2. (2/2)

Все более покрывались белой инеевой шубой шершавые кирпичные стены, а через несколько шагов девушка приблизилась к небольшой лестнице, упирающееся в вертикальную полосу, расчерчивающую пространство точно посередине по неровному потолку. Толкнув здоровым плечом протяжно скрипнувшие подвальные створки, Кейтлин сощурилась от яркого света и, осторожно ступая по обледенелым ступеням, шагнула на хрустящий морозный ковер и мрачный, несмотря на только что начавшийся день, лес сомкнул вокруг девушки свои когтистые лапы. Быстро закидав опавшими листьями тайный проход девушка осмотрелась. Вокруг, насколько хватало взгляда, высились вековые сосны и ели, вперемешку со стройными кленами и раскидистыми дубами, что своими узловатыми стволами торчали из земли точно крючковатые пальцы.

Ассасин поежилась. Морозный воздух и пасмурное небо над головой нагоняли тоску и мрачные мысли. Настроение стремительно ухудшалось, хоть и вычислить следящих за домом людей не составляло никакой сложности. Однако их осведомленность заставляла задуматься. О ее перемещениях из Марселя в Лондон, а затем и прибытии в Бирмингем знали только три человека. Поскольку какое-либо участие Джейкоба в данном вопросе и предположить было трудно, а одним из двух других был ныне покойный Рафаэль де Бер, оставивший подробную инструкцию на счет того, как Катрин нужно действовать. Вывод оставался один – никто, поскольку вторым являлся Джером, друг, близкий соратник, один из тех немногих соотечественников, кому Кейтлин могла доверять.

Регентом он являлся не только номинально, неся на своих плечах все экономические и политические аспекты, сопутствующие любой руководящей стезе. Согласно планам отца и дяди именно он должен был стать следующим Верховным наставником, однако все изменилось после войны.

Войны на которой погиб ее отец.

Джером и Катрин тогда были подростками и мальчику эти известия дались намного тяжелее, поскольку именно он проводил с Андре де Бером столько времени, чтобы считать его своим отцом. Случившееся наложило на него суровый отпечаток реальности жизни, превратив из юнца в безжалостного ассасина. Многие его поступки и решения стали идти вразрез с догматами и законами братства, что в конечном итоге привело к полному отчуждению Джерома Эмильена д’Артуа из числа претендентов на место мастера.

Однако Кейт была убеждена – его преданность Андре не позволила бы совершить предательство, способное лишить жизни дочь любимого наставника. Именно поэтому так категорически отказывалась верить в то, что Джером мог стать причиной утечки информации.

Именно по этой причине, а не потому, что до сих пор восхищалась им.

Девушка тяжело вздохнула. Лучше об этом не думать. В любом случае, дядя всегда учил – работать нужно с тем, что есть. Поэтому, отметя в стороны все тревожные мысли и чувствуя, как холод пробирается под разорванный тренч, Кейт встряхнулась и быстрым шагом двинулась вглубь леса.

Если бы не все обстоятельства она бы, наверное, даже смогла сполна насладиться и дневной прохладой и солнцем, изредка пробивающимся сквозь плотный настил облаков. Девушка на мгновение прикрыла глаза, запрокидывая голову, и сделала глубокий вдох, чувствуя, как по легким скользит морозный воздух. Остановилась, точно врастая в землю.

Она слушала. Чувствовала, как тихим щебетом переговариваются птицы, как шуршит и лопается, выпрямляясь, под ее недавними шагами промерзшая за ночь листва. Секунды тянулись, а она стояла все так же молча. Лес не издавал ни звука, и казалось, что все окружающее пространство замерло в ожидании. Верхушки вековых сосен монотонно раскачивались в такт осторожным порывам ветра, который, точно боясь потревожить мгновение покоя, мягко и осторожно дотрагивался до еще не растаявших хлопьев снега, коркой покрывших опавшие листья и хвою. Дыхание девушки было ровным, спокойным, словно она тоже ждала.

Но вот, еще одно мгновение и сквозь воцарившееся молчание начинают пробираться звуки, новые, чужеродные, нарушающие гармонию пространства.

Голоса совсем тихие, так, словно кто-то говорит шепотом где-то очень далеко. Кейт нахмурилась и слегка качнула головой, следуя за этим новым звучанием, а затем, определив направление распахнула глаза и расслабленно выдохнула.

Шенбяо ловко выскользнула из пазухи крепления на внутренней стороне наруча и в несколько оборотов толстый трос с крюком на конце зафиксировался на самой толстой ветке крупного раскидистого клена, по виду такого древнего, что не возникало сомнений, в его свидетельствах. Будто он, еще молодым, тонкой стрелой взметнувшимся из осенней разноцветной листвы, наблюдал, как мелькает меж его старших собратьев, уносимое верными воинами тело поверженного короля, чье львиное сердце, наконец, перестало биться.

Кейт потянула рукав на себя и, стиснув зубы от пронзившей раненное плечо боли, подтянула свое тело вверх. В следующее мгновение, она уже стояла на дереве, сматывая прочный трос и фиксируя его обратно внутрь механизма.

Она снова осмотрелась и прислушалась, проверяя перемещение не так давно слышанных ею голосов. Черная тень заскользила сквозь голые ветви бесшумно и легко. Девушка двигалась быстро, стараясь долго не задерживаться на одном месте. Взгляд ее внимательно скользил по земле, подмечая все укромные уголки, где ближе к ночи могут появиться те, на кого она вела охоту.

С какой стороны не посмотреть, лес, окружающий поместье практически по всему периметру, был самой удобной позицией для слежки, а то, что ищейки, уже несколько недель никем незамеченные могли наблюдать за ее домом, подсказывало девушке, что ночной холод и достойная всякого англичанина самоуверенность, могут лишить бдительности даже самых опытных бойцов. Замерев на очередной раскидистой ветви вяза, Кейтлин, болезненно поморщившись, размяла руку. Чувствительность еще вернулась не полностью, однако хотя бы, позволяла совершать простые манипуляции.

Отвлекшись, она снова вернулась в мыслях к сегодняшнему утру.

И все-таки довольно стыдно было допустить такую промашку.

Девушка поджала губы и прикрыла глаза, вспоминая удивленный, сменяющийся пониманием, взгляд Шелби, скользящий с ее лица на билет, зажатый в пальцах.

Да, чертовски неловко вышло.

Девушка тряхнула головой и, перепрыгнув на следующее дерево, чуть не соскользнула вниз, понимая, что погрузившись в свои мысли, не заметила, как дошла до источника звука. Она пригнулась, мысленно благодаря Создателя, что на этой лиственнице еще остались иголки. И пусть часть из них после ее приземления дождем осыпалась вниз, оставшихся все же было достаточно, чтобы скрыть ее от группы из трех человек, примостившихся возле небольшого костерка, разведенного по всей вероятности не так давно.

Один из мужчин вздрогнул и обернулся в сторону качнувшего ветвями дерева. Меж густых бровей, ровно посреди лба, залегла глубокая складка. Двухдневная щетина, покрывающая щеки и подбородок, терялась за наспех замотанным шерстяным шарфом.

- Что там, Эл? – Негромкий оклик командира, заставил тамплиера качнуть головой.

- Ничего. Показалось, наверное… – Он старался отвечать спокойно, но где-то в глубине его души заворочалось склизкое беспокойство. Ему больше всего непереносимо было это чувство и поэтому Элайза, не смотря на свой ответ и заверение все же поднялся, подходя ближе к дереву. Он ступал осторожно, так чтобы не спугнуть.

Но вот кого?

Девчонка, за которой их приставили следить, вела себя довольно смирно, никоим образом не привлекая к себе внимания, так, что по слухам, даже у Руфуса, потомственного члена ордена, их командира, закрадывались сомнения на счет ее отношения к этой горстке отбросов, именующих себя братством.

Чертовы выродки. Если хотя бы некоторые из них знали, кем на самом деле были их предки. Воры и проститутки, любители опиумных шахт. Все самые низшие слои общества. Вот кто они – ассасины.

Элайза сплюнул себе под ноги.

Ветви дерева снова качнулись и беспокойство скакнуло к сердцу, заставляя то стучать чуть быстрее. Он замер. А затем медленно и практически бесшумно подошел вплотную, резким движением наставляя в сторону верхушки дуло своей винтовки.

Дыхание сорвалось. Со ствола дерева, вцепившись в него мертвой хваткой, на него смотрели черными угольками глаза белки. Животное, издав писк, взметнулось выше, замирая возле небольшого дупла, которому и предназначался, скорее всего, зажатый в цепкой лапе орех.

- Поздравляю тебя, Глэдстоун. – Дружный смех за спиной заставил мужчину поморщиться. – Ты прикончил белку.

- Иди к черту Кортни, - зло бросил Эл и взвалив винтовку обратно на плечо вернулся к костру. – Дрянная погода, я замерз, бродим здесь со вчерашнего дня, сколько нам еще здесь торчать?

- Торн решает. – Пожал плечами его компаньон. – Мне самому все это осточертело. Всю задницу себе отморозил…

- Отставить бойцы. – Прошелестел еще один голос. – Дело важное, сколько нужно столько и проторчим, так что советую обзавестись дополнительной парой штанов в пересменок.

- И когда это будет, интересно?

- Торн решает, так что сиди и не рыпайся. Это дело для него личное. Если бы не приказ, он бы давно сам прикончил и девчонку и ее деда.

- Далась ему эта фифа... – Хмыкнул Кортни и протянул руки поближе к костру. – Явно ведь, не при делах девка, вон, целыми днями дома торчит. Всего-то пару раз за все время нос высунула.

- Зато к ней много кто заходит. Так что пока они – наша работа, джентльмены. – Снова вмешался тихий голос.

- Говори за себя, - огрызнулся Глэдстоун. – Я не подписывался на это дерьмо.

- Заткнись, Эл, если не хочешь проблем, – в тихом голосе, раздававшемся из под капюшона, послышалась неприкрытая угроза и раздражение. – Надоело твое нытье. Соберись. Иначе командир сам тебя успокоит.

- Иди к черту, Льюис. – Уже тише проговорил мужчина. – Я просто устал.

- Устал, так отдохни, а то всех белок перестреляешь. – Хмыкнул Льюис, а затем добавил чуть мягче, - я понимаю, парни, что вы устали. Я тоже устал, но таков приказ, а они не обсуждаются. – Закончил он твердо. – Знаю одно, - мужчина помолчал одно мгновение, - скоро это закончится.

- Да уж. Черта-с-два… - Элайза усмехнулся и сложил руки на груди. По его худощавому лицу промелькнула тень недоверия.

- Я слышал, - в голосе говорившего прорезалось нетерпение, и он зазвучал чуть громче, - как командир говорил вчера с кем-то. С кем-то в Лондоне… - Льюис снова заговорил тише. – И, возможно, скоро произойдет расширение местной полиции…

- Расширение?

- Да, и надеюсь, что оно значительно облегчит нашу работу.

- Скорее бы. Это чертовы козырьки купили здесь все… - зло бросил Кортни. – Повсюду их люди. Слышали, что случилось с Марти? Даже здоровяк-Хью… - Голос его прервался. – Черт. Я знаю его жену. У них двое чудесных парнишек…

- Это война. Здесь иначе не бывает. – Отрезал командир. – Ассасинов учат убивать нас, когда они еще говорить не научились. Ненависть в крови у этих мразей. Так что никакой пощады. – Жестко проговорил Льюис. – Но пока, мы должны вести себя тихо и следить в оба за этой девчонкой. Если она так важна ордену, значит, так тому и быть. – Он помолчал немного, а затем добавил немного спокойнее. – Скоро все изменится, парни, очень скоро…

Девушка еще какое-то время прислушивалась к тихим разговорам, а затем, также бесшумно, как появилась, исчезла среди сетки ветвей.

Я знаю его жену. У них двое чудесных парнишек.

Комок в горле на мгновение помешал сделать вдох. Но такова цена и она знала это с самого начала. Знала всегда. Ведь для того, чтобы убить человека – не так уж важна особенная подготовка. В конечном итоге, определяющим фактором становится один – можешь ли ты отнять жизнь или нет.