Гроздь калины (1/1)

Заснеженные ветки склоняют вниз массивные грозди ярких красных ягод. Они пестрят на фоне белоснежной пустыни и далеких отсюда темных елей, слившихся в снегу тоже — зима никого не щадит, особенно нескончаемая и постоянная, но именно в такой мороз ягоды калины принято собирать. Они становятся слаще. Санс лишь хмыкает. Называть калину зимой сладкой так же принято, как и собирать: разницы он не чувствовал, и считает это самовнушением. Брат часто так ему говорил, подсовывая паршивейшее калиновое варенье (которому даже сахар не помог), при простуде. Санс давно сформировал свое мнение: красная горькая дрянь с большой косточкой.

Он кутается в капюшон, шмыгает носом и прикрывает глаза при сильном порыве ветра. Ветки с ягодами качаются, будто горя огнем, покрытым белым хрупким не тающим инеем. Настолько эти ягоды суровы, что их даже мороз делает вкуснее. Пусть Санс все еще считает это утверждение спорным. Он всматривается в эти красные огоньки и вспоминает, как брат зачитывал ему все полезные свойства этой горькой гадости — казалось, и мертвого на ноги поставит. Но к панацеи от всех болезней Санс всегда относился скептически. Да и перечень брата его тогда не убедил портить свой чай.

Санс вздыхает, а ветки все качаются и горят холодным красным огнем, как глаза у Папса — такие же горькие и лечебные на словах, противные, если не распробовать. А ветер лишь усиливается, колет по красным щекам и замерзшему носу. Санс растерянно шмыгает, надеясь не заболеть в этот снежный морозный день, иначе комплементы и сравнения папсовых глаз с зимними ягодами не спасут Санса от горькой участи.