5. (2/2)

- Не раньше чем через пару недель. – Брови Беатрис сошлись на переносице, но, по крайней мере, она более не пыталась захлопнуть дверь. – Возможно позже. Это все, джентльмены?

- Вы знаете, как связаться с ней? – Испробовал Томас последнюю попытку. – Куда она уехала?

- Не думаю, что должна отчитываться перед вами, - Беатрис вздернула подбородок. – Мисс Вон не оставляла мне распоряжений на этот счет.

Теперь настала очередь мужчины раздосадовано зашипеть.

- Послушайте, если вы сейчас же не скажете нам, где она, то… - Артур, выдержка которого уже была на пределе, красный как помидор, с раздувающимися от гнева ноздрями, вновь приблизился к двери, практически нависая над камеристкой. – Вы хоть представляете себе, кто перед вами?! – При этих словах, лезвия, вшитые в козырек его кепи, хищно сверкнули на солнце.

Женщина не шелохнулась, но смерила мужчину таким взглядом, от которого даже у Томаса пробежал по спине холодок. Артур сжал губы, и хоть не отступил и на полшага, все же заметно остыл.

- Мэм, послушайте, - Шелби-младший снова оттеснил брата в сторону, - это действительно важно. Не могли бы вы передать мисс Вон, чтобы она связалась со мной, сразу после своего возвращения?

Беатрис медленно перевела взгляд на Томаса. Женщина кивнула:

- Разумеется, я сообщу мисс Вон о вашем визите. Что-нибудь еще?

Шелби-младший сжал губы, а потом твердо и с вызовом произнес:

- Скажите ей, что я приношу извинения за свой прошлый визит и очень надеюсь, что мисс Вон выслушает меня.

- Хорошо, мистер Шелби и… мистер Шелби, - Беата подарила Артуру еще один испепеляющий взгляд, - всего доброго, джентльмены.

Когда дверь за камеристкой захлопнулась, братья в унисон выдохнули.

- А, чтоб тебя, старая курица. – Сердито прошипел Шелби-страший, сплевывая себе под ноги, а Томас смерил его хмурым взглядом.

Он не ожидал, что не застанет Кейтлин на месте. При мысли об этом внутри у мужчины все болезненно сжалось. Он вспоминал их последний разговор и с досадой думал о том, что поступил как последний идиот, отворачиваясь от девушки, просящей его о помощи. Пусть он не мог сделать то, о чем просила Кейт, но обязан был хоть как-то посодействовать, в конце концов у него немало связей, наверняка нашелся бы какой-нибудь вариант. Но, черт возьми, правильные мысли всегда приходят с запозданием.

Ничего удивительного в том, что она решила искать помощи в другом месте, чем, вероятно и была занята в настоящий момент, а это могло значительно осложнить их дело. Томасу бы не хотелось посвящать в события, даже ему самому не совсем понятные, посторонних людей.

С такими невеселыми мыслями Томми покидал старое викторианское поместье на Саттон-Колдфилд, совершенно не догадываясь о том, что на втором этаже особняка в этот самый момент распахнулась дверь, впуская в полумрак спальни дорожку света из коридора. Беатрис шагнула в комнату.

На широкой кровати, под опущенным балдахином, бледная, с синяками и ссадинами на лице, с выступающими темно-синими венами на тонкой шее, лежала Кейтлин. Ее глаза были закрыты, над верхней губой застыла испарина, а поверх мягкого одеяла покоились ее руки. Одна, правая выглядела совершенно нормально, не считая синяков и царапин, но левая конечность была отвратительна. Черно-фиолетового цвета и распухшая, точно кусок сырого мяса, из тонкого пореза, шедшего поперек плеча, сочилась зеленоватая сукровица.

Возле кровати, на небольшой тумбочке были разложены медицинские инструменты, пинцеты, зажимы, держатели и скальпели. Тут же лежали испачканные ватные тампоны и бинты.

Альберт, стоявший у прикроватной тумбочки, поверх очков, сидящих на самом кончике его носа, посмотрел на вошедшую женщину. Он отложил в сторону кривую иглу.

- Кто? – Голос Кейт был хриплым и скрипящим. – Шелби?

- Да, мадмуазель, на этот раз оба. – Кивнула Беатрис, застывая в изножье кровати и обеспокоенно разглядывая девушку, лежащую на ней.

- Ясно, - Кейт облизнула пересохшие губы и снова прикрыла глаза. – Что им нужно?

- Мистер Томас Шелби просил передать свои извинения за прошлый визит и надеется, что вы переговорите с ними, после… - тут камеристка замялась, - …своего возвращения.

Кейт хрипло и надрывно рассмеялась:

- Если оно состоится.

Взгляд Беатрис стал жестче.

- Вы поправитесь, госпожа. – Женщина красноречиво посмотрела на Альберта, – так ведь?

- Да, несомненно, - пожилой мужчина поднял к глазам небольшую пробирку, в которой плескалась зеленоватая жидкость. Единственный источник света в комнате – небольшая настенная лампа-бра, отразилась в стекле. – Но не так скоро, как нам хотелось бы. Скверная вещь, очень хитрый яд, вызывает паралич мышц и сосудов, чуть ближе к сердцу и человек умирает от спазма сердечной мышцы, печень, желудок, кишечник… все одно, куда бы не попал яд. Хорошее средство, если вам нужно добыть информацию, вызывает судороги и нестерпимые болезненные ощущения… - задумчиво проговорил Альберт, - достаточно одного, даже самого крохотного пореза. Вам невероятно повезло, госпожа. Еще буквально каких-нибудь десять минут, и мы потеряли бы вас. Но! – Внезапно на лице мужчины заиграла торжествующая улыбка, - мне удалось локализовать очаг заражения. Через пару дней отек спадет, неделя уйдет на восстановление чувствительности и еще парочку, - тут Альберт снова сощурился и подхватил со стола еще одну колбу, на этот раз с чем-то розовым, - на возобновление прежних функций. В общем, через месяц будете как новенькая! – Пожилой врач ободряюще улыбнулся.

- Чтобы я без вас делала, спасибо Альберт… - тихо проговорила девушка, ловя мимолетную улыбку старика. – Беатрис…

- Да, госпожа?

- Свяжитесь с мистером Шелби, - Кейтлин снова облизнула губы, - скажите, что я буду готова принять его на следующей неделе.

- Но, госпожа! – Брови женщины сошлись на переносице и она сердито посмотрела на девушку. – Это недопустимо! Вы еще слишком слабы и…

- Беата, это важно, - Кейт открыла глаза и посмотрела на свою камеристку, - слишком многое стоит на кону, жизни многих людей... Томаса Шелби…

- А ваша жизнь…

- Со мной все будет хорошо, - настолько твердо, насколько могла, проговорила ассасин, но потом смягчилась. – Времени слишком мало, даже меньше чем я думала. Отправь письмо Джейкобу, напиши о том, что произошло, но без подробностей. – Беатрис молча кивнула. – Одна я не справлюсь, пусть сообщит Джерому, что мне нужна Рори. Я знаю, что она сейчас в Австрии, но это даже хорошо. Надеюсь, что к тому времени, когда она вернется, у меня будет больше информации о происходящем.

- Я поняла, госпожа, что-нибудь еще? – В голосе камеристки послышались холодные нотки.

- Нет, это все, - тихо проговорила Кейт, а когда Беатрис была у дверей, осторожно добавила. – Спасибо, Беата.

- Поправляйтесь, Катрин. – Женщина улыбнулась.

Дверь за ней закрылась.

Альберт, все это время изучавший пробирки, отложил инструменты в сторону, и еще раз обработав рану неизвестным раствором, наложил компресс и бинты.

- Зашивать еще рано, госпожа, - тихо проговорил он, поправляя только что наложенную повязку. – Я наложил компресс и бинты. Если нужно, могу обезболить.

- Нет, Альберт, благодарю, - Кейт слабо покачала головой, - я и так с трудом соображаю, а от раствора морфия, рискую утратить рассудок окончательно, и тогда мечта Беатрис сбудется. – Уголки губ девушки слегка дрогнули в мимолетной улыбке. – Буду лежать в постели до самого Рождества.

- Я пойду, а вам надо отдохнуть, - складывая инструменты в саквояж и захлопывая его, тихо сказал Альберт. – Для вас сейчас нет лучшего лекарства, чем крепкий сон.

Когда дверь за врачом захлопнулась, Кейтлин послушно прикрыла глаза.

***</p>

Уолтер Крю затравлено огляделся, привычно расправив пышные усы, быстрым движением указательного пальца. Небольшой переулок, так похожий на все остальные в этом проклятом городе, сомкнул вокруг него грязные и обшарпанные кирпичные стены. Тихий монотонный гул или галлюцинация навеянная дурманом этой подворотни на окраине города, но всем нутром мужчина ощутил внезапно, чужое присутствие и точно подтверждая эту его догадку, за спиной послышались ровные шаги. Тусклый свет от фонарей мелькнул в затравленном и испуганном взгляде мужчины. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, короткое воспоминание, но тут же затерялось в бессмысленном и тревожном водовороте. За спиной Уолтера Крю раздался короткий свист. Он обернулся, понимая, что неизбежное ближе, чем он предполагал. Вжимая шею и голову в плечи, ускорил шаг, сигара, зажатая в зубах, дрогнула, отправляя пепел на мокрую брусчатку.

Один переулок сменял другой. Поворот и еще поворот, с крыши скатилась зловонной струей какая-то жижа и мужчина испуганно отскочил в сторону, задевая ногой гору хлама, спотыкаясь и падая, его грузное и неуклюжее тело, глухим шлепком опустилось на мостовую. Шаги за спиной слышны были все отчетливее. Он прополз вперед пару футов и неуклюже поднявшись, побежал не разбирая дороги. Мужчина постоянно оборачивался назад, в надежде ли, или просто от страха. Его пальто, черного цвета, в дорожной грязи, тяжело липло к ногам. Спустя несколько минут мужчина остановился, тяжело дыша. Грудь его вздымалась, а широкое красное лицо пылало, со лба градом катился пот. Мужчина обернулся, внезапно отчетливо осознав, что более не слышит шагов за своей спиной. Он выпрямился и в этот момент, рухнул точно подкошенный, издавая сдавленное шипение. Из его колена торчал нож, а над головой нависла черная тень.

В этот момент мистер Крю понял, что последним событием в его жизни и памяти будет ярко сверкнувшее лезвие и тихий, вкрадчивый шепот:

- Да направит тебя отец понимания.