5. (2/2)

Кейтлин, обыкновенно никогда не испытывающая неудобств в подобных ситуациях, сейчас отчего-то поймала себя на том, что ей не по себе. Ей не было неуютно, как бывает некомфортно человеку, оказавшемуся наедине с малознакомым собеседником. Напротив, Кейт скорее испытывала нечто отдаленно напоминающее тревогу и раздражение. И все потому, что Томас смотрел без привычной холодности и отчужденности, а… заинтересованно.

Так стал бы смотреть мужчина на интересующую его женщину. Девушка прикрыла глаза и слегка тряхнула головой, пытаясь прогнать наваждение.

Привидится же такое.

Она наклонилась вперед, рука ее потянулась к бокалу с вином, пальцы обхватили хрустальную ножку и поднесли ко рту, но замерли на пол пути. Не выдержав, девушка посмотрела прямо на Томми. Нога ее невольно начала отбивать дробь, Кейтлин нахмурилась, а в голосе послышалось раздражение.

- Почему вы на меня смотрите? – Последнее средство от неловкости в ее арсенале было пущено в ход, потому что раздражение перешагнуло за ей одной ведомую черту.

Томас улыбнулся, глядя на ее поджатые губы и нахмуренный лоб. Всего на миг он подумал о том, что все это довольно… мило.

Мило?! А, к черту…

Понимая, что не хочет сейчас сопротивляться тем странным чувствам, что вызывала у него эта девушка, мужчина мысленно послал к дьяволу собственные сомнения. Плевать на них.

- Потому что хочу. – Просто ответил он, пожав плечами и снова отпив из своего стакана. – Вы против?

- Дайте-ка угадаю. Вы опять занимаетесь этим. – Она наклонилась вперед и все же взяла бокал, слегка покачнув его в тонких пальцах. – Анализом. – Кейт отпила и, опершись локтями о колени, подбородком указала на Шелби. – Снова думайте о том, говорю ли я правду. – Глаза девушки сощурились. – Неужели, после всего, что сегодня увидели, вы все еще сомневаетесь?

- Мне казалось, вы разумный человек Кейт, - лениво и будто бы разочаровано протянул Томас. – Естественно, многое мне пока сложно понять. Я должен все обдумать. Но это отнюдь не значит, что я не верю вам. Тайные заговоры. Теневые корпорации, секты, фанатики – это лишь одна сторона медали, которая меня заботит меньше, чем вторая.

Девушка вопросительно изогнула бровь.

- Кто она? – Он поднял, повертел в руках свой бокал с виски и произнес, задумчиво и лениво растягивая слова, - девушка, попавшая в беду… - смакуя на языке напиток, мужчина на мгновение замолчал. – Или она и есть беда? – Взгляд его вновь остановился на Кейтлин.

- Ну вот, я так и знала, опять вы за свое… - девушка устало закатила глаза, откидываясь в кресле. Сделав еще один глоток, она почувствовала, как мысли начинают расползаться, а в голове появляется приятный туман – явный признак того, что скоро из нее полезет непрошенная откровенность, как пчелы на мед.

Держи язык за зубами, Кери. За зубами.

Томас тихо рассмеялся:

- И все же?

Хорошо. Я расскажу вам. Расскажу, кто она.

В ее душе, куда не обернись – мертвецы. Они повсюду, их тела гниют… утопшие, повешенные, больные, убитые. Они не лежат спокойно. Нет. В ее душе они не покоятся с миром. Она боится их. Ей страшно, когда они начинают свой монолог. Бессвязный, неспокойный, навязывающий чувство вины. Когда они напоминают о себе во снах или в минуты отчаянного одиночества, которое, в общем-то, все еще тревожит ее временами. Когда они заставляют ее идти тем путем, который она не выбирала.

Но сама она никогда не скажет об этом вслух. Не подумает про себя.

- Все-таки сомневаетесь… – Кейт тяжело вздохнула, и устало посмотрела на него. – Ну да… - тихо ответила она сама себе, кивая, - доверие это ведь не просто…

- Именно так. – Кивнул Шелби, - но сейчас дело даже не в нем.

- А в чем же? – Слушая его спокойный голос, девушка поняла, что Томас просто говорит то, о чем думает. После трехсот с половиной грамм виски, такое обычно случается с мужчинами.

- Я долго наблюдал за вами, - Шелби взял со столика портсигар, аккуратно и медленно доставая из него сигарету. – Пытался понять, как вас, человека из, казалось бы, совсем иной реальности, с вашими высокими целями занесло… - Он усмехнулся, - в эту жизнь. Вам бы… не знаю…

- Жить во дворце, с серебряной ложкой в заднице? – Проклятый язык. Надо молчать. – Простите. – Поправилась девушка, коснувшись пальцем кончика носа.

Томас рассмеялся:

- О, да, – легко звякнула крышка зажигалки, затем щелчок и яркое пламя поджигает свернутые в бумагу табачные листья. Томас затянулся – вот именно это и вгоняло меня в тупик. Заставляло постоянно спрашивать себя о том, кто вы на самом деле. Где вы настоящая. Там, где называете меня или Артура джентльменом или когда обнюхиваете труп лежащий на столе в мертвецкой. – Девушка нервно сглотнула, чувствуя, как ситуация начинает выходить из-под контроля. Неприятный холодок прополз по спине, своим морозным когтем задевая позвоночник. – Что это, спрашивал я себя, ум или хитрость? Воспитание или двуличие? Справедливость или жестокость? Но теперь, - Уголки его губ изогнулись в улыбке, а зажатая в пальцах, дымящаяся сигарета указала на девушку, - кажется, я понял.

Не удержавшись, Кейтлин изогнула бровь:

- Человек самая сложная система из всех. У каждого праведника есть прошлое, у каждого грешника – будущее. Не бывает абсолютно плохих, или абсолютно хороших людей. Все сочетается, и во мне в том числе, почему вы исключаете такую возможность? К тому же то, что я называю вас джентльменом, еще не делает меня леди.

- Вот этим вы мне и нравитесь, Кейт.

- Что?

- Вы честны, иногда даже до бесстрашия, умеете признавать ошибки, в меру искренни, неравнодушны… - Томми наклонился вперед, опираясь локтями о колени, - что без сомнения делает вам честь, ведь эти качества сейчас почти не встречаются. Не в нашем мире… А все остальное… вы пытаетесь выжить, подстроиться, вас словно запихнули в чужую жизнь, но у вас нихрена не получается жить в ней. А это не спрятать, не скрыть ни под какой маской сложной или противоречивой натуры, в которой все сочетается. – Скептически хмыкнул он. – Уж простите, но это так, и вы это знаете. Глупо отрицать, потому что каждый есть только то, что есть на самом деле. – Внезапно лицо его помрачнело, - но что гораздо хуже, все это сегодня едва не стоило вам жизни.

- Таковы правила этой игры, мистер Шелби. – Наконец тихо и с горечью проговорила она после недолгого молчания, слегка пожимая плечами. – Иного пути, увы, у меня нет, вы же понимаете.

- Нет, мисс Вон, - голос Томаса стал жестче, - он есть. – В глазах девушки мелькнуло удивление, - Я помогу вам. Но играть придется по моим правилам. – Шелби качнул головой и сделал глоток из своего стакана. Он прикрыл глаза, наслаждаясь тем, как обжигающий виски скользит по пищеводу. – Я солдат, Кейт. Не джентльмен, как вы привыкли ко мне обращаться. Я простой человек, из простого народа и мыслю я просто и вполне конкретно. – Взгляд его, который не в пример голосу, был теплым, упал на девушку. – Как я уже сказал, вы мне нравитесь, и именно поэтому я предлагаю вам свою помощь.

- Я так понимаю, не бесплатно, - как-то обреченно усмехнулась девушка. – Вероятно это предложение из числа тех, отказаться от которых – себе дороже.

- Да. И цена такова: если хотите и дальше играть в эту игру и остаться в живых, придется слушать меня. Или отправляйтесь домой, а все остальное мы будем решать с вашим дедом.

- Что? – Брови Кейт поползли вверх. Такой поворот заставил ее замереть, а сердце ухнуть в груди.

- Вы услышали меня. – Не отрывая от нее взгляда, мужчина, не мигая, смотрел, сверля девушку своими ледяными глазами. – И поняли.

- Я подумала, что вы захотите исправиться. – Протянула Кейтлин, пытаясь прийти в себя и подспудно ощущая, что ситуация не просто выходит из под ее контроля, а плавно перетекает в руки Шелби. И тот бокал вина, поданный Артуром, вполне логично дополнял всю картину. План братьев выглядывал из-за угла как воришка из подворотни. – Вы ведь не серьезно? – Последняя надежда затухла вместе со слабой улыбкой, едва она поймала очередной, ставший жестким взгляд и красноречивое молчание. – О Господи, вы серьезно…

- Более чем.

- Бред какой-то. Вам что, нужно все контролировать?

- В том числе. – Он не стал отнекиваться. – К тому же, у меня нет времени следить за тем, чтобы с вами ничего не случилось. В следующий раз я могу не успеть. – В голосе мужчины послышался не только жесткий ультиматум, но еще и беспокойство.

Губы Кейт сжались в тонкую ниточку, и она вновь промолчала, обдумывая его слова.

- Значит, у меня два варианта, либо посадить себя к вам на поводок, либо уехать, я правильно понимаю?

- Мисс Вон, вы утрируйте.

- А по-моему, весьма точно, - проговорила девушка себе под нос, ставя бокал обратно на столик. А через мгновение она подняла на него полный решимости взгляд и вздернула подбородок. – И все же, мой ответ – нет. – Она покачала головой. – Согласиться на это, я не могу.

- Что ж, – тяжело вздохнул Шелби, с напускным сожалением глядя на девушку. – Тогда завтра я отвезу вас на вокзал.

Кейтлин фыркнула:

- И вы уверены, что я поеду с вами? – Она скрестила руки на груди и приподняла брови.

- Не поедете со мной, поедете с полисменами, – мужчина равнодушно пожал плечами и сделал еще один глоток.

- И вы думаете, что после этого, я буду говорить вам правду? – Несколько ноток раздражения в голосе спрятать все же не удалось.

- Будете скрывать – только себе навредите. В конечном итоге, я все равно все узнаю, а вам, - он ткнул в нее пальцем для большей убедительности своих слов, - будет хуже.

Девушка хмыкнула, и губы ее изогнулись в язвительной ухмылке. Контроль ускользал совсем. Нога ее, против воли, стала отбивать нервную дробь.

- Поеду домой?

- Нет. Я убью вас. – Холод во взгляде и голосе Шелби покрылся стальным налетом.

Кейтлин, опустив на колени скрещенные пальцы, молчала и испытующе смотрела на него, словно обдумывая сказанные мужчиной слова.

- Вы же понимаете, - наконец она тяжело вздохнула и опустила глаза на ладони, - уеду я, но на мое место придет другой человек. А может и не один, - Кейтлин говорила, не поднимая глаз, спокойно, словно бы рассуждала вслух, - ведь, дело сложное, раз даже внучка Джейкоба Фрая не смогла справиться с ним. – Теперь она взглянула на него, прямо, слегка пожав плечами. – Подумайте, нужно ли вам это, мистер Шелби? – Томми усмехнулся и Кейтлин заметила это, - мне удобно работать с вами, - девушка заговорила мягче, - и я согласна делиться всем, - она выделила следующие слова, - но только тем, что касается дела. Не больше.

Мужчина поджал губы, мысленно празднуя победу.

- Хорошо. Всего, что касается дела и вашего непосредственного в нем участия.

Кейтлин молча кивнула.

- Я хочу услышать ответ, Кейт, - тихо и вкрадчиво проговорил Том, наклоняясь вперед. – Не это молчаливое недоразумение, когда вы смотрите на меня, а потом все равно идете и делаете все по-своему. – Он покачал головой, слегка прикрывая глаза, а затем снова прямо посмотрел на нее и яркие голубые глаза, словно вцепились в каре-зеленые. – Мне нужен четкий и ясный ответ, что вы поняли, Кейтлин, - хриплый голос достает до самой души, - что теперь, когда вы захотите что-то сделать или предпринять, вы будете идти ко мне и говорить: «Мистер Шелби, а можно…» или «Как вы считаете, мистер Шелби…».

- Немыслимо… Ладно. – Сдаваясь, она хлопнула ладонями по бедрам. – Хорошо. Я согласна.

- Неужели сдаетесь? – С напускным удивлением произнес Томас в ответ.

- Вы не оставили мне выбора! – Кейт всплеснула руками в деланном возмущении, бросая на мужчину рассерженный взгляд.

- Выбор есть всегда. Но вам я его дать не могу.

- И почему, позвольте узнать?

- Я же сказал – вы мне нравитесь. – С усмешкой произнес он.

- О, конечно, как я могла забыть… - Теперь была ее очередь иронизировать.

Томми затушил сигарету и потянулся за новой. Когда он начал говорить, то голос его уже звучал серьезно:

- На моих руках достаточно крови, мисс Вон, не хватало еще и вашей. – Он закурил, и, помолчав немного снова спросил, - вам точно понятно то, на что вы соглашаетесь? Пути назад не будет. – На миг Шелби снова посмотрел на нее, и вид его был абсолютно серьезен.

Наблюдая за движением его рук, чуть рваным и неустойчивым, за тем как сжимаются губы, обхватывая сигарету, как вздрагивают ресницы, когда закрывают яркие глаза, Кейтлин поняла, что скрывалось за его ультиматумом.

- Да. – Девушка кивнула.

- Потому что, если не понятно, я могу повторить еще раз. – Глаза мужчины внимательно следили за ней. Смотрели не отрываясь и даже не мигая. – И еще раз, и снова до тех самых пор, пока это не уложится в вашей голове.

Кейт некоторое время сидела молча и внимательно смотрела на него, изучала, так же как и он ее до того, как начался весь этот странный разговор. И, длилось это так долго, что стоявшие в холле часы пробили полночь. Но внезапно девушка подалась вперед, ее фарфоровое лицо, аккуратное и утонченное, застыло перед лицом Тома буквально в нескольких дюймах. Дыхание обоих оборвалось. Большие и глубокие глаза, медленно скользнули взглядом по его лицу, неторопливо очерчивая темные ресницы, острые как бритва скулы, и твердые губы. Девушка замерла.

Она посмотрела ему в глаза. Томми ответил на это тем же, так же как и она, отрывая взгляд от ее губ и сосредотачивая его в центре черных точек зрачков. Он был спокоен, но Кейтлин заметила, как дернулся кадык. На мгновение ей будто бы почудилось, что она слышит быстрое и сильное биение его сердца. Интуиция, шестое чувство на грани с реальностью, позволило ей всего на краткий миг увидеть то, что сокрыто. Потому что он разрешил.

- Да, мистер Шелби, - тихо и вкрадчиво произнесла Кейт, первой разрушая иллюзию и то мгновение странного безрассудства, что она позволила себе, и которое чуть было не похоронило окончательно ее выдержку. Отстраняясь и откидываясь на спинку кресла, она попутно подняла бокал со столика, и, слегка качнула его и поднесла к губам, отпивая. – Мне все понятно. Я благодарна вам за беспокойство. – Улыбка, которая не скрывала, впрочем, остатки еще не оставившего ее напряжения, замерла на лице.

- Не стоит, - Томас тоже откинулся назад. – Я всего лишь держу слово, данное вашему деду. А так, это будет сделать намного проще. – Он зажмурил глаза и прижал к ним пальцы, затем медленно открывая. – Не гоняться же мне, в самом деле, за вами по городу, когда вам приспичит опять что-нибудь, у кого-нибудь одолжить. Или когда вас придут убивать за это самое «одолжила» или еще за что-то.

Кейтлин слегка приподняла бровь и, не удержавшись, фыркнула, опуская взгляд. Уголки губ мужчины дрогнули. Видя это, девушка нахмурилась и закатила глаза.

- Что ж. Звучит, хоть и неприятно, но разумно.

- Да неужели?

- Да. – Пропуская колкость мимо ушей ответила она. – Считаю, что в сложившихся обстоятельствах, вы имеете право ставить такие условия, как бы мне не было неприятно это признавать. – Честно призналась Кейтлин и пожала плечами, мысленно посылая все к черту, затем вздохнула и, поставив бокал обратно на столик, всплеснула руками. – Скажу прямо, Том. Меня, разумеется, подобный расклад не устраивает, но вы и так это поняли. А если совсем на чистоту, для меня гораздо важнее, - Кейт произносила слова хлестко, они слетали с ее губ четкими звуками, - вы помогли мне, жизнь спасли, а такая услуга, стоит любой установленной цены. По таким счетам нужно платить сразу. И, в первую очередь, именно поэтому, - она выделила слово, - совесть мне не дает больше спорить с вами. А еще потому, что вы единственный человек, которому впервые за много лет я могу доверять. И да, вы мне тоже нравитесь. – Добавила она после небольшой паузы. – Только умоляю, не говорите ничего, - сжав пальцы на переносице и отворачиваясь от него, едва слышно рассмеялась Кейт, затем вновь подхватывая со столика свой бокал с гран-крю и делая большой глоток, - для меня самой это чертовски странно.

Молчание вновь воцарилось в просторной гостиной Шелби. Было слышно только тиканье часов. Кейтлин, испытывая не совсем обычное для себя состояние расслабленности, в задумчивости покачивала в пальцах бокал, следя за тем, как струится дорожками дорогое вино, возвращаясь в маленькую кровавую лужицу на дне. Подняв голову, на этот раз без лишней неловкости она встретила внимательный взгляд пронзительных голубых глаз.

- Вы страшный человек, Кейт. – Хрипло проговорил Шелби спустя несколько секунд молчания, за время которых он внимательно всматривался в ее глаза, находя в них то, что чертовски боялся увидеть в людях еще хоть когда-нибудь.

- Почему? – Она искреннее удивилась, вскидывая подбородок и уставившись на него чуть разсосредоточенным взглядом.

- Потому что сейчас и в моей голове появилась эта опасная мысль… - голос его осип, - мысль о том, что я тоже мог бы вам доверять. – Томми посмотрел на нее, и на миг с глаз его словно сошла пелена. Они стали живыми, настоящими, но такими их сделала не радость, как это обыкновенно бывает, а печаль. Глубокая, холодная. Больная.

- Спасибо… – Кейт искренне улыбнулась, не сразу заметив это. – Услышать это от вас, полагаю также непросто, как и то, что вам кто-то нравится. Неслыханное везение.

- Для вас, скорее наоборот, мисс Вон. – Лицо мужчины стало мрачным и осунулось еще больше в какие-то ничтожные несколько мгновений, он опустил голову, старательно ища что-то на своих ладонях. – Потому что, все кому я говорил это, лежат в могилах. Зарыты глубоко в землю. – Шелби бросил на нее мимолетный взгляд исподлобья и тут же вновь уткнулся в свои руки. А когда он заговорил снова, голос его стал таким же безжизненным, как и то, о чем он говорил. – И лежат они там потому, что именно эта мысль появилась в моей голове. – Бокал с виски он опрокинул в себя уже молча.

И Кейтлин вздрогнула. Улыбка медленно сошла с ее лица.

- Вам пора спать. Ненси приготовила комнату на втором этаже. – Он поднялся со своего места, опуская ладони в карманы брюк. – Пойдемте, я провожу вас.

Девушка поднялась и проследовала в холл вслед за мужчиной. Ее глаза были опущены, а в душе странным образом, затмевая собой те странные мгновения этого необычного вечера, поселилась боль. Боль за в общем-то совсем неплохого человека, за настоящего Томаса Шелби, каким он открылся ей всего на один краткий миг.

В его душе, куда не обернись – мертвецы. Они повсюду, их тела гниют… утопшие, повешенные, больные, убитые. Они не лежат спокойно. Нет.

В его душе, они не покоятся с миром. Он не боится, когда они приходят к нему.

Нет. Он сходит с ума.

***</p>

Зима в этот год выдалась влажная и ветреная. Небо, затянутое тучами так плотно, что, казалось, они скоро тяжелым свинцовым куполом упадут на и без того крошащуюся мостовую, попеременно с дождем роняло редкие снежинки. Они тут же таяли, едва успев коснуться земли. Умирали, так и не успев, как следует пожить. Над Бирмингемом с материнской заботой суетилась ночь, беззвездная, давящая, авторитарно навязывая свои права, она прогоняла с улиц мальчишек, загоняя их по домам заунывными женскими голосами и шлепками по тощим задницам и затылкам. Черными тенями она по-хозяйски проскальзывала в подвалы и на чердаки, в каждый закуток, еще несколько часов назад укутанный теплым закатным светом. Сквозь пелену туч, эта тьма, как суровая домовладелица, то и дело светила лунным фонарем, попеременно выхватывая из мрака один за одним неприглядные картины, проверяя – все ли на своих местах.

Одну из таких картин наблюдал человек. Точнее, он старался не смотреть по сторонам, не поворачивать своей головы в сторону этих женщин, совсем не стеснявшихся демонстрировать в кривых ухмылках свои гнилые зубы и рваные чулки на круглых коленках. Этих стариков, согнутых пополам словно на их спины уронили тяжелые мешки, что теперь в беспорядке валялись у их ног. Он прилагал все усилия, чтобы не слышать скрежета их голосов и хриплого смеха, раздававшегося вперемешку с каркающим кашлем. Старался, и поэтому ускорял шаг.

Несмотря на слякоть и грязь, вычищенные до зеркального блеска ботинки мужчины, казалось, самим своим видом отталкивали, запрещали приближаться даже малейшим пятнам грязи. На их чистой зеркальной поверхности отражался тусклый свет фонарей. Эти светло-серые, полупрозрачные газовые пятнышки трепетали над мостовой точно пойманные птицеловом пичужки.

От зловонных запахов в горле запершило и он закашлялся, прикрывая ладонью нос и рот. О, как же он ненавидел этот город. Не выносил его звуков, запахов, неприглядных картин, по ночам обостряющим свои краски. Они как будто вбирали в себя дневной свет, чтобы ночью стать ярче.

О, как он ненавидел этот город. Это чертов Бирмингем. Эту мерзкую Англию.

Шаги его эхом разносились по пустынным улицам, шлепками разбрасывали воду из луж и вот скоро он остановился под козырьком невысокого домика, примостившегося в тени переулка так, чтобы его сложно было заметить с первого взгляда.

Несколько раз он постучал, брезгливо отдергивая руку и протирая костяшки пальцев, обтянутые кожаными перчатками. Дверь открылась не сразу, ему пришлось подождать и за это время настроение мужчины совсем не улучшилось, а лбу, меж бровей пролегла вертикальная складка, образуя на покрытой морщинами коже черную продольную полосу. Лицо, скрывающееся под полями шляпы, открылось вместе с поднятой головой и распахнувшейся внутрь дверью. На свободу тут же вырвались звуки голосов и, как узник из темницы, тепло, испариной растворяясь в прохладном воздухе.

В проеме застыл человек, капюшон мешал детально рассмотреть лицо, открывая лишь складку губ. Голос же, хоть и звучал тихо, был слышен отчетливо.

- Добрый вечер, мессер Чангретта.