Глава 14. Начало Осады. Отставить панику на корабле! (2/2)

- Я думаю, продолжать не смысла. Я лишь озвучу несколько последних строк: ?Прошу, как только Вы казните предателей, не забудьте наградить меня за верную службу обещанным Вами титулом герцога Фелеаорна и родовыми землями оного семейства. Всегда Ваш, Хейтлис аэп Блатх?, – закончил Лифглас и свернул письмо. – Господа, я надеюсь как-то можно разобраться с предателем без меня? Мне сейчас нужно связаться с отцом. Срочно.

Маркиз[4] из Долины Цветов быстро передал письмо Иорвету, так быстро, будто оно обожгло ему руку, и не менее быстрым шагом направился к замку, даже не оглянувшись на своего ?родственника?. - А птицу я, пожалуй, оставлю себе, – ни к месту пробормотал себе под нос Ольрих.*** ?Холера!? – уважительно подумал Вернон, глядя на то, как Геральт, чистый, вымытый, в новой броне, с ярко сверкающим камнем посредь груди, толкает речь.

Утро было хмурым, но не холодным. И несмотря на то, что темерец не выспался, настроение у него было превосходным. Вернон сидел в кресле, установленном на специальном помосте для высокопоставленных особ. Рядом с ним пустовало еще одно кресло, на всякий случай Роше положил туда свой шаперон, тем самым показывая, что рядом с ним садиться не надо. Он наслаждался выпавшим ему одиночеством. ?Красиво заливается, стервец!? – он снова бросил взгляд на пыжащегося Геральта из Ривии, что ораторствовал сейчас стоя на городской стене. -...И мы сможем победить, если объединим наши силы! Не забываем, уважаемые граждане Автономного Вергена и Свободного Аэдирна, что победа над Хенсельтом – это лишь шаг к победе над черными! А потому мы не имеем права на междоусобные и межрасовые распри. Ибо не время... - Я присяду? – донесся сбоку такой знакомый и такой ненавистный голос. - Нет, – коротко ответил Вернон, не соблаговолив даже мельком глянуть на подошедшего эльфа. - Почему? - Глупый вопрос, ушастый. Может, потому что я положил в это кресло свой шаперон? Это его место. Он мой верный друг и собеседник, – с достоинством пояснил Роше. - Ага, а если я твоего друга посажу к себе на колени? Шаперон, ты же не против? Видишь, он молчит. А молчание – знак согласия. Ну вот. Опять этот одноглазый придурок все портит. Мало того, что чуть не закопал его в горящих обломках стола, теперь вот еще свое общество навяливает. Не иначе в доверие втирается, хочет от него избавиться, а заодно и от нежелательного дитя. Но этому не бывать! Вернон Роше всегда настороже, он не будет стлаться ковриком перед поганцем с острыми ушами. Он не брошенная баба, сможет как-нибудь один прожить. И детей вырастить сможет как должно, всех троих. Вернон предпочел не отвечать. - Ну вот, ты тоже молчишь, значит, согласен, – весело прокомментировал ситуацию Иорвет, усаживаясь рядом с ним. Роше подозрительно покосился на остроухого, но ничего не сказал. Только шаперон конфисковал и водрузил обратно себе на голову.

- Вернон, – вдруг резко посерьезнел эльф. – Нам поговорить с тобой не помешало бы. - Помешало. Не видишь, что ли, я тут речь слушаю? Вон как Геральт старается. Нужно поддержать друга хотя бы вниманием, – тут же отрезал Роше, всем своим видом демонстрируя, насколько ему интересно внимать напыщенным речам Геральта из Ривии. Он даже вперед подался, чтобы получше лицезреть ведьмака. Иорвет посмотрел на это и, покачав головой, глубокомысленно хмыкнул: - Я что-то запутался в ваших с Геральтом взаимоотношениях. Друг он тебе или нет? Пару дней назад не был. Сегодня вот друг... Я что-то не улавливаю логики в твоих речах, Вернон Роше. Роше сейчас очень глубоко жалел, что взглядом нельзя убивать. Ибо, видит Мелитэле, он бы убил. С удовольствием. - Друг, – сказал как отрезал Вернон. – То, что я говорил тогда – забудь. Я был болен, потому и нес всякую чушь.

- Так значит все-таки аллергия?.. – в голосе эльфа ему почудилось даже некоторая доля разочарования. ?Холера! Он меня точно пришить надумал, а тут причина исчезла. Вот паскуда!? - А что с аллергией?.. – притворно изумился Роше. – Аллергия никуда не делась. На больно любопытных остроухих она по-прежнему распространяется.

- А у старшего Гоога тоже на меня аллергия? – елейным голосом заправского лизоблюда поинтересовался эльф. Роше, вероятно, спал с лица. - Что тебе об этом известно? – нахмурился он и даже подвинулся ближе к ненавистному seidhe. Только, вопреки ожиданиям Вернона, остроухий удивленно пожал плечами и воззрился на него единственным глазом. И где страшные признания, спрашивается?.. - Э-э-э... А что я должен был знать? Вы оба выглядите так, словно удавить друг друга желаете. Да еще и бледность эта ваша общая, серость кожи... У вас на двоих, что ли, одна аллергия на меня? Роше тут же отогнал предательскую мысль, что Иорвет и там постарался. Нет. Такого точно быть не может. Эльф и краснолюд?! Да идите вы, знаете куда?.. - Роше. Роше, вернись ко мне! – эльф, оказывается, уже некоторое время тряс его за плечо. – Ты в порядке? Мне друида позвать? Висенну? Лекаря? Тебе плохо?!

Лицо Иорвета выглядело подозрительно обеспокоенным. Вот ведь актеришка, похлеще любого барда будет! Вон какую комедию разыгрывает, а ночью так придет и порешит! Как есть порешит! - Нормально все со мной! – он стряхнул с себя руки остроухого и строго сказал: - Давай слушать, что говорит Геральт.

- Ну хорошо, – пожал плечами Иорвет. – Только давай проясним сначала одну вещь. Мне брать в расчет то, что ты наговорил мне дома у друида, или это были последствия аллергии... на меня? Если аллергия, то я тебя больше не побеспокою. Вернону в голосе эльфа послышались обиженные нотки. Так остроухий не уверен в том, что услышал?.. Да быть того не может. Одноглазый ведь точно хочет его убить. Точно. Вернон же видит, как тот подыскивает пути, чтобы втереться к нему в доверие. Ну ничего, он сможет за себя постоять!.. Так что он скажет эльфу правду. Пусть помучается! А если попытается, только пальцем шевель?нет, чтобы хоть как-то ему навредить, то получит кинжал под ребро или в оставшийся наглый красивый изумрудный глаз. - Ну, допустим, я говорил правду. Что ты сделаешь? - Пойду и напьюсь в трактире от радости. У меня ведь нет потомков. Я был уверен, что и не предвидится. А теперь пусть и так, но будет. Хотя бы один. Я даже... счастлив буду. Допустим.

Роше склонил голову на бок и с подозрением стал рассматривать совершенно безмятежное лицо эльфа. А где-то на фоне ведьмак Геральт продолжал толкать свою заковыристую речь... Длинная, однако, она у Геральта... Такой талант откопали! Из него выйдет отменный король. Главное, ?королю? пока об этом не знать.

- Так что? ?Допустим? или это и впрямь так? – на плечо снова легла узкая ладонь. - Не панибратствуй мне тут. Да. Мы трахнулись один раз. Факт. И, как ни печально, это имеет свои последствия. Но, если мне повезет, я от них избавлюсь, от ?последствий?, так что не слишком радуйся, перхатый, – и зачем он это сказал? - Да ты!!! – чуть ли не во всю глотку заорал эльф.

- Накер тебя раздери, не ори! Люди же слышат, – прошипел Роше, вскакивая и хватая эльфа за плечо. - Да мне насрать, Вернон Роше! Ты, бву-ву-ву, – Вернону пришлось заткнуть тому рот ладонью.

- Заткнись, я сказал, отойдем в сторону. Все же смотрят! Ты еще б заорал о причинах своего возмущения, – тихо шипел темерец, таща, словно на буксире, упирающегося возмущенного Иорвета. Картина со стороны наверняка выглядела прелестно. Во всяком случае, зевак вокруг них собралось уже немало... - Ну. И чего орал-то? – спокойно спросил Вернон, закрывая дверь их с Геральтом комнаты в трактире. – Думай, что делаешь. Теперь весь Верген будет сплетничать об этой сцене. Эти недоумки и так уже невесть чего думают, благодаря дрянным балладкам одного языкастого придурка. А тут ты еще масла в огонь подливаешь! - Ты носишь. Я правильно тебя понял? – четко и раздельно спросил эльф. У Роше просто не находилось слов, чтобы выразить весь спектр своего на это возмущения, которое он сейчас испытывал. Он столько раз уже объяснял, говорил, признавался. Может, эльф именно таким способом и решил его извести?

- Ну же. Ты можешь ответить прямо? Без всяких там намеков, уверток, ?допустим?/?не допустим?. Просто и прямо ответить на вопрос. Ты правда понес от меня или нет? – с решительным видом поинтересовался одноглазый (к слову, покрепче зажмурив этот самый глаз).*** Геральт краем глаза видел сцену, что Иорвет устроил Вернону, и чуть не подавился со смеху на середине предложения. В кои-то веки страдает не он один. Впрочем, это к делу не относится. Речь его подходила к концу, и сейчас народу предстояло насладиться настоящим зрелищем. Как там говорилось? Хлеба и зрелищ?..[5] Хлеб, слава низушкам, у них был, а зрелище же предстояло ?отменное?. Людишки точно будут ликовать, свистеть и просить повторить представление на бис, он был просто уверен. Не то чтобы ведьмак был сторонником подобных радикальных способов разрешения конфликтов, но даже Геральт признавал, что сейчас требуется козел отпущения. А у вергенцев их имелось целых два. Белоголовый даже не знал, стоит ли этому радоваться. Хотя... После предательства Саскии люди были на взводе, к тому же еще и принц пропал... Поговаривают даже, будто бы его убили. Знали бы все эти люди, насколько были близки к истине... Надо бы рассказать обо всем Ярпену, пусть с телом разбирается городская стража. Единственный плюс во всей этой катавасии с предводительством в восстании – Геральта из Ривии теперь никто не сможет обвинить в цареубийстве. Ведь потом им придется искать нового Предводителя... Да и, насколько ведьмак был осведомлен, начальник городской стражи был не слишком-то лоялен к Северным Королям. Геральт покачал головой. А Хейтлис и Торак... В мирное время они бы удостоились хотя бы суда, но сейчас на такие формальности не было времени – по донесениям разведчиков войска Хенсельта уже находились в четырех часах пешего хода от Вергена.

Сойдя со стены, Геральт направился к своему почетному месту на возвышении, где совсем недавно устроили свое маленькое ?светопреставление? два его ?дорогих друга?. Слава всем богам, сейчас места их пустовали и ?Великий Бунтарь всея Аэдирна? мог устроить свою филейную часть на удобном кресле и немного передохнуть от окружения. Хорошо! Внизу тем временем толпа гудела в предвкушении. А уж когда Хейтлиса с Тораком вывели на площадь и тычками заставили подняться на помост... Люди словно взбесились, озверели. Таких чудовищных предложений казни Геральту с его-то богатым жизненным опытом слышать не доводилось. К счастью для Хейтлиса, чье лицо приобрело землисто-серый оттенок, и Торака, злобно сверкавшего очами исподлобья, уважаемый палач решил ограничиться назначенными Советом предписаниями, то бишь казнью через отсечение головы для эльфа и расстрелом для краснолюда.

Первым казнили Торака. Казнили его быстро и незатейливо. Насильника подвесили за ноги на высоком столбе. После чего под бурные скандирования толпы отряд из четырех дриад выстрелил по команде данной палачом. Бывший кузнец за все это время не издал ни звука. Лишь конвульсивно дернулся, когда в него крестом вонзились четыре стрелы, и замер навсегда.

Толпа разочарованно забурчала. Кто-то даже решил уйти. - И это все?! – раздалось из самой гущи разнолюдья. – Преступники должны нести положенное им наказание! - Да! А это чего!

- Крови! - Крови! Требуем крови!!! - Крови!!! Крови!!! Крови!!! Из недовольно галдящей толпы полетел топор. Очень меткий, надо заметить, был бросок. Лезвие очень четко рассекло веревку, на которой был подвешен насильник. Тело с глухим стуком бухнулось на помост. Толпа взвыла еще сильнее, требуя зрелища.

Геральт отвел глаза. Ему было противно на это смотреть, но он не мог покинуть своего кресла. Ситуация требовала его присутствия. Он тяжело вздохнул и снова перевел взгляд на помост. Палач подошел к самому краю, подняв обе руки вверх, призывая тем самым толпу к тишине. И, как это ни странно, она затихла в ожидании, лишь тихие перешептывания прокатывались по площади, то затихая, то усиливаясь вновь. Заплечных дел мастер удовлетворенно пригладил бороду, затем махнул рукой стражникам, что ?охраняли? второго преступника. Те послушно подвели пленного к импровизированной плахе. Эльфа поставили на колени и заставили положить белобрысую голову на пенек, который и выполнял роль той самой плахи... Когда палач занес топор над головой, площадь погрузилась в тишину окончательно. Казалось будто бы собравшиеся даже задержали дыхание. Только судорожные всхлипывания Хейтлиса разносились эхом по округе, нарушая всю торжественность момента. Свист рассекаемого воздуха. Крик, замерший на половине. Палач, видимо, решил пойти на поводу толпы – он отрубил несчастному ухо с куском скальпа. Тонким фонтанчиком брызнула кровь, но настолько мощным, что оная кровь попала даже на стоявших ближе всего к помосту людей. Но они, похоже, совсем не были против такого вот ?кровавого дождичка?, одобрительно подбадривая палача выкриками. Вой боли – и другое ухо эльфа отправилось на доски эшафота. Ведьмак от злости сжал кулаки и встал со своего кресла, намереваясь прекратить сие издевательство, но опоздал – голова предателя весело поскакала с пенька прямо в толпу...

И люди взорвались еще более оглушительным ревом. Геральт молча развернулся и ушел. В голове его вертелась лишь одна мысль: ?Какой имеет смысл воевать за Свободу и Равенство, если даже у ?хороших? не найдется жалости к себе подобным?..?*** - Мальчик, послушай, не рискуй собой. Ты должен сохранить жизнь... Gwyn'earn[6] отправил тебя сюда с важной миссией, которую ты должен довести до конца. У тебя есть начальник твоей личной стражи, Foraoiselunne[7] способна и сама командовать лучниками. В конце концов, это ее работа. Прошу, мальчик, не рискуй попусту... – Ольрих ласково погладил птицу, сидевшую у него на плече, после чего пристально посмотрел на своего собеседника. В его холодном сапфировом взгляде только кто-то очень близкий смог бы разглядеть беспокойство. - Это мои люди, они пришли за мной, они верят мне! Как ты думаешь, hen sidh[8], как они среагируют, если я буду отсиживаться в безопасном месте, пока сами они будут проливать кровь? – прошипел Лифглас в самое лицо своего собеседника. – Ты хотя бы понимаешь, что там будет за мясорубка?! Им нужна уверенность. Им нужен я, маркиз рода Фелеаноров, который, несмотря на свое высокопоставленное положение, будет стоять с ними плечом к плечу! Равенство начинается с малого, с общего котла на поле брани... Да и с каких таких пор тебя интересует моя жизнь? Ты ушел. Ты нас забыл. Ольрих тяжело вздохнул и укоризненно посмотрел на Лифгласа. - Мальчик, ты прекрасно знаешь, почему я ушел... – он мгновение помолчал, потом добавил. – Мне не было места среди вас. Я не мог спокойно смотреть, как дети проливают кровь, когда старики отсиживаются за стенами...

- Вот и я не могу смотреть, как проливают кровь мои люди!!! – зло выкрикнул Лифглас. – Неужели ты не понимаешь, что для многих из них это будут последние дни?! Ты хоть представляешь, какие силы у Хенсельта?!

- Прекрасно представляю, – голос Ольриха продолжал быть ровным и спокойным, прямо таким каким был голос у его отца. И это невероятно выводило из себя. Да что возомнили о себе эти старики?! Они думают, что жизнь только и заключается в различных нравоучениях?! – Хенсельт берет числом. Я бился уже против него однажды. Боров не умеет воевать, хоть и любит. Его армия многочисленна, но слаба. Но тебе рисковать собой не следует. Ты единственный потомок Филавандреля, не заставляй своего отца жалеть о принятом решении. - Опять ты за свое! Сколько раз говорить, я не мальчик! Прекращай ассоциировать меня с Эмилем![9] Я не виноват в том, что тогда случилось! Никто из нас не виноват! Ясно?! Я не мальчик! А если я мальчик, то тогда ты подчиняешься такому же ребенку, как и я! Ненавижу тебя, Ольрих Фелеакан! Возможно, Ольрих что-то и сказал бы, если бы успел, Лифглас не стал слушать. Слишком неприятны были воспоминания. Он уже сейчас жалел, что вспылил, но извиняться... Нет, ему тоже было больно! Он стрелой вылетел за дверь и быстро оказался на площади, где уже трубили всеобщий сбор. Хенсельт приближался, нужно было быть на месте. Как раз вовремя.*** Битва! Как же он был рад наконец-то заняться чем-то более серьезным, чем мелкие пакости вроде покраски лося, принадлежавшего ныне покойному радужному эльфу. Хаггса переполнял азарт предвкушения предстоящей заварушки. Руки прямо-таки чесались раскроить чей-нибудь череп Бастардом. Конечно, сейчас ему следовало быть на стене, с другими лучниками и арбалетчиками. Собственно, туда он и спешил. Ведь ближний бой грянет совсем не скоро. Да и грянет ли?.. Сколько же сил потратили защитники города на укрепления, ловушки и другие ухищрения, что не дадут подобраться к Вергену – не счесть...

И это несколько печалило. Впрочем, пострелять из арбалета он тоже любил. Тринадцатый, к слову, полностью разделял его мнение на сей счет. Все-таки хорошо, когда в твоем окружении имеются люди, которые тебя понимают и придерживаются тех же взглядов, что и ты... Солдат прищурился. Впереди виднелись столбы пыли, поднимаемые каэдвенской армией. Вражеская солдатня уже была близко. Очень близко. Вот-вот пехота окажется на территории, которую они давешней ночью плотно усеяли волчьими ямами. Мясо-то, собственно, на своих двоих пройдет спокойно, а вот тяжелая кавалерия посадит своих лошадей на колья, да и сами лыцарята в своих железных ?банках? наверняка не все смогут выбраться из ловушек. Он хоть сейчас был готов поставить пятьдесят оренов на то, что большая часть подохнет, напоровшись на ?сюрприз?.

Протрубил рог. ?Как вовремя!? – хмыкнул про себя Хаггс. Кажется, их герольд проспал начало Осады.

Снизу послышались первые крики и истерическое ржание лошадей. Попались, голубчики?! Но это было только начало. Перепуганная пехота и оставшаяся на ?ногах? кавалерия устремились вперед, прямиком в ?Волчью пасть?. Название очень символичное, учитывая, кто ныне командует Восстанием. Железные колья с чавканьем врезались в тела не успевших отскочить подальше от ворот каэдвенцев – крики раненных и умирающих заполнили, казалось, все вокруг. Громкая брань тех, кто оказался в ловушке тесного каменного прохода, больше напоминавшего коробку, сменилась не менее громкими воплями боли – это краснолюды запустили то самое чудное изобретение ?для поливки?. Кипящие масло и смола тут же весело брызнули из труб, обжигая несчастных каэдвенцев. Кто не погиб сразу от болевого шока, тот сгорел под градом зажженных болтов, выпущенных арбалетчиками... Командира нигде не было видно. Неужели из-за болезни он пропустит столь чудную вечеринку?..*** Первая волна, кажется, начинала стихать. Видимо, Хенсельт взялся-таки за ум и решил не губить своих солдат зазря. А ведь действительно зазря! У защитников же Вергена практически не было пострадавших. Так, несколько раненых стрелами да обжегшихся маслом (последнее, причем, случилось от чистой безалаберности кметов. Помочь они решили, добить во дворике оставшихся в живых каэдвенцев, видите ли). Ну, а последователи Единорога уже умудрились потерять, примерно, пятую часть войска.

Конечно, это не могло не радовать. Но врагов по-прежнему было слишком много. Ловушек и ухищрений у вергенцев было припасено еще достаточное количество, но вряд ли эти самые ловушки спасут их, когда в бой вступят осадные орудия или кто-то из каэдвенских магиков. Ведь теперь с ними не было Филиппы, а друидские фокусы больше имеют все-таки созидательный характер. И не слишком-то подходят для войны.

Бьянка ненадолго отвлеклась от гнетущих мыслей и с улыбкой вспомнила о том, как недовольно бурчал Киаран, когда она собиралась на битву. Мол, куда катится этот мир? Мужик дома сидит, а баба на войну идет!..

Разумеется, самого эльфа на битву пускать никто не собирался. Иорвет даже охрану перед его лачугой выставил (оная охрана теперь испытывала крайне ?нежные? чувства по отношению к своему подопечному за то, что вместо того, чтобы воевать, им приходится сторожить неугомонного братца своего командира), чтобы не убежал. Киаран тогда долго возмущался. Кричал. Ругался. Угрожал. Но Старый Лис, с выражением лица более присущим Ольриху, попрощался с братом и ушел командовать своей маленькой ?пушной? армией. А Бьянка... Бьянка осталась. Правда ненадолго. Принарядилась в свою неизменную форму ?Синих Полосок?, поцеловала страждущего в лобик (правда, поцелуй чуть не перетек в нечто более непотребное (особенно в условиях предстоящей Осады, ага), но Бьянка быстро сообразила, к чему клонит этот ушастый хмырь и пресекла так и не начавшееся страстное соитие на корню, после чего она бодренько махнула ему рукой и убежала воевать.

Да, приятные воспоминания - это то, что ей было сейчас нужно. Иначе она не вынесет всей этой мясорубки.

Сначала мерзкая казнь, от которой ее чуть не вывернуло. Не то, чтобы Бьянка была какой-то сверхчувствительной особой и падала в обмороки от вида крови... Совсем нет. Ей не понравилась кровожадность толпы и пустые издевательства палача, сделавшего из казни эльфа цирковое представление. Мерзко это было. Не привыкла она к такому. За годы службы под началом Роше, Бьянка усвоила одну истину: пытки – вещь необходимая в этой жизни, но они не должны перерастать в пустой садизм. Люди не должны испытывать удовольствие от причинения боли другим, иначе они теряют свою человечность и становятся бездумными маньяками. Вернон как-то рассказывал, что еще во времена Второй Войны с Нильфгаардом был у него сослуживец, который любил увлекаться подобными вещами... И все бы ничего, пока тот пытал только пленных солдат с целью выяснить планы врага. Да вот однажды дело дошло до того, что тот начал издеваться над невинными: кметами, эльфами, низушками и всеми остальными, кто хоть на толику ему казался подозрительным. Печальна была участь того солдата. Его расстреляли свои же. А здесь... Здесь была толпа таких ?солдат?, ополоумевших зверей, жаждущих крови и зрелищ... И как остановить это, она даже не представляла. Ведь не расстреляешь же целый город... Потом... Потом началась Осада. Все-таки хорошо они тренировались. Все очень слаженно сработали. Ей понравилось. Намного больше той казни. Но воевать тоже было тяжело. Ведь одно дело – пытаться выследить конкретный партизанский отряд, а другое – участвовать в настоящей масштабной битве. Как-то не ожидала мазель Вэс, что это будет настолько тяжело. Она видела, как живьем ?варятся? каэдвенцы, как их расстреливают, словно уток, как гибнут лошади, напоровшись на колья. Она все это видела. Настоящего боя пока еще не случилось... Но, вероятно, Хенсельт что-то для них приготовил. Ведь не может же он просто так отступить... И сейчас только оставалось ждать этого ?что-то?. Шпионов в армии Хенсельта у них не осталось. Да и вряд ли бы сейчас кто-нибудь рискнул отправить почтового голубя с донесением Вернону.

День клонился к вечеру. А будет ли Единорог пытаться атаковать в темноте, неизвестно...*** Он устал. Он был очень усталым и злым. Первая атака, на которую изначально ставили его генералы с треском провалилась. Мгла, будь она неладна, продержалась достаточно долго, чтобы дать время нелюдям подготовиться к Осаде. Сабрина, сучка, даже с того света умудрилась напакостить ему... Военная компания шла совершенно не по плану. Хенсельт уже жалел, что поддался на уговоры Детмольда и ввязался во всю эту эпопею с Нижней Мархией. Конечно, сейчас, когда Аэдирн слаб, Демавенд мертв, а Стеннисом вертит эта крестьянская шлюха... Не воспользоваться ситуацией и не присоединить столь желанные земли к Каэдвену было бы кощунством. Но краснолюды... Эти ублюдочные карлы знатно укрепили свой городишко. Не ожидали каэдвенцы подобного, совсем не ожидали. Хенсельт уже подумывал встать лагерем под стенами Вергена, дождавшись, пока жители просто передохнут от голода, но время!.. Как же ему не хотелось застревать надолго в этой глуши. А через месяц ведь планируется совет в Лок Муинне и ему, Хенсельту, обязательно нужно будет поприсутствовать на собрании. Да и вообще... он уже не молод и привык просыпаться в мягкой постели, есть вкусную горячую пищу! Военные походы уже не для него. Стареет он. Зато амбиции его усталости не знают. Эх, если бы его сын был жив, он взял бы город запросто! Его мальчик был замечательным тактиком, но...

- Государь, люди передохнули и вновь готовы идти на штурм, – отвлек Хенсельта от размышлений голос генерала, только что вошедшего к нему в палатку. - Хорошо. Как настроение войска, Эрад? – устало спросил король. Сейчас ему бы горячую ванну, а не сидеть тут, зад студить на осеннем ветру. - Они... не очень... э-э-м-м... воодушевлены, мой государь, – осторожно ответил вышеназванный Эрадом. Хенсельт рассерженно на него глянул: - Не нужно юлить! Говори прямо, что они испугались и не горят желанием повторить судьбу своих товарищей. Это естественно.

- Да, мой государь, – с облегчением выдохнул генерал. – Они действительно напуганы. Оборона города устроена по высшему разряду. Боюсь, следующая попытка штурма тоже провалится. - Не провалится. Пусть у них есть крепкие стены, а у нас – Детмольд.[10] - У чародея есть план? – воодушевился Эрад. Осунувшееся лицо генерала вдруг разом как-то посвежело и молодело, что ли.

- Да, есть. А теперь иди, мне нужно подготовиться, – Хенсельт махнул рукой в сторону выхода из шатра. ?План, – хмыкнул он про себя. – Если у этого прохиндея не будет плана... Он его даже не сожжет, он его просто удушит на месте?.*** Ну вот! Нет, почему этот старый хмырь его не слышит, когда надо?! Эта боязнь его магии Детмольда уже задрала. Если бы Единорог к нему прислушивался, хотя бы иногда, то они бы уже давно взяли город. Ведь достаточно лишь свалить эти чертовы ворота, и все было бы на мази! Но нет! Мы не ищем легких путей! Этому коронованному ублюдку обязательно надо было попробовать взять штурмом город, вытесанный в скале. Правильно говорили ему в свое время – Хенсельт упертый ублюдок, который упрется своим единственным рогом в какую-нибудь совершенно дурацкую идею, и хрен ты его после этого переубедишь!

А теперь, теперь этот придурок снова испугался магии. Переговоры ему, видите ли, нужны. Запугать он их решил! Да эти сучьи выродки за стенами теперь только воодушевились, и хрен их теперь что заставит открыть ворота или сможет напугать. Нельзя было штурмовать в лоб. Нельзя! А коль уж так приспичило, то должна была быть вторая волна, сразу после первой, где он, Детмольд из Бан Арда, сжег бы к дьяволовой матушке все эти препятствия! А теперь?! Теперь он стоит и слушает, как Хенсельт... Нет. ХЕНСЕЛЬТ ведет переговоры, и с кем?! Дьявольщина! С кем?! С Геральтом из Ривии! Этим белоголовым ушлепком! Вот вечно так выходит! Что при Бунте на Таннеде, что здесь! И откуда он только берется в самых неожиданных местах?!

Ладно, на Таннеде все еще было понятно. Там была черноволосая чародейка Йеннифэр и эта его девчонка, княжна из Цинтры. А теперь... Детмольд даже придумать не в состоянии, что могло притащить сюда Геральта из Ривии. И ладно бы он был здесь один!.. Никогда. Вот скажи ему кто раньше, он никогда бы не подумал, что Верген будет защищать Командир ?Синих Полосок?, да еще в союзе со скоя'таэлями, к тому же. Дьявол! Дьявол! Дьявол!!! Куда катится этот мир?! Как?! Ну скажите! Как такое могло случиться?! У Филиппы что, совсем мозги все вытекли? Да и... Черт бы побрал эту вселенную, где Полосатые дружат с Белками!!! Этими ублюдочными остроухими уродами, которые виноваты в смерти Дрительма![11] Это они, они во всем виноваты... А Райла, Вернон Роше и им подобные должны вычищать эту грязь с лица Севера!

...- В последний раз предлагаю вам сложить оружие и впустить нас в город добровольно, – громогласно объявил Хенсельт. – Если вы согласитесь на наши условия, мы обязуемся пощадить всех людей в этом городе. Женщин, детей, стариков, даже бойцов не тронем. Казним только нелюдей. Соглашайся, Геральт из Ривии, другого такого шанса у вас не будет!.. - У меня есть ответное предложение, – Белый Волк развел руки в стороны, на груди его что-то блеснуло. Показалось? – Собирайте свои манатки и шуруйте обратно в свой Каэдвен. И мы, так уж и быть, вас не тронем. И неожиданно Король согласился. Он, как ни в чем не бывало, повернулся к солдатам и поднял руку вверх, командуя отступление. Детмольду же вдруг захотелось протереть глаза, он еще раз бросил взгляд на белоголового ведьмака. Что за чертовщина?! И тут он понял!

- Не смотрите! Заткните уши, – заорал он, вскидывая руки вверх.

И над ними начал разрастаться светло-оранжевый силовой купол. Единорог недоуменно хлопнул глазами, будто бы не понимая, что сейчас только произошло. И снова вскинул руку вверх, в знаке, отменяющем предыдущий приказ. Солдаты вернулись на исходную. - Что случилось, Детмольд?! – грозно спросил Король. - Уводите войска. Отправляйте гонцов за подкреплением. Это Клохнарит. Я не удержу щит долго. Уводите войска, мой государь!_________________________________________________________?Надежда – глупое чувство...?[1] – отсылка к серии книг Макса Фрая ?Лабиринты Ехо?. Эта фраза принадлежит одному очень старому и очень мудрому человеку – сэру Махи АинтиSeidhe[2] – (эльф.) ЭльфыВloede pherian[3] – (эльф.) Чертов низкоросликМаркиз[4] – старший наследник герцога, как правило, носит титул маркиза, до принятия герцогской цепи.?Хлеба и зрелищ!?[5] – выражение из 10-й сатиры древнеримского поэта-сатирика Ювенала, использованное им для описания современных ему устремлений римского народа. Ювенал противопоставлял эти устремления героическому прошлому:?Этот народ уж давно… все заботы забыл, и Рим, что когда-тоВсё раздавал: легионы, и власть, и ликторов связки,Сдержан теперь и о двух лишь вещах беспокойно мечтает:Хлеба и зрелищ!..?Gwyn'earn[6] – Белый Орел. Образовано от Gwyn – белый и Earn – орел, Старшая Речь. Прозвище Филавандреля Фелеаорн аэп Фидаиль, отца ЛифгласаForaoiselunne[7] – Дочь Леса. Образовано от ирландского foraoise – лес и luned – дочь, Старшая Речь. Имя начальницы личной охраны ЛифгласаНen sidh[8] – (эльф.) старый эльф[9] – Эмиль аэп Ольрих из рода Фелеаканов, сын Ольриха, ровесник Лифгласа и Иорвета. Погиб при охоте на горных коз, сорвался со скалы. Смерть произошла до событий повести А.Сапковского ?Край Света?.Пусть у них есть крепкие стены, а у нас – Детмольд.[10] – отсылка к фильму Марвела ?Мстители?. В оригинале фраза звучала примерно так:

?Локи: У меня армия!Железный человек: А у нас есть Халк!?[11] – Дрительм из Бан Арда, родной брат Детмольда.Был убит стрелой скоя’таэля во время Бунта на Таннеде прямо на глазах Детмольда