Глава 20. Энха. Жезл Изис. Упырь (1/2)
Энха проснулась, уже когда было светло. Болели голова и всё тело, как всегда после подобных «жертвоприношений», но как-то смутно, смазанно. Служанка, вышивавшая в кресле рядом, тут же подскочила, убежала и вернулась с чашкой горячего сладкого кофе, а пока Энха пила и приходила в себя, рассказала, что пан барон и его гости сегодня с рассветом отправились во Вселово.
Два дня туда, два обратно – итого только на дорогу четыре дня. И не меньше пары дней там – можно не сомневаться, что Вито не преминёт показать гостям все прелести Околья и их руками задавить хоть часть нечисти. А значит, раньше чем через седмицу их можно не ждать.
И Иржи тоже эту седмицу не будет…
Вчера после «жертвоприношения», когда она с трудом воспринимала реальность, он взял её к себе в седло. И ехал так всю дорогу, хотя Энха знала, что это неудобно. И не сказал ни одного едкого слова… Или это она уже не слышала… Почему? Его ведь никто не заставлял, взять её себе должен был Вито… А взял он. И вроде бы можно думать, что это может означать, что… Что он её хотя бы не презирает, что хотя бы… уважает, если уж не любит… Но почему тогда издевается постоянно и тычет, что она не маг? Даже когда они наткнулись на гоблинов, он хотел, чтобы с ними шла Татуня, а не она, Энха…
Она сглотнула и заставила себя не реветь. Лучше об Иржи не думать. Заняться тем же жезлом Изис…
Энха, не торопясь, позавтракала палачинками со смородинным повидлом, запила большой чашкой чая с травами, почувствовала себя вполне бодро, а потому принялась разбирать то, что они с Вито привезли из Ахетамиша.
Лазурит и содалит её не интересовали, а каменные куски с рунами махъя, дороэль и тау она тщательно отмыла, высушила и, устроившись у себя в комнате, принялась соединять.
Соединились не все. Некоторые явно были осколками других жезлов, от тау сохранились только отдельные фрагменты. Энха тщательно всё зарисовала. Потом нашла в библиотеке изображение жезла Изис, по нему дорисовала недостающие детали и с сомнением посмотрела на то, что получилось.
Жезл получался длиной в локоть и толщиной примерно с него. На то, чтобы превратить в камень чашу Хнума вместимостью в две ладони, у Энхи ушло три дня. Сколько же уйдёт на жезл?
И ведь это без гарантии, что он будет магическим, а не очередной подделкой под эльфийскую древность…
Или сначала сделать его маленьким и посмотреть, получается ли в принципе что-нибудь? А уж потом смотреть, есть ли резон делать большой?
Если верить Ярилко Мочику, то он резал руны уже по готовому нерех-камню. Значит, нужно напитать магией деревянную заготовку без рун. Деревом Изис был бук. Кусок свежей буковой древесины нашёлся у замкового плотника, Энха вырезала из него заготовку для жезла размером чуть в ладонь и принялась напитывать магией.
Дело пошло не сразу – какое-то время понадобилось, чтобы разобраться, как держать руки, как держать сам брусок, как подавать магию. Выяснилось, что чувство правильности и чёткости приходит, если пульсировать магией не на каждое четвёртое биение сердца, а на каждое шестое. И дело пошло. Энха плюнула на запрет Вито долго заниматься магией и с короткими перерывами просидела над бруском весь вечер и весь следующий день. Материал постепенно менял свою структуру, темнел, терял сходство с древесиной и становился похожим на камень. Утром третьего дня он стал слегка нагреваться, а потом случилось то же, что и с недоамулетом Анахиты и чашей Хнума: магия в него идти перестала. Совсем.
Энха повертела в руках тепловатый «камень» и сходила к камнерезу за скарпелем. Резать оказалось тяжело – камень был твёрдым, гораздо твёрже лазурита. Энха, кое-как выцарапав один завиток руны махъя, отложила заготовку и задумалась. Можно было препоручить эту работу крутицкому камнерезу, только где-то в глубине души сидело смутное ощущение, что это будет неправильно. И ещё не отпускало чувство, что она знает, что нужно делать, словно бы она уже что-то подобное делала…
Подсказку дала случайность. Энха, решив проветрить голову, пошла прогуляться по окрестностям. Под мелким моросящим дождиком добрела до Стожит и там наткнулась на скелет, отдыхающий на рогоже у околицы. Как её охотно просветили местные жители, его нашли давеча в лесу и по вещам опознали местного травника. Все кости скелета были переломаны, видно, смерть свою он принял в лапах нечисти. Целой осталась лишь одна бедренная кость…
И вот эта-то кость, частично почерневшая, частично белая, и вытянула воспоминание недавнего сочельника, как они с Дече сидят на кладбище, в склепе формируется лич, а она вырезает на бедренной кости руны Изис. И из-за того, что в глазах от выпитого вина множится, помогает себе магией.
Попытаться резать руны и одновременно напитывать их магией?
Дело снова пошло не сразу, однако Энха, поэкспериментировав с потоком магии, нашла, как его нужно изменить, чтобы тёплый камень стал мягче, а заодно и начал светиться. А кроме этого поток магии помогал и чувствовать, как надо резать – как поток воды вспенивается на каждом выступе, так и поток магии спотыкался на корявых местах. Таким образом Энха определила, что в одном месте жезл она дорисовала неверно, что руна дороэль должна быть глубже, а руна тау переходить в ручку немного иначе.
Тогда в сочельник спьяну, когда мозги отключились, пальцы не слушались, а в глазах множилось, она нечаянно угадала, как должны вырезаться руны. И, видно, смогла напитать магией кость, раз лич от неё шарахался…
Вырезать руны она закончила поздно вечером, к этому времени довольно яркое зелёное сияние достигло почти сажени в поперечнике. Правда, кроме неё этого свечения никто не видел. А когда Энха попробовала начать наполнять камень магией, то поняла, что магия в него не идёт. Совершенно. И не идёт потому, что камень ею полон.
Выходит, артефакт готов? Или, как и с недоамулетом Анахиты, она не знает, что дальше делать?
Надо проверить…
Поколебавшись, она рискнула: невзирая на тревожные взгляды посадской стражи, попросила их открыть калитку, сунула за пазуху жезл Изис и, сжимая вспотевшей рукой совню, шагнула за вал. В темноту, туда, где каждую ночь гуляла нечисть.
От напряжения проснулось чувствование пространства, и Энха каким-то неведомым чутьём знала, что справа впереди на обочине дороги сидит кто-то крупный, около вала трётся, судя по щёлкающим шлепкам, яхайка. По снегу трусит кто-то мелкий, видно, штух или мришка.
Нечисть не спешила к ней бежать, хотя вал уже не прикрывал её ментал…
Она облизнула пересохшие губы и, чувствуя, как колотится сердце, медленно пошла в сторону кого-то крупного, который сидел на обочине. Пошла, уже понимая, что жезл Изис работает – потому что до твари оставалось с пару сотен шагов, а та не двигалась. Хотя должна была подтянуться сразу, стоило Энхе выйти из-за вала. И яхайка тоже на неё не среагировал.
Нечисть оказалась мроем. Когда Энха приблизилась к нему на полсотни шагов, он начал отодвигаться от неё – медленно, словно бы неуверенно, хотя должен был нестись на неё со всей скоростью. А он пытался отодвинуться! И лишь когда до него оставалось пятнадцать шагов, он зашевелил и захлопал капюшоном, чуя ментал, но то ли слишком слабо его воспринимая, то ли не понимая точно, в какой он стороне. Энха взяла наизготовку совню, напряжённо сделала ещё два шага к нему. И только тогда он бросился на неё.
Увернуться, резануть его совней, снова увернуться, снова пырнуть совней, и так несколько раз, пока мрой, истекая белой кровеподобной жидкостью, не остался лежать на земле. Энха метнулась назад к валу. Стражники впустили её и поспешно заперли калитку.
Энха вернулась в замок. Там она попросила служанку заварить чай и долго сидела в одиночестве перед камином. Жезл у неё получился – после провала с амулетом Анахиты и чашей Хнума это радовало. Он в самом деле маскировал от нечисти и отпугивал её – не так надёжно, как хотелось бы, но теперь нечисти, чтобы почуять её, нужно было находиться на гораздо более близком расстоянии, чем обычно. А это означало, что если она ночью окажется под открытым небом, то к ней не ринется вся нечисть, что есть на расстоянии пары вёрст. А это давало шанс добежать до убежища, а то и вовсе дожить до утра.
Только вот…
Только вот сколько таких жезлов нужно, чтобы спрятать все деревни? Вито принадлежит восемь деревень, в Крутицком уезде их двадцать девять, и ещё несколько хуторов и выселок. И по одному такому жезлу на деревню явно мало, в лучшем случае по одному на дом, а это несколько сотен. На несколько сотен жезлов у неё уйдёт несколько лет. Она, конечно, сделала сейчас уменьшенную копию, нужно попробовать в полный размер – может быть, он окажется более мощным. Но и сил и времени на него уйдёт больше. И если прикрывать ими все деревни, всё равно окажется, что на один Крутицкий уезд понадобится около года.
Эльфы были сильнейшими магами, им ничего, наверно, не стоило создать одним махом пару десятков таких жезлов. И их было много. Но она, Энха, хоть и несёт в себе капли их крови, всё же не эльф. Ей не дана их магическая мощь. И она одна.