Не слушайте родителей (2/2)

И, конечно, наивным было надеяться, что такое поведение не покажется странным его напарнику. Поэтому, когда пятничным вечером крепкая мужская рука ухватила Хазина за плечо и дернула к стене курилки, он не удивился. Дернулся, чуть не заорав и прикрывая свободной рукой лицо, но не удивился.

Игорь озадаченно оглядел на защитную позу Пети:

- Ты чего?

Понимая, что сердце вот-вот выскочит из груди, тот усиленно пытался успокоиться, но смог только выдать тупое:

- Ничего.

Игорь ответу не поверил, но докапываться не решился, лишь подходя плотнее и вкрадчиво интересуясь тем, из-за чего вообще затеял приватный разговор:

- Слушай, я, конечно, рад, что ты не отсвечиваешь и работать не мешаешь, но, может, ты хотя бы вид сделаешь, что заинтересован? А то скоро это до Прокопенко дойдет, оба по шапке получим.

Гром не заметил, как подошел совсем близко, что смог разглядеть испарину над верхней губой Пети и на виске. Тот как-то нездорово мелко дышал и жмурился.

- Да, епт, Петь, что с тобой?

Игорь попытался дотронуться до лба Хазина, но парень вздрогнул и, взвизгнув, съехал по стене, уходя от прикосновения. Его трясло. Коснуться его Гром больше не решился, лишь присел на безопасном расстоянии, обеспокоенно осматривая напарника.

- Давно это с тобой?

Петя неловко смахнул слезу со щеки и помотал головой:

- Как приехал сюда.

- Делаешь с этим что-то?

Хазин резко распахнул глаза, будто бы сама мысль эта его шокировала. Гром кивнул:

- Понятно.

Перед все еще дрожавшим Петей на землю опустился темный пузырек. Тихонько прокашлявшись, Игорь начал говорить.

- Полгода назад поехавший псих решил сыграть моими близкими в шахматы. Фигуру съели - голову человека взорвали. Каким-то чудом детонатор на шее моей самой близкой подруги не сработал, и я его успел снять. Но тот маньяк сбежал. И с тех пор я не мог спать: либо Юлькина смерть снилась, либо то, как я убиваю Разумовского. Вот, - он покрутил пузырек в руках и спрятал обратно в карман, - врач выписал. И разговариваю с ним. Как видишь, нормально функционирую.

Хазин мозгами понимал, зачем Игорь ему это рассказывает, но вот кто-то внутри топал ножками и требовал оставить его в покое. Гром вздохнул:

- Я сейчас вытяну руку, но не дотронусь, не бойся.

Смуглая широкая ладонь замерла на некотором расстоянии от Пети, который усилием воли заставлял себя не двигаться.

- Видишь? Просто рядом. Она ничего не делает, - Игорь говорил тихо, будто с ребенком, - Попробуй прикоснуться к ней сам.

Прикоснуться к руке симпатичного мужика, что может быть проще для Петра Хазина! Нет. Петины пальцы сжались в кулак, но ни на сантиметр не сдвинулись. Гром на это лишь моргнул:

- Не переживай, я подожду.

Судя по все менее шумному управлению за стеной, времени прошло не мало. Но парни упрямо сидели на холодной земле, и оба упрямо молчали.

Ледяные пальцы несмело коснулись вечно сбитых костяшек. Гром даже не вздрогнул, только мягко улыбнулся. Еще долгие несколько минут Петя неуверенно водил подушечками по чужой руке, во все глаза наблюдая за собственными действиями. Наконец он мягко опустил свою ладонь на громовскую. Тот не стал хватать в ответ, лишь позволил напарнику чувствовать чужое тепло.

- Отвезти тебя к Бергичу?

- К кому? - Петя вынырнул из прострации, испуганно уставившись на Игоря, но руки не отдернул.

- Бергич. Мой врач, - мягко развернув кисть, Гром смог аккуратно провести большим пальцем по ладони Хазина. Петя зажмурился, но руку опять оставил на месте, - Он поможет.

В голове Пети почему-то всплыли прощальные крики отца: ”Лучше б ты сдох!” Аранжировка, конечно, к сидящим майорам вышла не очень. Это адски развеселило Хазина, что он завалился на бок, заходясь в приступе истерического смеха.

- Пхахах, бля-а-а, ахах! А он, пхах, сказал, чтоб я сдох, хахах!

Игорь обеспокоенно хмурился смотря на эту картину и в голове гадал: примет ли Вадим Михайлович вырубленного пациента? Вместо радикальных действий, Гром все же аккуратно возразил:

- А я не хочу, чтобы ты умирал...

Петя зашелся в очередном припадке. Отсмеявшись, он язвительно протянул:

- Схуя ли, дядь? Ты знать меня - не знаешь.

Игорь медленно привстал и аккуратно подал руку Пете:

- Так поехали, расскажешь.

***

- И-и-и-го-о-орь! И-и-и-го-о-орь! Игорь!

Гром готов был проклясть тот день, когда предложил Хазину съехаться. Кто же знал, что поддерживаемый терапией и таблетками Петя окажется абсолютным жаворонком с шилом в заднице. Каждые выходные его поднимала ни свет ни заря какая-то сверхъестественная сила и мотала по всевозможным магазинам, выставкам, библиотекам. Единственное, что примиряло Игоря с невозможностью выспаться в свой выходной, - это завтрак. Всегда вкусный, и всегда разный. Ну и еще сам Петя, избавившийся от паники и дрожи в глазах хотя бы в присутствии Грома.

С толпой пока что было сложнее, приходилось закидываться, выписанными Бергичем таблетками и старательно заставлять себя остаться в сознании. Но Петя старался. И Игорь старался поддерживать своего мужика и верить в него.

История прежней жизни не столько шокировала Игоря, когда он услышал ее впервые, сидя за рулем хазинской ”Ауди”, сколько была воспринята, как должное. Вот такое дерьмо было - вот в другое дерьмо вылилось. А значит, надо разгребать то, что есть.

Поэтому первые полгода каждую пятницу Гром поджидал Хазина у его автомобиля, а после вез в клинику, смиренно ждал и возвращал к квартире, подысканной Игнатом. Иногда заскакивал в гости, пропустить стаканчик вишневого сока, ибо что-то крепче под запретом - колеса.

А вот спустя эти самые шесть месяцев обоим надоело включать сознательность и изображать, будто бы взаимная симпатия - это лишь чувство благодарности. Так Игорь оказался в постели Пети, а сам Петя потом со всеми вещами - в квартире Грома.

- Игорь! - Хазин сурово прищурившись взирал на сонного, небритого мужика, и думал, что тот неебически красив. Игорь как раз перевернулся, демонстрируя щеку с отпечатавшейся складкой наволочки.

- Встаю, шкет, встаю.

Петя коварно стащил одеяло с попытавшегося укрыться плотнее Грома и шлепнул по заднице, обтянутой черными боксерами.

- Игорь, презентация книги Глуховского через два часа! Быстро подорвал свою тушку и потопал завтракать!

Со стоном Гром восстал над подушками и потер глаза, принюхиваясь:

- А на завтрак блинчики?

- Блинчики, - Петя чмокнул своего мужика в нос и скрылся на кухне, гремя тарелками. Игорь расплылся в улыбке.

Нет, он все-таки отправит Юрию Хазину фотографию счастливой моськи его сына с подписью: ”Он лучший следак, а вот ты пошел бы на хуй!”