Часть 10. Что и в каких позах они делали… (1/2)

Арефьевой вдруг показалось, что кто-то позвонил в звонок. Она тут же подошла к двери и открыла её. В подъезде было пусто. Чувствовался запах сигарет. Чей-то смех на нижних этажах. Шум лифта.

А его не было.

* * * * *

— Лиза, а Рыков где? — спросила Арефьева, сразу, как пришла на подстанцию.

— Ой, Ольга Кирилловна, а бригада Рыкова уже на вызове, а у вас что-то срочное?

— Да нет, — вздохнула Арефьева, — как приедет, скажи пусть зайдёт ко мне, перед тем, как смену сдать.

— Так он вроде сегодня на сутках, может только вечером заедет- уточнила Васильева.

— Я подожду.

Оля не знала, зачем вызывала его. Ей было ужасно стыдно, что она пытается искать с ним встречи помимо работы, после того, как он вчера ясно дал ей понять, что она ему безразлична. Арефьева не знала, что ему скажет, когда он придёт. Она просто хотела увидеть его и понять, что ей делать дальше.

К вечеру, половина подстанции сдала смену, однако Рыкова всё ещё не было. Его бригаде доставались вызовы один за другим.

* * * * *

— Саш, да всё нормально, что может случиться? Ну и что, что ночная? Смена, как смена, — успокаивала Тартакова Сан Саныча.

С каждый разом ей всё сложнее было сдерживать себя, чтобы не сорваться на аптекаря. Он был не её человеком и Рая знала это и ненавидела себя за то, что даёт Сан Саныча надежду. Однако слова Кулыгина о том, что её больше никто и никогда не полюбит кроме него так задели девушку, что ей жизненно необходимо было сделать что-то Косте назло.

— Тамара Васильевна, — обратилась Тартакова к врачу бригады, сбросив вызов Сан Саныча, — а что у нас?

- Мужчина, 35 лет, плохо стало в самолёте.

* * * * *

— А чей он, такой славный? — спросил кто-то из огромной толпы сотрудников скорой помощи, разглядывая маленького белого котёнка.

— Чей, чей… пока ничей. Мы его с вызова забрали. Сегодня ночью здесь переночует, а потом его надо куда-то пристраивать, — устало сказал Кулыгин.

— Слушайте, а давайте мы его себе оставим? Будет у нас свой кот, кот полка, — пошутил Ушаков.

— Ага, попробуй, потом тебя Арефьева вместе с котёнком выбросит, — ответила Вите коллега.

— Да ладно, что у неё сердца нет? Она вон Рыкова выходила, — рассмеялся Ушаков.

— Да ладно, не говори ерунды, — ответил Костя, зная, что Рыков вчера ушёл от Арефьевой. К тому же с утра перед сменой он встретил Пашу. Мужчина был раздражён и его рука сильно болела. Когда Костя спросил его про Ольгу Кирилловну, он вдруг разозлился и уехал на вызов. Жалел, что ушёл.

* * * * *

— Откуда вы прилетели-то? — спросила Тимофеева у парня, которого они везли в инфекционку.

— Из Нигерии, — с гордостью ответил тот.

— Ну и что там делать?

— Ну как же? Там Сафари. Я всю западную Африку проехал. Дикая природа, места обалденные.

— А в России тебе уже не хватает обалденных мест? — не унималась врач, — из области выезжаешь и всё, средневековье. Природа дикая, люди такие же.

— Рвота была? — спросила Рая.

— Да, в самолёте.

— Ну ничего, сейчас мы вас доставим в больницу, там вам определят, что за инфекцию вы подхватили в этой своей Африке, — сказала Томара Васильевна.

Неожиданно Рая чихнула. Потом ещё и ещё. Тимофеева удивлённо посмотрела на фельдшера.

— Рай, ты чего расчихалась-то?

— Да аллергия наверное, — махнула рукой девушка.

* * * * *

Уже через час Тимофеева с Тартаковой отдыхали в столовой родной подстанции. Рая гладила котёнка, а за столом пили чай Тамара Васильевна, Лиза и Арефьева, которая зашла на несколько минут, чтобы предупредить Васильеву о сдаче документов.

— От куда это у нас на подстанции такое чудо? — спрашивала Тартакова, целуя котёнка.

— Это Кулыгин твой сегодня притащил, — ответила Арефьева.

Рая хотела было возразить начальнице, что теперь Костя вовсе не её. Однако она решила не лезть на рожон.

— Такой симпатичный, — умилялась Тартакова.

— Котята они все симпатичные, — вставила вдруг Тимофеева, — а потом вырастают и становятся обычными. Вот сейчас прикипишь к нему. Он будет жить с тобой рядом, ты будешь видеть его каждый день, любоваться им. И сама не заметишь, как полюбишь. А потом он выбежит в подъезд за какой-нибудь мышью и бросит тебя.

Арефьева, подписывающая до этого какие-то документы, вдруг замерла. «И бросит тебя…» — вертелось у неё в голове.

— Так, Тимофеева, ты бы лучше работала так, как расписываешь судьбу кошачью, — вдруг вспылила Ольга Кирилловна.

Томара Васильевна хотела было что-то сказать в своё оправдание, однако Рая снова расчихалась. А уже в следующую секунду у Васильевой Лизы зазвонил телефон.

— Да я, — ответила женщина, после секундного затишья, после которого в трубке снова послышался чей-то голос, — поняла вас, — растерянно ответила Лиза и положила трубку, — Ольга Кирилловна, у нас ЧП.

Арефьева подняла безразличный взгляд на Васильеву, готовясь услышать как в очередной раз бригада скорой нарвалась на неприятности и кто-то всенепременно кого-то побил. И в числе этих событий она ожидала услышать фамилию Рыкова.

— Звонили из инфекционки, у них там пациент с подозрением на лихорадку эбола.

— А мы-то тут каким боком? — бросила Оля.

— Так его наши из аэропорта везли. Рая и Томара Васильевна, — Лиза с сочувствием посмотрела на удивленных Тартакову и Тимофееву, — их приказано изолировать и всех, кто контактировал с заражёнными приказано не выпускать с подстанции.

Рая от удивления выпустила котёнка из рук и тот со всех ног бросился по коридору из комнаты отдыха.

— Значит так, — устало посмотрела Арефьева на подчиненных, — никого не выпускать и не впускать. Вызовы не принимать. У нас карантин.

— Ну вы-то с нами остаётесь? — спросила Лиза.

— Ну конечно, не могу же я сказать всем, что никто не может выходить с подстанции, а сама пойти домой. Лиз, давай быстрее табличкуна дверь повесь, чтобы никто не вышел и не зашёл.

Однако предупреждение Арефьевой было запоздалым. Из кухни женщины услышали, как открылась дверь подстанции и очередная бригада приехала на перерыв между вызовами. Все четверо хотели было направиться ко входу, чтобы посмотреть на счастливчиков, которые обрекли себя на ночь в подстанции, прийдя не вовремя. Однако Арефьева не пустила Раю выйти из комнаты отдыха.

— А ты, Тартакова, пока останешься здесь. Потому что мне очень не нравиться твой кашель и что-то мне подсказывает, что ты вполне можешь быть переносчиком инфекции.

— Но, Ольга Кирилловна…- Рая так ничего и не успела сказать, так как начальница закрыла её в комнате отдыха. И пошла ко входу.

— Так, вы куда?! — спросила Васильева у Рыкова, который вошёл в подстанцию вместе с водителем и фельдшером.

— В смысле? У нас всё по плану, на обед, — ответил Рыков, взяв на руки кота.

— Кто-то выходил сейчас с подстанции?

— Да вроде нет, а что? — спросил Паршин.

— Ничего, закрывайте двери. У нас карантин. Тимофеева с Тартаковой доставили парня в больницу, только что позвонили, у него подозрение на эболу. Так что все, кто контактировал с ними, остаются здесь. Активирован режим изоляции потенциально заражённых.

— Ну так мы-то с ними не контактировали, — раздраженно возразил Паша.

— Котёнок, — ответила Лиза, — Тартакова его брала в руки, так что вы все теперь потенциальные больные и котёнок в том числе.

— Паш, ну где ты? — спросил Костя, придя со склада, где он пополнял медицинский ящик.

— Да у нас отгул походу, Кость.

— В смысле? А что случилось? — спросил Кулыгин, смутившись от грустных взглядов своих коллег.

— Ерунда какая-то, — бросил кто-то.

— А я не против, может хоть высплюсь, — усмехнулся Рыков.

В следующую секунду в зал вошли Тимофеева и Арефьева. Рыков тут же заметил Олю. Он стоял и просто смотрел на неё. А она на него.

— Томара Васильевна, вы хотите сказать, что контактировали с больным с инфекцией эбола? — спросил Кулыгин, пытаясь понять, что происходит.

— Ну вполне может быть, Райка там кашляет, чихает во всю, — ответила Тимофеева, будто даже с гордостью.

Все собравшиеся будто разом вздохнули, предчувствовав, что эта ночь будет долгой.

* * * * *

Арефьева смотрела в окно из кабинета родной подстанции и думала обо всём на свете и одновременно только об одном. Об одном человеке. Однако от раздумий её отвлёк стук в дверь. Ольга Кирилловна вздрогнула, однако тут же открыла дверь.

— Сколько нам тут сидеть? — тут же спросила Тимофеева, представляющая огромную толпу подчиненных, столпившихся у дверей начальства.

— К утру диагноз либо подтвердиться, либо его снимут, — ответила Оля.

— А если подтвердиться? — судорожно сглотнув, спросил Ушаков, стоявший за спиной Томары Васильевны.

— Почитай медицинскую энциклопедию, Вить.

— И что нам делать целую ночь? — спросила Кузнецова с возмущением.

— А вы хотите, чтобы я для вас развлекательную программу составила? — со злой иронией спросила Арефьева, — у меня всё.

* * * * *

— Повышенная температура, общая слабость, сухость и першение в горле, покраснение языка и пузырьки на мягком нёбе, — вслух читал Ушаков медицинскую энциклопедию для всего состава 58-й подстанции, сидевших в комнате для собраний.

— Надо бы Райке язык посмотреть, но я, девочки, не пойду, — сказала Тимофеева.

Кулыгин вдруг встал со стула и начал собирать аптечку.

— Ты куда собрался-то, Кость? — спросил Ушаков.

— К Рае, в столовую, надо же хоть кому-то помочь ей, а то заперли её там одну, — бросил Костя и вышел.

— Только там и оставайся тогда, — бросили ему коллеги, боясь заразиться.

* * * * *

Рая сидела на кухне и пила чай. Взгляд её был направлен куда-то в стену. Казалось, только сейчас она поняла, как сильно устала от того, что происходило с ней за последнее время, расставание с Костей, Сан Саныч…

Неожиданно она услышала, как в двери поворачивается ключ. В следующую секунду в комнату зашёл Костя с аптечкой.

— Ты пришёл меня осовбодить? — спросила фельдшер.

— Нет, ну что поделаешь. Я не могу тебя выпустить, я обещал Васильевой, — давай я тебе температуру померяю, — предложил Кулыгин, сев рядом с девушкой.

* * * * *

— Смотрите, игра очень простая, — весело объяснял Ушаков. Играем в дурака, кто проиграет, выбирает правда или действие. Если действие, то человек выполняет любое желание, которое ему загадают. Но оно должно быть такое, чтобы его можно было сразу же выполнить.

— То есть желание «купи мне путевку в Париж не проканает», — усмехнулся Рыков?

— Неа.

— Ну я тогда спать, — ответил Паша, и лёг на диван позади стола, за которым все сидели.

— Доктор Юрьевич? — спросил Ушаков врача.