Глава 2. Энха. В университете (1/2)
Университет магии встретил Энху спокойствием и умиротворением, которые казались ненормальными и даже преступными после тревожного лета в Околье, нападений гоблинов и нашествия нечисти на Городище, случившееся как раз тогда, когда Энха приехала туда, чтобы воспользоваться порталом до столицы. Городище – краевой город Околья – представлял собой скорее крупную деревню, чем город, был обнесён земляным валом с частоколом, в который кое-где врезались остатки старых, почти разрушившихся имперских укреплений, и располагался на краю болот, которые испокон веков кишмя кишели и нечистью, и нежитью. Которые периодически лезли на ближайшие деревни и городки. И не сказать, что последнее нашествие было особо массовым и чем-то отличалось от всех остальных, которые переживало Околье уже не первое столетие. Но когда за валами и частоколом шныряет нечисть, когда видишь растерзанные трупы и ещё живых людей, от которых нечисть по маленьким кусочкам отрывает куски тела, чтобы насытиться их болью и страхом – это тяжело. Сидеть всю ночь за частоколом, из-за него тыкать вилами нечисть, пытающуюся пробраться в город, утром видеть растёрзанные тела и слышать крики и плач людей – а потом пройти по порталу и оказаться в оплоте спокойствия и безмятежности…
В оплоте магов, которые так нужны в Околье, но которые считают, что они нужнее здесь, в университете или во дворце, а не в провинциальной глухомани…
Энха поднялась по широкому парадному крыльцу и вошла в просторный, но темноватый вестибюль. Стены его были украшены чётким геометрическим орнаментом, окна застеклены разноцветной смальтой, а напротив входной двери на белом резном постаменте древней эльфийской работы покоился хрустальный шар размером с человечью голову. С помощью этого шара экзаменаторы узнавали, выйдет ли из абитуриента маг, или не стоит и пробовать. Его в конце лета всегда выставляли здесь, а когда поступление заканчивалось, убирали.
Энха быстро огляделась, не видит ли её кто, но вестибюль и лестницы были пусты. Поэтому она быстро вдохнула, захватила в ладони магию, невидимой взвесью разлитую в пространстве, и с выдохом приложила ладони к шару.
Если внутри шара появлялся шарик или хотя бы искра, человек считался перспективным, и его брались обучать. Если шар оставался прозрачным – значит, человек абсолютно лишён дара захвата магии.
Под руками Энхи шар помутнел, в его центре образовался намёк на сгусток, но слишком слабый, чтобы считаться искрой.
Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы.
Точно так же было и в позапрошлом году, и в прошлом. Два года упорных попыток раскачать захват магии прошли впустую…
Два года и год назад это было шоком. Страшным шоком. Крушением всех её надежд. Сейчас… Наверно, она всё же была готова к этому. Надеялась, отчаянно надеялась, твердила себе, что поступит, что уделает Иржи, но… но, наверно, подспудно всё же понимала, что это пустые надежды…
Божек, охотник барона Благомила, с которым они летом ходили в разведку на гоблинскую пустошь, десять лет назад смог поступить сюда, но проучился только год: его захват магии оказался слишком мал, чтобы перевестись на второй курс. А после года обучения магами не становятся – получают лишь кое-какие теоретические знания о силах природы и ментала, но не более.
Божек до сих пор страдал, что не стал магом. Ещё два года назад Энха морщилась от его нытья и была уверена, что он слабак, а вот она-то обязательно поступит. А вышло, что у неё дар захвата магии даже меньше, чем у него.
Энха развернулась и направилась к лестнице.
Но она не Божек. Она не будет ныть…
В библиотеке было тихо и пусто, пахло бумагой, пергаментом и чернилами. Сквозь смальтовые окошки проникал солнечный свет, рассеиваясь на высоких массивных стеллажах из потемневшего от времени дерева, на таких же массивных столах и стульях. Весь прошлый год Энха, выдавая книги студентам, смотрела, как они работают за этими столами, пододвинув к себе магический светильник, перелистывая страницы и делая выписки в конспекты – и отчаянно завидовала им и так же отчаянно мечтала тоже оказаться на их месте. Но никакие упражнения – ни стандартные, которые рекомендовали магистры, ни хитрые, которые придумали Вито и пани Збигнева – старушка-библиотекарша, с которой работала Энха, – не помогли раскачать захват магии. Она, как и Вито, попала в очень редкий тип магов, у которых уровень захвата не меняется с тренировками…
Энха прошлась по библиотеке, осторожно провела пальцем по корешкам книг, поднялась в свою комнатку, бросилась на кровать и только здесь позволила себе разреветься – отчаянно, навзрыд, захлёбываясь слезами. Жизнь казалась безнадёжной и бессмысленной. Ни Вито, ни Околью от неё пользы никакой нет. Здесь она – как прислуга, магистры смотрят на неё свысока. Возвращаться домой к родителям и вытачивать и расписывать посуду… К семейному делу Энха не испытывала отвращения, оно ей вполне нравилось. Только точить посуду – и всё равно давиться ощущением, что она бессмысленно проживает жизнь. Всю жизнь мечтать стать магом, а остаться никем…
Может быть, если бы и Иржи не стал магом, это было бы больно, но не так. Но Иржи поступил сюда. Более того, он смог отучиться все пять лет и получил статус королевского мага. А она…
Энха почувствовала, как кто-то сел рядом с ней на кровать, и чья-то небольшая сухая рука погладила её по голове.
– Ханичка, что случилось?
– Ничего…
Пани Збигнева вздохнула:
– Я буду права, если предположу, что магический шар опять не показал тебе искру?
Энха, не глядя на неё, села и вытерла глаза рукавом котты.
– Да.
Наверно, надо уехать. Вернуться в Околье, бить с Вито гоблинов и нечисть и рано или поздно сложить голову. Нападения гоблинов становятся всё чаще, через прореху на Маяке лезет нечисть, пока что безобидная, но кто знает, что будет дальше. Когда-то эта нечисть дойдёт и до Крутицы, а Вито – не самый сильный маг, чтобы долго сдерживать её. Сильные маги сидят во дворце и развлекают короля и придворных, а целый край, полный нечисти, нежити и гоблинов, висит на одном средней силы маге…
Но Вито просил. Просил перелопатить библиотеку. Просил поискать сведения о гоблинах и нечисти – вдруг она найдёт что-нибудь, что поможет защитить Околье. И она обещала…
А ещё бросить всё и вернуться в Околье – это потерять Иржи. Окончательно…
Пани Збигнева последний раз погладила её по голове и убрала руку.
– Знаешь, Ханичка, – помолчав, произнесла она, поправив наброшенную на плечи шаль. – Не всегда то, что кажется крушением всех надежд, на самом деле является таковым. Может быть, несбывшаяся мечта – это шанс на нормальную жизнь. Потому что жизнь мага – не мёд, Ханичка, далеко не мёд. Пан Вито – барон на своей земле, и ему дворец не смеет сильно приказывать. А обычным магам-простолюдинам приходится ой не сладко…
Она взглянула на лицо Энхи – и поняла, что её помощница сейчас такие слова не воспримет. Пусть они и насквозь правильные и справедливые.
– Знаешь, Ханичка, – подумав на этот раз дольше, снова заговорила она. – Раньше, когда королём был дядюшка нынешнего короля, чтоб ему фейерверк в штаны попал, у каждого краевого и у многих уездных магов были слабые маги-помощники. Это сейчас их отсеивают после первого курса, а тогда цеплялись и за таких. Их обучали всему, что они хоть как-нибудь могли воспринять – чувствовать магию, создавать заготовки для артефактов и пользоваться рунами. Да, у них не было столько сил, сколько у магов, обучавшихся несколько лет, но всё же и они кое-что умели. Создавать слабые артефакты – так точно. И прекрасно чувствовали магический фон. И ты, Ханичка, можешь тоже попробовать.
Энха с надеждой повернула к ней зарёванное лицо.
– Правда?
– Абсолютно, – подтвердила старушка. – Захватить магии ты можешь очень немного. Но всё же шар у тебя не остаётся кристально прозрачным. Оставался бы он прозрачным – тогда увы. Но что-то ты захватываешь, а значит, можно попробовать пустить эти крохи в дело. А умение чувствовать магию – и вовсе очень полезный навык.
Верила ей Энха или нет – она сама не знала. Но хотела верить. Как утопающий хватается за соломинку – так и ей хотелось схватиться за этот, пусть и призрачный, но шанс. Может, она сможет создавать артефакты. Пусть и слабые. Быть пусть и слабым и мало на что способным, но магом…
– Ну вот, – удовлетворённо кивнула пани Збигнева, увидев, что она перестала плакать. – Так-то лучше. Давай-ка мы с тобой сейчас попьём чайку, ты отдохнёшь с дороги, расскажешь о своих приключениях, потом мы с тобой начнём собирать учебники для этих обормотов, что зовутся студентами. Некоторые из них – ты не поверишь – уже приходили сюда. Позавчера Горимир полдня здесь просидел, а вчера Иржи наведался…
Энха почувствовала, как по телу прошла волна жара, и понадеялась, что не покраснела.
– Что ему было надо? – она попыталась спросить это максимально равнодушно.
– Магическое слежение. Он сказал, что эта книга есть у них в Сыскном приказе, но её кто-то забрал, и он решил заглянуть сюда… Вот, о чём это я… Да, скомплектуем мы с тобой учебники нашим обормотам, а вечером подумаем, с чего тебе стоит начать.
Энха слабо улыбнулась.
С комплектацией учебников они провозились до вечера – как оказалось, в этом году одним курсам какие-то предметы убрали, другим курсам добавили, точного списка, у какого курса какие предметы, не было, и Энхе и пани Збигневе пришлось немало повозиться, чтобы разобраться, что кому надо. Потом пришёл магистр нежитиеведения и потребовал заменить одни учебники на другие, мол, эти неполные. Пани Збигнева покрутила пальцем у виска, ехидно хмыкнула, что другие учебники ещё более неполные, но велела Энхе поменять, как сказали. Потом пришёл магистр ментальной магии, долго листал разные учебники и тоже велел заменить. Пани Збигнева согласно покивала и доложила ему, что нужных учебников только пять штук, а второму курсу их требуется двадцать один. Магистр поморщился, буркнул себе под нос, что студентов набрали, а нормально работать не дают, и пошёл к ректору. Вернулся он через полчаса, бросил, что они с ректором пришли к решению, что новые учебники не годятся – Энха и пани Збигнева поняли, что ректор не согласился выделить денег на их допечатку – и величественно удалился. Потом ввалился бледный студент третьего курса и с вытаращенными глазами попросил книгу по зельям. Пани Збигнева посмотрела на него и попросила Энху принести книгу по противозачаточным и абортивным зельям. Студент из бледного стал зеленоватым и убитым голосом спросил, как она догадалась.
В общем, освободились они только поздно вечером. Энха, которая не спала эту ночь, отбиваясь от нечисти в Городище, уже валилась с ног от усталости. Пани Збигнева оценила её состояние и хотела занятия перенести на утро, но Энха, которой не терпелось приступить к магии как можно быстрее, упёрлась и попросила сейчас.
– Что ж, – смирилась пани Збигнева, – сейчас так сейчас… Будь добра, Ханичка, подай мне вон ту шкатулку с вон той полки.
Энха принесла ей покрытую лаком резную деревянную шкатулку. Внутри неё оказалось с десяток круглых лазуритов размером с перепелиное яйцо. Пани Збигнева вынула один, а шкатулку с остальными попросила поставить на место.
– Это магический накопитель, – она протянула лазурит Энхе. – Именно этот – светлый, то есть наполненный природной магией. Начнём мы с тобой с умения чувствовать магию. Тебе проще будет почувствовать светлую, поэтому с неё и начнём. Только сделаем мы не так, как обормоты-студенты, а наоборот. Наши обормоты сначала читают теорию, а потом пробуют на практике. Ты попробуй сначала на практике, потому что теория, на мой взгляд, только засоряет мозги. Не вся, конечно, я не настолько законченный ретроград, но в данном случае, я считаю, лучше попробовать обойтись без неё. Так вот, Ханичка. У тебя в руках светлый артефакт. Попробуй почувствовать его магию. Как-нибудь. Просто почувствовать, что этот лазурит напитан… не только камнем.
Энха с внутренним трепетом посмотрела на синий с белыми прожилками камешек у себя на ладони. Почувствовать…
– Я специально не буду говорить, как это делать. Попробуй сама. Если… Если в течение месяца ничего не выйдет, что ж, будем переходить к теории.
– Месяца? – Энха испытала сначала разочарование, а потом упрямо сжала губы. Надо будет – она и месяц будет таскаться с этим камешком. А надо будет – и больше!
– Умение чувствовать магию, Ханичка, – успокоила её пани Збигнева, – это далеко не самый простой навык. Студенты начинают заниматься этим на втором курсе, но даже к третьему не у всех получается. И это не зависит от уровня захвата магии.
Поднявшись в свою комнату, Энха ополоснулась водой из ушата, переплела косу, разделась до нижней рубахи и подштанников и уселась на кровать. Посмотрела на накопитель у себя в ладони, сжала его, закрыла глаза и попробовала почувствовать что-нибудь. Кроме гладко отшлифованного камня, уже нагретого теплом её ладони, она не почувствовала ничего. Попробовала захватить магию и послать её в камешек. Новых ощущений не появилось. Энха попробовала ещё и ещё раз – без успеха. А потом почувствовала, что засыпает.
Она сжала накопитель в ладони и легла, сунув руку с ним под подушку. Завтра попробует. Завтра…
За окном, забранном кусочками цветного стекла, уже темнела ночь, далеко слышались голоса, музыка, смех. Люди гуляли, а некоторые будут гулять и всю ночь.
А в Околье уже все спят, запершись по домам. Даже в Городище – краевом городе, обнесённом стенами и валами и считающемся безопасным. Потому что по ночам там властвует нечисть. В мире демонов, откуда она появляется, солнца нет, и его лучи для неё болезненны. Вот она и прячется днём по всем тёмным закуткам: сжимается до размеров кулака и забивается в щели. А ночью разворачивается опять. И выйти ночью на улицу, особенно вне укреплённого города или замка, рискуют только самые отчаянные.
А сильные королевские маги, которые могли бы проредить и нечисть, и гоблинов, и позакрывать прорехи – они развлекают короля и его двор…
Утро выдалось суматошным. Сразу после завтрака в библиотеку привалил весь первый курс, жаждущий учиться. Все тридцать девять человек. В библиотеке стразу стало не протолкнуться, а среди новоявленных студентов Энха обнаружила Злобку – свою приятельницу, с которой она познакомилась в позапрошлом году, когда вместе пытались поступать. Их было тогда трое – девушек из провинции, приехавших покорять университет магии. Третьей была Татуня, и её тогда приняли, а Энху и Злобку – нет. Энха попыталась поступить второй раз через год, Злобка нет. И вот сейчас, через два года, она всё же поступила…
– Привет, – Злобка ловко протолкнулась к стойке и радостно чмокнула Энху в щеку.
– Привет, – Энха вернула ей улыбку, тщательно скрывая обиду на свою судьбу и зависть к Злобке… Хотя нет, Злобка была хорошей девушкой, и Энха ей не завидовала… хотела, по крайней мере, не завидовать. – Тебя приняли на этот раз?