Часть 11. Только тебя одного… (1/2)

— Повезло нам с погодой, — с сарказмом сказал Кулыгин, переворачивая шампуры с шашлыками на мангале.

— Да не то слово, — с раздражением ответил Рыков, нанизывая мясо на остриё шампура, — хорошо хоть снег не идёт.

— Так, кто мариновал мясо? — с какой-то неуместной жизнерадостностью спросил Сан Саныч.

— Я, а что такое? — спросил водитель.

— Майонез добавили?

— Зачем?

— А соль, перец? — не унимался завхоз.

— Разумеется.

— И куски больно большие, не прожарится мясо.

Рыков, усмехнувшись, закатил глаза.

— Если сделать куски меньше, то мясо будет не сочным, — терпеливо отвечал Сан Санычу Костя.

— Не прожариться.

— Спорим? — не сдержался Кулыгин.

— Спорим, на пять тысяч, — азартно протянул руку завхоз.

— Хватит уже! — сердито сказала Рая, посмотрев на Костю, — спорщики собрались тут.

В следующую секунду из уютного деревянного домика, который Ломагин строил на своей даче много лет, вышла Арефьева.

— Как же хорошо, наконец-то мы вырвались из города, — с наслаждением вздохнула начальница.

— Полностью согласен с вами, Ольга Кирилловна, — подхватил Сан Саныч, — Раечка, пойдём за дом, там такие цветочки растут? — восторженно предложил мужчина.

Тартаковой же ничего не оставалось, кроме как согласиться.

— Кулыгин, — с хитрой улыбкой сказала вдруг Арефьева, — когда завхоз вместе с Раей удалились во двор, — смотри, какую женщину увёл у тебя Сан Саныч.

Рыков со злостью нанизывал шашлык. Как его раздражало, когда его Оля так говорила с Кулыгиным. Тот вопрос на подстанции, а теперь эта непринужденная беседа. Рыков стиснул зубы от неожиданно жгучей ревности.

— А у нас уже всё готово, — крикнула Элла, которую Костя взял с собой на юбилей к Владимиру Юрьевичу, хотя и сам не знал зачем. Разве что позлить Тартакову, — дело за мясом, как у вас дела тут?

— Нам ещё минут десять надо, — сухо ответил Рыков.

— Ой, Костик, у тебя тут комарик, — сказала Элла, хлопнув ладонью по лысине Кулыгина.

Рыков же засмеялся, продолжая готовить шашлык.

— Как же это прекрасно, когда кругом гармония и любовь, — с иронией сказала Оля. Она и сама еле сдержала улыбку, наблюдая за бедным Кулыгиным и его женой. Боже, смотря на семейные пары в такие моменты, Арефьева понимала, насколько она обожает Рыкова, который ненавидит сюсюканья. Наверное поэтому Оля будто сходила с ума, когда он шептал её имя ночью и называл её своей девочкой. Это было искренне, а не как привычная фраза на каждый день, в которой уже давно отсутствует смысл, -Павлуш, тебе не дует? — с приторной улыбкой спросила Арефьева, будто иронизируя над женой Кости.

— Дует, — бросил тот.

Она обожает его.

* * * * *

Юбилей был в самом разгаре. Никто, кроме Вити Ушакова уже не был девственно трезв, поэтому веселье и разговоры только накалялись.

— Я долго за ней наблюдал, она ворожила, кружила, — пел Кулыгин, ударяя по струнам гитары. Все вокруг стояли на крыльце, и наслаждались простым вечером и простой песней, Рыков обнимал Арефьеву и чувствовал эти странное чувство, блаженства, когда он просто кого-то любит и обнимает, ощущая запах каштановых волос- села, задумалась, бухнула вина и мной закусила. Люди, люди, люди помогите. Укусила больно…

— Гениальный текст, обожаю самодеятельность, — вставил с иронией Рыков, разливая коньяк.

— Это песню Костя посвятил мне, — с гордостью объявила Элла.

— Я даже не сомневался, — с наигранной улыбкой ответил Павел Дмитриевич, — ну чё, по песярику пока Ушаковы не приехали?

— Мне не наливай, я вино буду, — предупредила Тартакова.

— Ну это ты, как хочешь, — ответил Рыков, налив полную рюмку и протянув её Сан Санычу, — завхозу?

— Я крепкого не пью, — категорично ответил мужчина, — я вино с Раечкой буду.

— Ты чё, Саныч? Ну выпей, покажи, что ты мужик, — раззадоривал его Паша.

— Трезвость — норма жизни, — отрезал Сан Саныч.

— Позвоните Ушаковым, они по дороге детского шампанского купят, — вставил Кулыгин, поскольку недолюбливал завхоза по понятным причинам.

— Саш, не слушай их, пошли в дом, — сердито сказала Тартакова.

— Подожди, Рай. А я выпью, — самодовольно ответил Сан Саныч.

— Мужик, уважаю, — тут же подхватил Рыков и всучил ему стакан с янтарной жидкостью.

— Ну что, Владимир Юрьевич, с юбилеем! За вас! — кричали все наперебой.

* * * * *

— Витя приехал! Давайте к столу, — раздался голос Ломагина, когда никто уже не надеялся, что Ушаковы доберутся до дачи.

— Раечка, отличный коньяк, — заплетающимся языком, говорил Сан Саныч, идя к столу.

— Саш, хватит пить, — сердито сказала ему девушка, однако завхоз, будто не услышав её, пошёл к столу.

— Так, Рыков, — подошла Тартакова к Паше, шедшему ко всем, — ты зачем его спаиваешь?

— Ну… Раечка, зато теперь ты знаешь, что он у тебя алкоголик, — усмехнулся мужчина.

— Дурак!

Рыков рассмеялся и пошёл к столу. Он и сам знал, что поступает по отношению к завхозу не очень. Но, к сожалению, Сан Саныч попался под горячую руку и холодный расчёт.

— Эта Элла, фантастическая дура конечно, — бросила Арефьева Рае. Ей действительно была неприятна жена Кости. С одной стороны, Оля не привыкла лезть в дела своих сотрудников, к тому же на Кулыгина ей было глубоко наплевать. Однако она всегда ненавидела таких женщин, которые обманом и лестью способны оглушить кого угодно. Ей было просто жаль Костю.

— Да? А я думала вы подруги, — со злой усмешкой ответила Тартакова.

— Надо же, Раечка, ты умеешь думать? — бросила Арефьева и пошла к Паше.

— Может останетесь?

— Да нет, поедем уже.

— Да, передайте компотик пожалуйста.

— Вот, угощайтесь.

В общем гуле голосов Рыков слышал только Её.

— Не нравиться мне эта Элла, — тихо сказала Арефьева, наклонившись к Паше.

Взгляд Рыкова тут же помутнился от злости на Кулыгина. От того, что он и всё, что с ним связано занимали Её мысли.

— Я смотрю ты полюбила её, да? — отшутился Рыков, еле сдерживаясь.

— Ага, терпеть таких не могу, — усмехнулась Оля, не замечая, как Паше становиться физически плохо от захлестывающей его ревности, — Эллочка, а расскажите ещё про вашу свадьбу с Костей.

— Ой, конечно, — тут же затараторила женщина, ещё больше прижимаясь к Косте.

* * * * *

— Ну что, Саныч? Тебе как обычно? — с хитрой улыбкой спросил Рыков.

— Не надо, — вмешалась Рая.

— Смотри, ещё не женился, а она тебя уже под каблук, ты отметь это, завхоз.

— Да, Рай, ты что? Отличный коньяк, — еле выговорил мужчина.

— Мужик, уважаю, — с одобрением ответил Паша.

* * * * *

— Как так-то Костян? — спрашивал Ушаков, — как так? Вот новость, ошарашил, так ошарашил, — говорил Витя, после того, как Элла объявила, что Кулыгин собирается работать в частной клинике, после сдачи экзамена.

— А ты не сможешь в частной работать, — бросил Рыков, разрубая очередное полено. Возле мужчины скопилась уже приличная куча дров, однако Рыков не мог оторваться от этого занятия. Ему надо было куда-то деть свою злость, — у тебя характер не такой.

— Ребёнок появился, приоритеты другие теперь, — грустно ответил Костя.

— А может жена тебе приоритеты изменила?

— Кулыгин, — позвала водителя Арефьева, — составишь мне компанию на променад? Буквально несколько слов.

Кулыгин смутился:

— У вас же вроде есть партнёр по променаду?

— Иди, иди, я не ревнивый, — вдруг сказал Рыков Косте, разрубая с бешеной силой очередной бревно, — просто хату спалю, — добавил Паша, после того, как Арефьева ушла с Кулыгиным за ворота. Ушаков засмеялся, однако он не представлял, сколько ненависти Рыков чувствует сейчас по отношению к Кулыгину.

* * * * *

— Ты из-за неё уходишь? — напрямую спросила Арефьева.