41. Exodus (Исход в леса обетованные) (2/2)

- Чуть за зеркало головой не зацепился, - весело прокомментировал их взлет Гарри, поворачивая по показаниям стрелки Путевого Помощника, - хорошее же было бы новоселье!

Элайн за его спиной внезапно дернулась:

- Стой!

Гарри остановил метлу в воздухе. Лондон раскинулся далеко внизу под ними: вереницы ползущих машин на знойных, залитых солнечным светом улицах, тонкая дымка смога у горизонта и яркое голубое небо над головой.

- Я забыла про лекарства, - со злобой и отчаянием прошипела Элайн, - Мерлин правый, что я за дура!

- Я вовсе не собираюсь болеть! - утешил ее Гарри, - Да что со мной может случиться летом? Самое большее - насморк.

- Насморк?! - возмущенно воскликнула Элайн, - Насморк?! Этот насморк перерастет в воспаление легких, а от него умерло больше людей, чем от чумы. Уж мне-то ты можешь верить, в Тёмные Века мы продавали зелья и от того и от другого. Проклятье! Разворачиваемся! Летим на Косую Аллею, купим в Лютном. Я там знаю пару хороших мест.

Гарри не очень разделял пессимизм Элайн, но у него появился шанс увидеть знаменитый Лютный переулок. Хагрид, да и не только он, предупреждали его не ходить туда в одиночку, но теперь-то с ним была Элайн, которая там, по-видимому, жила или, во всяком случае, часто бывала. И он, следуя её указаниям, развернулся и полетел над лабиринтом улиц. Спустившись прямо в глухой, обнесенный стеной двор позади ”Дырявого котла”, они прошли на Косую аллею (которая при взгляде сверху отсутствовала, видимо ее скрывала какая-то магия), и вприпрыжку понеслись вдоль кривой улицы к белому зданию банка Гринготтс. Там Элайн уверенно свернула за угол, тот самый, где она поджидала Гарри буквально три часа назад, нырнула в узкий проход между зданиями тёмного кирпича, на одной из стен которого висела старая, почти черная то ли от времени, то ли от копоти вывеска-указатель ”Лютный переулок”, и они оказались на улице, еще более узкой и кривой, чем Косая аллея. Дома тут стояли намного ближе друг к другу, и на уровне брусчатки было довольно мало света, к тому же все дома были какие-то мрачные и темные. Вокруг так же виднелись витрины магазинов, но людей почти не было, лишь несколько прохожих спешили по своим делам, закутанные в плащи и мантии. Заметив их, ближайший к ним человек посильнее натянул капюшон на голову и отвернулся. Гарри бросил взгляд на ближайшую витрину - с темных полок сквозь пыльное стекло на него скалились несколько сушеных голов. ”Мокомокаи<span class="footnote" id="fn_33056827_4"></span>, тсантса<span class="footnote" id="fn_33056827_5"></span>, скальпы<span class="footnote" id="fn_33056827_6"></span>. Большой выбор”, - гласила надпись на стекле. Гарри внутренне содрогнулся. Кажется, слова отца Рона о том, что тут легко можно поменяться местами с ингредиентами, были не шуткой. Они прошли еще дальше вдоль зловещей улицы и свернули в какой-то проход между домами, стены которых не имели окон, впрочем, как заметил Гарри, местные жители не слишком любили окна, потому что те немногие, что имелись, были по большей части закрыты ставнями или наружными жалюзи.

- Какой позор, какой позор, - сердито бурчала Элайн, вытаскивая из своей сумки бесформенный балахон с капюшоном, - Хага покупает зелья! К старости меня точно будут звать Элайн Скудоумная! А я еще и все деньги тётке передала. Но я верну недостающее, ты не думай! Как же я забыла! Эх, старость - не радость, да и молодость - не жизнь. Ты не против, если все будут думать, что я покупаю их для тебя?

- Так ты для меня и покупаешь - заметил Гарри, - Деньги у меня есть.

- Надо их в этом убедить, - сказала Элайн, замотавшись в балахон, и сейчас досадливо разглядывающая свои руки, - Нет! Видно, что я человек. Так здесь ходить нельзя - нас в лучшем случае попытаются облапошить... Думаю, к магглам мы сегодня больше не пойдём, будем обустраиваться на новом месте. Дел еще выше крыши. В крайнем случае зелье у меня еще есть. Дай руку. Тебе не жалко пары капель крови?

Гарри, слушая ее обеспокоенную болтовню, помотал головой, машинально протянул руку и ойкнул, отдернув ее - Элайн ловко ткнула его кончиком своего невесть откуда взявшегося ножа. Он сердито засопел, сжав палец, чтобы унять выступившую кровь. Элайн лизнула кончик ножа, и лицо ее поплыло, вытягиваясь и деформируясь. Маленькие ладошки также стремительно выросли и укрупнились. Нож, прежде казавшийся огромным, теперь смотрелся в ее длинных, сильных, когтистых пальцах вполне соразмерно. Сейчас стало очень заметно, насколько истинная Элайн крупнее своей человеческой версии.

- Человечья кровь подавляет действие зелья Молодоры, - пояснила она, пряча нож, - Теперь ты. Тебя в нашем мире каждая собака знает. Еще и очки, и шрам этот твой... Совиный Взор с тобой?

Гарри достал так понравившееся ему зелье и отпил совсем крошечное количество, ”на полчаса” по словам Элайн. Темная мрачная улица сразу стала яркой, далёкая узкая полоска голубого неба над ними, стиснутая клыками нависших черепичных крыш засияла ослепительным, режущим глаза ультрамарином. Гарри снял ненужные теперь очки и прищурился.

- Яркий свет теперь неприятный, ага, - заметила Элайн, - Теперь твой шрам.

На этот раз она протянула зелье из своего кармана. Запах у него был очень приятный, какой-то яблочно-коричный, да и вкус был ничего. Гарри отпил такую же крохотную порцию, лицо и верхняя часть тела его зазудели, а прежде свободная куртка вдруг стала чуть тесна в плечах. Элайн, оглядевшись по сторонам, достала палочку и ткнула в стену перед Гарри:

- Спекулум!

На стене появилось зеркальное пятно, и Гарри уставился на свое отражение. Лицо его стало заметно взрослее, подбородок увеличился, а опустив глаза вниз, он убедился, что и в плечах стал заметно шире, и шея его стала крепче, а не торчала из воротника, словно у цыпленка.

- Не туда смотришь, - заметила Элайн, с улыбкой наблюдая за его самолюбованием, - зелье Молодоры убирает все недостатки кожи: прыщи, бородавки, родимые пятна, шрамы. Всё остальное - так, приятный бонус. А ты не сильно изменился. Наверное, потому что и так хорош. Ну или на вас оно в принципе действует слабее.

Гарри поднял челку. Его шрам и в самом деле исчез.

Они снова вышли на основную улицу.

- Что бы ни случилось, - говорила Элайн тихо, - ничего не говори. Веди себя так, будто ты идиот. Говорить буду я. Просто улыбайся, будто тебе разум отшибло.

Она натянула на голову широкий капюшон и щелкнула палочкой по своему длинному хрящеватому носу:

- Умбро!

Лицо ее под капюшоном поглотила мгла, остались лишь зелено-желтые зрачки, теперь казавшиеся еще более яркими на угольно-черном фоне. Они вошли в какую-то совершенно неприметную дверь и оказались в лавке, торгующей зельями, такой же мрачной и, наверное, темной, как и всё здесь. Правда, для самого Гарри находиться тут было даже приятнее, чем в сиянии дневного светила - Совиный Взор, дав ему кристалльную четкость зрения, болезненно усилил чувствительность. В тускло освещенной лавочке он видел теперь каждую буковку, каждый завиток на этикетке. В глубине помещения показалась голова уродливой старухи.

- Иду, иду, подожди пока! - проскрипела она сварливо, увидев Гарри, входящего последним.

Элайн положила свою длиннопалую когтистую руку на прилавок и отбила короткий, быстрый, вибрирующий треск. Старуха вздрогнула, лицо ее стало сосредоточенно-испуганным, и она с неожиданным проворством выскочила к прилавку.

- Прошу прощения, юная мисс, - воскликнула она, угодливо улыбаясь, - Чем может помочь вам старая полуслепая ведьма?

- Ты любой молодой сто очков форры дашь! - важно сказала Элайн, - Молодой человек хочет купить лекаррственные селья. Нужны пррямо сейчас.

Речь ее, еще недавно быстрая и бойкая, приобрела неторопливость и тот странный рычаще-шипящий акцент, который Гарри уже слышал, когда они только познакомились.

- Какой молоденький! - воскликнула ведьма, взглянув на Гарри, и тотчас обернулась к Элайн, - То есть, я хотела сказать, что и вы молоды, юная мисс, и он конечно вполне...

- Молодой, да рранний, - заметила Элайн со смехом.

Гарри не слишком нравилось то, что его обсуждают, даже не глядя на него, но он помнил о предупреждении и стоял, не шевелясь. В конце концов, в Риме будь римлянином, хотя тут он исполнял скорее роль вьючного осла этого самого римлянина.

- Ему нужны Бодроперцовое, Кроветворное, экстракт бадьяна, настойка растопырника, Костерост, безоаров камень... - кажется, Элайн считала, что Гарри собирается не только простыть, а вдобавок зарезаться, поломаться и кто знает, что еще, потому что слова ”бадьян” и ”растопырник” ему ничего не говорили.

Ведьма выкладывала пузырьки на прилавок, а Элайн, не спеша, открывала каждый и принюхивалась к горлышку. Каждый раз, когда ее длинные пальцы сжимали очередной фиал, ведьма натянуто улыбалась. Кажется, происходящее заметно нервировало старую владелицу лавки, но она изо всех сил старалась это не показывать.

- Может, нужно что-то ещё? - с видимым облегчением поинтересовалась она, когда Элайн закончила инспекцию и довольно кивнула, - Что-то по мужской части?

- Нет, благодарю, - задумчиво отказалась Элайн, - Молодости и силы вполне достаточно (Ведьма снова угодливо захихикала). Сколько?

- С молодого человека... восемь галеонов десять сиклей, мисс, - ответила ведьма, снова приняв настороженно-испуганный вид.

На Гарри она при этом даже не взглянула, и ему показалось, что и сумму та собиралась назвать другую, но в последний момент передумала.

- Джеймс, мальчик мой, - сказала Элайн, обернувшись к Гарри, - заплати этой доброй женщине тринадцать галеонов.

- О, благодарю вас, мисс! - воскликнула старая ведьма, и на этот раз радость в ее голосе, кажется, была совершенно искренней.

Гарри расплатился, аккуратно собрал груду бутылочек в кофр, и они покинули лавку и ее хозяйку, радостно провожавшую их взглядом.

- А почему мы заплатили больше, чем она просила? - спросил Гарри, когда они вновь оказались в промежутке между слепых стен, где прятали теперь зелья в кофр и доставали Мантию.

- Потому что они сто́ят больше, - ответила Элайн, - Она занизила цену, чтобы меня не обидеть случайно. Но я не хочу, чтобы нас считали вымогателями, тут и так есть кому их пугать. Мы - существа честные. Просто очень не любим, когда нас пытаются обмануть. К тому же она отнеслась ко мне с уважением.

Последнюю фразу она произнесла очень серьезно, и Гарри подумал, что, видимо, для нее этот факт был очень важен. А возможно, это было важно для всех хаг вообще, и это стоило учитывать.

- Мне тоже показалось, что она тебя боится, - признался он.

- Не думаю, что меня, - буркнула Элайн, запихивая свой балахон обратно в сумку, - Она меня вряд ли помнит. Скорее моих тёток. Морвена часто тут бывает. Хотя она и ее могла не узнать, мы же не показываем лица и для них все одинаковы - просто Ночные Сестры. Им и этого довольно. Давай проверим бадьян.

Капля того, что называлось ”экстракт бадьяна” и в самом деле мгновенно и без следа заживила оставленный ножом Элайн прокол на пальце. Пришлось признать, что идея с лекарствами и в самом деле была правильной. На лицо Гарри была наколдована такая же тень, как и у Элайн, только менее плотная, и глаза стало слепить намного меньше.

Они взмыли над крышами, и ландшафт под ними мгновенно изменился - вместо неровных рядов темно-бурых, замшелых черепичных крыш под ними раскинулись вполне современные дома и улицы. ”Опять колдовство,” - подумал Гарри, набирая высоту. Кажется, покинуть волшебный мир было проще, чем туда попасть, по крайней мере по воздуху. Элайн снова направила его куда-то в сторону центральных улиц. Поплутав немного (”Я тут всего пару раз была! И то с тетками”) они зависли, скрытые Мантией-невидимкой, напротив старого кирпичного здания, выглядевшего совсем заброшенным. Кажется, когда-то давно это был универмаг: в грязных запущенных витринах стояли уродливые манекены в каких-то древних, давным-давно вышедших из моды платьях, на выгоревшей и облупившейся вывеске едва читалось ”Purge and Dowse, Ltd”, а на дверях - надписи ”Закрыто на ремонт”.

- Вот! - гордо и торжественно сказала Элайн, - Запомни это место хорошенько. Больница магических болезней и травм святого Мунго.

- Это - больница? - недоверчиво переспросил Гарри.

- Да, - серьезно ответила Элайн, - Вход - как на платформу 9 и 3/4, сквозь витрину.

- А зачем мне больница, если у меня уже есть все лекарства?

- А ты такой крутой лекарь, что способен себя вылечить? - возмущенно воскликнула Элайн, - А если ты сломаешь ногу? Или отрубишь ее? Лекарства дадут тебе возможность добраться до больницы и не умереть по пути, а лечить тебя должен настоящий лекарь! Ты принадлежишь к роду волшебников и имеешь на это право. Любой порез или тяжелая рана - зажми рукой и нанеси экстракт бадьяна. И выпей Кроветворное, чтобы не потерять сознание от потери крови. От ожогов, воспалений, укусов - настойка растопырника наружно. Перелом - пей Костерост, пусть срастется хоть как-нибудь, криво-косо, плевать, лишь бы мог сесть на метлу. Тут, в больнице, лекари тебе переделают как надо. Зелье Бодрости я тебе уже отдала. Это чтобы сознание не потерять уже от боли. При малейших признаках простуды - Бодроперцовое, иначе может перерасти во что-то худшее и придется лететь в больницу, поэтому не тяни. При признаках отравления - безоар. Это универсальное противоядие. Не от всего, конечно, но ты, я надеюсь, не Хагрид, совать руки в пасть ядовитым драконам не будешь?

Гарри кивал и мотал головой в ответ, стараясь не перепутать. После всего того, что единым духом выдала Элайн, он решил потом ещё раз пересмотреть все пузырьки и, если нужно, переспросить. Зельеварение из тупого нудного предмета с ненавистным преподавателем внезапно превратилось в жизненно важные знания, и он начал понимать, как мало им в сущности рассказали о мире, в котором придется жить. Они снова взмыли в небо и на этот раз повернули навстречу солнцу, куда вела их стрелка компаса.