Глава 2. Порт Париж (1/2)

– Эта чёртова война превращает всё в дешёвое шапито, – Урса хмурился, внимательно следя за приближающимся патрульным судном.

– Тебе не кажется опрометчивым говорить о «чёртовой войне», имея за спиной столько лет безукоризненной, радостной службы родине? – Норт на секунду поднял на него взгляд и тут же вернулся к изучению атласа, который держал в руках.

– Радостной? – Алиот потёр подбородок и задумчиво посмотрел на грот-мачту и мечущийся на ней по ветру флажок, какими маркировались гражданские суда. – Много ли радости: убить без малого пятьдесят лет жизни на службу, с которой тебя вышвырнут за единственную ошибку? Моя служба была гордой, а не «радостной», знаешь ли.

– А какая разница? – Норт свернул атлас и перевёл взгляд на помощника. – Не играй словами. – он прищурился, видя, что тот собирается съязвить, но Алиот взял себя в руки и промолчал.

Едва вернувшееся спокойствие вновь было нарушено.

Избежать внимания военных, которого так опасался капитан, не удалось. Небольшое судно вынырнуло из-за облачной завесы немного позади «Мунпата», и через усилитель раздался приказ пустить патрульных на борт.

Не оставалось никаких вариантов, кроме как подчиниться, хотя из всех людей на Земле менее всего Полстару и его помощнику хотелось бы общаться с военным патрулём.

Норт спустился со шканцев только когда пожилой офицер в форме императорского флота ступил на палубу. Приподняв козырёк фуражки, патрульный приготовился зачитывать свои права и обязанности экипажа, но вдруг осёкся.

– Вот уж не думал, что встречу вас при таких обстоятельствах, господин Полстар! Лейтенант Мейсер, патрульная служба французского неба, императорский военно-небесный флот Ойкумены.

– Стоит признать, я тоже, господин Мейсер, – они обменялись рукопожатиями.

Лейтенант патрульной службы оказался одним из тех людей, вместе с которыми давным-давно Норт начинал свою службу.

– Однако, уж не обессудьте, обязанности я вынужден исполнить, – Мейсер кивнул на двух крепких ребят за своей спиной и помахал бланком протокола, который держал в руках. – Работа теперь такая.

Норт не стал спорить и широким жестом пригласил его досмотреть судно.

«Мунпат» был самым заурядным гражданским кораблём, оснащённым и нагруженным в строгом соответствии с императорской волей. Даже орудия с него сняли, следуя недавно вышедшему закону. Мейсер, казалось, разочаровывался всё сильнее и сильнее, когда усердно отмечал что-то в своих бумагах. Дойдя до технического отсека, он как-то совсем печально сделал пометку в протоколе и посочувствовал капитану и механикам, оглядывая сгоревшие приборы и повреждённый энергоузел.

– Как скучно вы живёте! – посетовал лейтенант, вернувшись на палубу. – Даже специй контрабандных не везёте. Зачем Вам тогда корабль, герр Полстар? В наше время гражданские суда везут или товар, или пассажиров.

– А я везу идею, мистер Мейсер. Мы ходим над Ойкуменой в поисках Лунной Дороги. Ну и иногда останавливаемся то там, то здесь; смотрим на мир.

– Вот как! Что ж, даже лучшие из нас начинают верить в сказки, да? Надеюсь, что селенистические проповедники ещё не гоняются за вами с Библией наперевес, – он натянуто рассмеялся. – Могу только пожелать удачи и рассчитывать, что вы ходите исключительно в границах Ойкумены.

– Разумеется, мистер Мейсер. Не думаю, что нам есть смысл покидать пределы империи.

– Это мудрое решение, господин Полстар. Времена сейчас – сами знаете. Война всё ближе, подозрительности всё больше. Поэтому, хоть я ничего и не нашёл, вам придётся следовать до порта в нашем сопровождении, а там заполнить пару бумаг. Всё-таки, без сигнальных огней и так низко... Таковы правила.

– Полагаю, сопровождение для нашего корабля не будет лишним, – вежливо заметил Норт, и, попрощавшись, Мейсер со своими помощниками покинули корабль.

– Возраст не пошёл ему на пользу. В молодости он был приятнее в общении, – заметил Алиот, когда военное судно пристроилось на небольшой дистанции в кильватере «Мунпата» и Норт дал команду двигаться.

– Если бы нас с тобой понизили до береговой охраны, мы бы, может, тоже такими стали.

– Возможно. Или нет.

– Или нет.

По пути к Парижу им попадалось всё больше кораблей. В первую очередь – военных. Отсюда было рукой подать до Кёра, столицы, неудивительно, что к нему стянули столько сил, и всё же капитан чувствовал раздражение. С тех пор как его самого выставили с флота, он испытывал неприязнь к людям, носящим его форму. Быть может, виной тому была простая человеческая зависть и обида.

В парижском порту «Мунпат» тяжело опустился в мутную воду швартовочного канала, упирающегося прямо в канцелярию. Похоже, лейтенант Мейсер как-то слишком уж сильно им не доверял.

– Чёрт подери! Я герой войны, а меня пригоняют в штрафной канал как какого-то мелкого контрабандиста, – вполголоса возмутился Норт. – Ал, может, как в старые-добрые, побьёшь кого-нибудь, чтобы от нас отвязались?

– Что? Ты в своём вообще уме, да как ты себе... – Урса осёкся, видя, что капитан сотрясается от беззвучного смеха. – Шутник... Надеюсь, тебя отчитают как распоследнего безусого курсанта.

У трапа уже ожидали знакомые крепкие парни, и Норт, усмехнувшись, неспешно направился к ним, оставляя Алиота разбираться с оценкой повреждений.

Близнецы с рея наблюдали за тем, как уводят капитана. Они успели узнать у команды, что гроза повредила не только мачту и стабилизационный узел, но и вообще значительную часть электрики, из-за чего последний сигнальный огонь погас, и военные заподозрили «Мунпат» в шпионаже.

Это звучало тревожно, и Поллукс предложил спросить, чем это грозит, у Урсы, но тот был занят своими делами, демонстративно игнорируя их. Остальные же члены команды либо попросту не знали и сами боялись, либо были слишком заняты, чтобы отвлекаться на разговоры.

Тревожнее становилось и оттого, что покидать корабль патрульный всем запретил, выставив для надёжности у трапа двух парнишек, едва ли на пять лет старше самих Пола и Альхи, с ружьями, но без погон.

– Новобранцы, а то вообще курсанты. Что за цирк устроил этот патруль? – к фальшборту, у которого стояли близнецы, подошёл Хека.

Механики редко появлялись не верхней палубе, и его присутствие здесь изумило детей, но он спокойно запрыгнул на кнехт и подпёр голову рукой.

– Переживаете? Не бойтесь, ничего с капитаном не будет. Хотели бы что-то сделать, тут было бы форменное представление с нормальными военными и изъятием всех бортовых документов.

– Откуда вы знаете? – спросил Поллукс, ещё раз взглянув на охрану.

– Я давно в небе, всякое бывало. Когда мою страну колонизировали, любой корабль с местной командой обыскивали как опасный.

– Любой?

– Ну да. Много недовольных было. Только начали привыкать к предыдущему порядку, как вдруг новый. И опять всё по-другому. Многие были против.

– А, вы же ведь из Кемета?

– Да, хотя уже давно гражданин Ойкумены. Но родину последние лет триста вечно трясёт: то османы захватят, то ойкуменцы. Люди недовольны, так что проверять их намерения – нелишнее, я считаю. Хотя военные придурки не отличат приветствие верующих от приветствия террористов.

Близнецы переглянулись. Они редко разговаривали с Хекой и даже не предполагали, что у него есть такие истории.

Хоть канал и числился штрафным, однако в обычное время не был ничем огорожен, и по причалам спокойно ходили люди, коих здесь было неисчислимое множество.

Поллукс с Альхеной обратили внимание на разношерстную толпу. В их родном Лондоне, конечно, тоже хватало разного народа, и иностранцев, и местных, но Париж гораздо ближе к столице, к тому же был её вспомогательным портом, а потому и разнообразия здесь было больше. Сдержанные платья ойкуменцев, пёстрые наряды индийцев, белоснежные арабские халаты и роскошные пятнистые меха на подданных Мешики...

Видя восторг на лицах детей, Ях хмыкнул и, прикурив новомодную сигарету, принялся комментировать происходящее внизу.

– Вон там идут господа, одетые почти как ойкуменцы, но полностью в белом, видите? Это из Американской Конфедерации. Наверняка за армирием: его почти нет к западу от Великих равнин. А вон там, господа в красном и те, что в узорных фраках – русские и монголы. Эти скорее всего проездом в Кёр. Большая делегация, одеты богато: сопровождают дипломатов, думаю. В Кёре скоро большая конференция по поводу Сины, все заинтересованные стороны собираются обсудить свои действия, – он выпустил последнее колечко дыма и небрежно отщёлкнул сигарету в канал.