние дружеские отношения с кофе!

Автобус, уверенно лавируя между припаркованными автомобилями на стоянке, уже медленно движется в сторону города.

— Друзья, еще раз добро пожаловать! — громко говорит альфа, стоя между передними сидениями и повернувшись лицом к группе. — Меня зовут Чон Хосок, а это мой младший брат Тэхён, — указывает он на парня, который тут же вскакивает с места и так активно машет обеими руками, будто его собирается изнасиловать рой мошкары. — Вы приземлились в Эр-Рияде, столице и крупнейшем городе Королевства Саудовская Аравия. Его население более семи миллионов человек, — продолжает альфа. Ему не нужен микрофон, его низкий раскатистый голос хорошо слышен даже на задних сидениях. — Слово Эр-Рияд происходит от арабского слова rowdah, что означает «луга» или «сады».

— Разве Саудовская Аравия расположена не в пустыне? — громко спрашивает лысый бета, сидящий через два ряда от Юнги. И тут же тушуется, когда понимает, что перебил старшего, — простите, Хосок-щи.

— Всё хорошо, не извиняйся, — спокойно отвечает Чон, — я рад, что у вас с самого начала возникают вопросы. Вы можете не стеснятся и сразу спрашивать, если что-то будет непонятно.

«— Ммм, какой он милый, — мурлычет омега в голове Мина.

— Заткнись, сука! — рычит альфа.»

Юнги продолжает смотреть в окно, сохраняя покерфейс. Его вторая сущность, неожиданно и нежеланно пробудившаяся при появлении Хосока, обрела голос и начала выносить его итак уже закипающий мозг.

— Большая часть страны, действительно, пустыня, но столица славится своим плодородием и пышными зелеными садами. Город расположен в самом центре страны. Здесь происходило зарождение и становление Королевства. Это город с древней душой и молодым сердцем, где очарование старого мира встречается с новшествами двадцать первого века.

— Сколько ему лет? — спрашивает любвеобильный омега.

— Он был основан в восемнадцатом веке, но первое упоминание о нем записано арабским летописцем и датируется 1590 годом, — не задумавшись, отвечает Хосок.

Юнги оборачивается назад и замечает, с каким огромным неподдельным интересом студенты слушают Чона и рассматривают виды из окна.

— Друзья, мы уже скоро прибудем в первый пункт нашего назначения. Поверьте, впереди у нас много времени, я расскажу вам о стране, все что знаю. Мы будем проживать в семи провинциях страны, в семи отелях. Все они совершенно новые, некоторые еще даже не открытые для туристов. Так что вы будете первыми гостями. Где-то мы проведем одну ночь, где-то две. В конце РИТа вас ждет незабываемый сюрприз. Ночевка в пустыне.

Цыплята начинают возбужденно перешептываться. Мин переводит взгляд на Чона. Всё то, что он рассказывает студентам, Юнги знает, но из его уст это звучит совсем по-другому. Как будто Мин слышит это впервые.

— Первый отель, здесь в столице, называется «Memory Hope Araviya Hotel». Это настоящий город с собственной развитой инфраструктурой. В нем есть бары, несколько ресторанов, как с местной, так и европейской кухней, ночные клубы, магазины. Так же на территории отеля находятся салон красоты, спа-салоны и фитнес-клубы, — на последнем слове его голос срывается, и он, медленно выдыхая, прикрывает глаза.

«— Он помнит! — визжит омега.

— Я сказал — заткнись!»

— Мы как раз подъезжаем к зданию отеля, — между тем продолжает Хосок, — в нем 37 этажей. Отель был открыт в начале декабря, сейчас вторая половина января, соответственно, туристов здесь принимают чуть больше месяца. Мы с вами сразу заселимся, поэтому приготовьте, пожалуйста, паспорта. Знаю, что перелет был долгий. Поэтому вы можете спокойно распаковывать вещи и отдыхать. Обед вам принесут в номера. Вечером, часов в 8, предлагаю встретиться на крыше в ресторане «Towards The Down»<span class="footnote" id="fn_32208539_0"></span> и познакомится поближе.

Фойе отеля встречает группу ароматом изысканных благовоний, негромкой арабской музыкой и идеальной чистотой. В центре — небольшой круглый стол с огромным количеством арабских сладостей. Невысокий бета преклонного возраста в национальной одежде на посредственном английском предлагает отведать мамуль<span class="footnote" id="fn_32208539_1"></span>, лукаймат<span class="footnote" id="fn_32208539_2"></span>, мухаллеби<span class="footnote" id="fn_32208539_3"></span>. На красивых тарелочках разложены финики, инжир, гранат, кусочки дыни и орехи.

Цыплята крутятся вокруг стола, решая, что попробовать в первую очередь.

— Всё так аппетитно выглядит, — вздыхает Чимин, передавая свои документы улыбающемуся Тэхёну, который собирал у студентов паспорта для регистрации.

— Не порть аппетит перед обедом, малыш, — улыбаясь, говорит Юнги, — у нас будет уйма времени, чтобы попробовать.

— Мы, конечно, будем проживать не вместе, — произносит Пак, поджимая губы.

— Мы не состоим в браке, ты же понимаешь, здесь такое не приветствуют, — отвечает Мин, — но я дам тебе запасной ключ от своего номера, ты можешь приходить, когда захочешь, — продолжает он, сразу же замечая, как потухший еще пару мгновений назад взгляд Чимина, снова ярко загорается.

— Договорились, — подмигивает он.

— Друзья, всё готово, — громко говорит Тэхён, — можете разбирать ключи и паспорта.

Юнги поднимает на него глаза. Он — младший брат Хосока, при этом совсем другой. Позитивный и вечно улыбающийся. Если в отеле неожиданно отключат электроэнергию, он мощностью своей обворожительной и яркой улыбки сможет осветить всем дорогу и даже зарядить парочку телефонов.

— Мы на разных этажах, — разочарованно замечает Чимин.

— Занеси багаж и приходи ко мне, — отвечает ему Мин, и они вместе с группой начинают двигаться по направлению к лифтам.

В гостиничном просторном лифте — зеркальные стены.

Юнги резко бледнеет. Несовершенство глубинного подсознания в том, что достаточно одного незначительного триггера, чтобы сладостные, но такие мучительные воспоминания мгновенно пробудились и начали оживать в голове Мина.

Мокрые от пота тела в грациозном страстном танце. Два меча, вспыхивающие под лампами в зале. Альфа, на коленях перед ним в лифте.

— Мини, ты в порядке? — негромко спрашивает Пак, с беспокойством заглядывая в лицо Юнги.

— Всё хорошо, — откашлявшись, отвечает Мин, — устал.

— Просто ты как то странно бледно заалел или ало побледнел, даже не знаю как сказать.

— Всё хорошо, — повторяет Юнги. И когда лифт останавливается на этаже Чимина, добавляет, — я тебя жду.

***</p>

— Да вы издеваетесь! — стонет Мин, открывая дверь своего номера.

Будь он в другой стране, с другой компанией, будь он не Мин Юнги, он мог бы почувствовать себя самой важной персоной на свете, настолько номер был шикарен!

Панорамные окна из тонированного стекла, за ними широкий балкон. Гармоничный, явно, дизайнерский интерьер просторной комнаты с отдельной гардеробной, поражал воображение. Несмотря на то что номер был представлен не в местном стиле, а в классическом европейском, арабский дух здесь присутствовал. Кровать огромных размеров под балдахином, украшенным причудливой арабской вязью, яркое покрывало с кисточками, светильник с декоративным плафоном в восточном стиле на прикроватной тумбочке. Два удобных кожаных кресла с низким столиком из какого-то слегка мутного стекла между ними. Огромный телевизор-плазма на стене. Еще один небольшой стол в углу с капсульной кофемашиной. Мини-бар.

И, БЛЯТЬ, ЗЕРКАЛЬНАЯ СТЕНА!!!

Последняя визуально увеличивала площадь номера в два раза.

Мин открывает дверь в ванную комнату. Придирчиво оглядывает косметику на раковине и выходит. Потом резко возвращается. Скользит взглядом по просторной душевой кабине, унитазу и биде.

— Жирный минус отелю, господин Чон! — громко произносит он, — в номере нет ванны!

Проходя мимо мини-бара в сторону балкона, Юнги ненадолго задерживается, открывает дверцу холодильника, оглядывает минеральную воду и соки в стеклянных бутылочках и цепляет взглядом бутылку розового сухого шампанского «Ruinart».

— Вот тебя только мне и не хватало для полного счастья! — плотоядно ухмыляясь, произносит он и вытаскивает «успокоительное» из мини-бара.

Какое-то время сражается с пробкой.

«— Наш альфа легко бы открыл ее с помощью меча, — мечтательно шепчет омега.

— Умолкни, сука!» — орёт альфа.

Наконец, пробка поддается и с пронзительным звуком «выстрела» вырывается из горлышка.

Сегодня, в зале прилета аэропорта Эр-Рияд, спокойная, размеренная, сознательная жизнь Мин Юнги была расстреляна в упор! Снова!

Юнги, отпивая из бутылки, выходит на балкон. И сразу же давится игристым напитком, когда обнаруживает недостающий в ванной комнате элемент.

ДЖАКУЗИ, УТОПЛЕННОЕ В ПОЛ!

Мин вытирает рот рукавом джемпера, скатывается по стеклянной двери на пол и начинает громко хохотать.

Сколько лет, наполненных горькими воспоминаниями, он мечтал посетить Саудовскую Аравию! Она звала, манила его. Всё то, о чем он грезил, сегодня легким росчерком пера судьбы утратило смысл. Сейчас это город, эта восточная аура душат его. В эту самую минуту ему хочется оказаться как можно дальше отсюда — в многолюдном шумном Сеуле, в ласковых и родных руках папы. Хочется крепко прижать к себе Гуки, чтобы его сладкий маслянистый аромат успокоил его.

— Ненавижу! Как же я тебя ненавижу, Чон Хосок! — снова и снова повторяет он, не замечая ни величественную панораму города, ни загорелого солнца в объятиях пушистых белых облаков, которое уже провожал этот утомительный, долгий день.

Осторожный негромкий стук заставляет его подняться и зайти в номер. Юнги широко распахивает дверь.

— Привет, — улыбается Чимин, — разложил вещи?

— Нет еще, руки не дошли. Проходи, — приглашает Мин, отходя в сторону.

Пак заходит в номер, бегло оглядывает его и выходит на балкон.

— Оу! Шампанское! — замечает он открытую бутылку розового напитка, — Мини, ты начал праздновать без меня?

Юнги подхватывает свой чемодан и, устроив его на краю кровати, расстегивает молнию.

— Угощайся, я откупорил ее, а настроения пить нет.

— Ты просто устал, — подходит сзади Чимин, близко прижимается грудью к спине Мина и, обвив его талию своими изящными руками, приникает губами к шее.

— Соскучился, малыш? — с нежностью шепчет Юнги, опрокидывая Чимина на постель и нависая сверху.

— Угу, — мурлычет омега, подставляя алые губки для поцелуя.