Лакричная палочка (2/2)
— Что это? — Папсу не особо интересно знать, но он все же спрашивает. В руках Санса маленький бумажный пакет, он улыбается, скромно заглядывая внутрь, а потом разворачивает его брату. Папайрус вскидывает бровь. — Ты издеваешься?
— Помогает при боли в горле, — пожимает плечами он.
Взгляд Папайруса остается нечитаемым. Он искренне старается не удивляться тому, насколько Санс бывает плох. Это так очевидно, что приступ безнадежности кажется шуткой.
— Санс, я ненавижу лакрицу, — сквозь шепот распознать интонацию не так просто, но Папайрус пытается сделать все возможное, чтобы передать тяжесть и бесцветность своих слов.
— Я знаю, — безобразным образом легко бросает Санс, отчего-то продолжая улыбаться.
«Я знаю, что ты знаешь, кретин идиотский», — хочется выплюнуть Сансу в лицо, но Папс сдерживается ради своего больного горла. Эту фразу он прошептать точно бы не смог.
Они молчат, рассматривая эмоции в глазах друг друга, и Папайрусу кажется, что его брат малость несообразительный. Палочки лакричных конфет чернеют в бумажном пакете. Папайрус, не выдержав такой эмоциональной нагрузки, отворачивается к потолку, решая больше на брата не реагировать. Но это быстро проходит.
— Ты пытаешься мне напомнить о том, как паршиво болеть, чтобы я быстрее вылечился? — он все же дает брату второй шанс.
— Не, я просто издеваюсь.
Лакрица остается рядом с полуостывшим чаем в этой уродской чашке со сколом, которая действует на нервы одним своим присутствием. Как Санс.
Папайрус вскидывает брови в понимающем жесте и щурит глаза. Это ничего, его очередь издеваться настигнет Санса внезапно и беспощадно. Он так наиздевается, что Санс будет молить о пощаде, о, он… Он чихает, растерянно смотря перед собой, и шмыгает носом. Это так... унизительно и ужасно.
— Будь здоров, — злорадная ухмылка и приторность голоса царапают изнутри.
— Санс, будь добр, выйди нахуй из моей комнаты.
Папайрус даже умудряется произнести фразу громко, хрипло и угрожающе. Противный оскал брата мелькает последним, прежде чем он вновь вспышкой пропадает в пространстве, как чертов Чешир. Папайрус может выдохнуть спокойно, но лишь на пятьдесят процентов. Остальные пятьдесят отбирают мешок с лакричными конфетами и блядская нелюбимая кружка. Вот ее Папс и отправит в полет в первую очередь, как встанет на ноги. Коварные планы мести ощутимо придают ему сил.