Тера. Крысы (1/2)

Утро, казалось, наступило позже, чем обычно. Оно и немудрено: я устала. Спала не очень крепко, просыпалась, открывала глаза на мгновение и снова проваливалась в темноту. Цистерна уже наполнялась звуками, разговорами, а я всё лежала. Руки и ноги были такие слабые, трудно было ими шевелить.

Когда же я, наконец, заставила себя оторваться от подушки, я долго пыталась собрать воспоминания о прошлом дне воедино. Давалось с трудом. Странно, я ведь не так много выпила…

Случившееся на кургане казалось плодом моего больного воображения. Драконы, взрыв, Довакин… Это всё было выше моих сил. Хотя, может, если бы я погибла там, это было бы справедливо. «Златоцвет» показал меня с той стороны, которую я всегда пыталась сдержать. Теперь я была монстром. Наверное, я заслуживала смерти.

Но появился Довакин. Я слышала о нём, но не верила в эти истории. Как, собственно, не верилось и в то, что драконы возвращаются. Но вот они все, будто сошли со строк старых нордских песен. И Довакин спас меня. Убил дракона, хотя мне и казалось, что силы явно неравны, а удача не на его стороне. Исцелил меня настолько, насколько позволила магия. Помог абсолютно незнакомому человеку.

Ингемар не был похож на бывалого героя: не столь широк в плечах, как подобает воину, в глазах нет задора и уверенности, а только усталость. Лицо всё грязное и в ссадинах. Но за этой личиной скрывался Драконорожденный, чей Голос мог сразить огромного летучего змея. Нет, не просто мог, а сразил. Ингемар поглотил душу дракона, а уже через минуту говорил со мной так, словно это в порядке вещей. И что можно после такого думать?

Я часто задумывалась, за что меня могут карать Боги. За что мне те или иные испытания? Но всегда случалось нечто, похожее на Их милость. Я потеряла дом и семью — нашла хижину в лесу. Выживала в лесу — получила работу у Вайландрии. Брат напился в таверне — гильдейские поспешили помочь… Хотя, не уверена, что последнее можно причислять к милости. Всё, что связывало меня с Гильдией Воров — это моё падение. Но даже при этом Боги посылают Довакина туда, где я чуть не погибаю. Да, быть может, это просто совпадение, но как? Как так вышло? Неужели я заслуживаю того, чтобы меня спасли? Неужели после того, что я сделала, после того, как я предала саму себя, я могу жить дальше?

Вчера я долго думала об этом, бродя с Ингемаром по Рифтену. Помочь ему — меньшее, что я могу сделать. Я чувствовала, что должна как-то отплатить Довакину, но не знала, как именно мне это сделать. Искала Бриньольфа, пыталась поступить правильно…

— Детка, мы волновались за тебя. Куда ты ходила? — первым делом спросил меня рыжий, когда я спустилась за ним во «флягу», оставив Ингемара у сиротского приюта.

— Это неважно. У меня к тебе дело…

— Мы тебя чуть отогрели. Даже Векс и Сапфир включились, хотя от них заботы добиться практически нереально. Ну, малознакомому человеку, я имею в виду, — перебил меня Бриньольф. — Но это мелочи! Главное, что ты справилась и…

— Эй.

— Ты знаешь, как ты помогла Гильдии? Всё оказалось куда серьезнее, чем мы с Мерсером…

— Бриньольф! — рявкнула я, и он всё-таки замолчал. Кажется, до этого у него не возникло мысли, что меня может интересовать что-то кроме «Златоцвета». — У меня дело к тебе.

— У тебя ко мне? — удивился он. — А я думал, мы ещё не обсудили твою вылазку.

По коже пробежал мороз. Мне не хотелось говорить об этом. Ни сейчас, ни потом.

— Успеется, — отрезала я. — Тебя ищут.

— Интересно… И кто же?

Я не стала ему объяснять, потому что банально не знала, как это сделать. «Знаешь, я тут видела Пожирателя мира, а теперь привела в город Довакина. Он тебя ищет, зачем — не знаю, но это, вроде, важно, так что поднимай свой подлую задницу и беги», — хотелось сказать мне, но это было как-то слишком. И, вероятно, моё молчание было ошибкой, потому что Брин так и не пришёл. Нашлись дела поважнее. Потом, уже отведя Ингемара в ночлежку, я узнала, что он пошёл на встречу с Мавен Черный Вереск. Более того, Делвин Меллори сказал, что Мавен искала и меня, но в итоге Бриньольф пошёл один.

— Сказал, что ты была «не в том состоянии», и что тебе, наверное, не до новых заданий, — пояснил Делвин, попивая эль. — Попросил не донимать тебя расспросами…

Конечно же, после этой фразы прозвучало «но» и несколько вопросов о «Златоцвете», на которые я не стала отвечать. Меня больше поразило то, что Бриньольф так сказал. Он ведь совсем меня не знал, откуда ему знать, в каком я состоянии?

С этими мыслями я и пошла спать. Столкнулась с Товеном несколько раз за вечер. Его не прогоняли отсюда, он, кажется, даже с кем-то нашёл общий язык. Я слышала, как он с кем-то увлеченно беседовал, то и дело прерываясь из-за кашля. В последний раз я увидела его у входа в Цистерну:

— Ты теперь тут жить будешь? — спросил он с каким-то детским интересом.

— Нет. Закончу тут кое-что и всё.

— Нам нужно поговорить.

Я проигнорировала. Не хотела с ним ничего обсуждать, не хотела думать над этими вопросами. Ничего не хотела. Только бы этот день закончился.

Но когда заканчивается один день, тут же начинается следующий. Я проспала, долго приходила в себя. Вспомнила про встречу с Ингемаром на рынке, и внутри будто завязался узел: мы ведь туда не пришли.

Я оббегала всю Цистерну в поисках Бриньольфа. Рыжего не было нигде, и с каждой минутой, что я тратила на его поиски, я всё больше вскипала внутри. Единственное, чего мне действительно хотелось — это помочь достойному человеку, а этой рыжей паскуды опять нигде не было.

Выбегая из тренировочного зала, столкнулась с Мерсером.

— Смотри под ноги, — рыкнул он, и я попятилась. Фрей выглядел ещё злее, чем раньше, если это вообще возможно. Видимо, не только у меня день не задался.

— Прошу прощения, — сказала я. — А Бриньольф…

— Шляется где-то в городе. Если увидишь, отправь ко мне.

И он пошёл дальше всем видом показывая, что разговаривать со мной ему уже осточертело, хотя мы и перекинулись всего парой слов. Решив для себя, что встреча с Ингемаром важнее, чем очередные препирательства с Фреем, я помчалась дальше.

Во «фляге» сегодня было шумно. Тонилла ругалась с Векелом по какому-то пустяку, в который я не намерена была вникать. Кажется, между этими двоими происходило что-то, но какое мне было до этого дело? Другие члены Гильдии, напротив, восторженно наблюдали за перепалкой, словно перед ними выступали. Делвин подсунул какую-то записку Векс, но та даже читать её не стала — скомкала и выбросила. Комок удачно попал в лоб Руна, тот возмущенно пискнул, но тут же забыл об этом.

Товен сидел у стены за столом с Тринном и Випиром, они что-то увлеченно обсуждали. Кажется, то, что Живчик тащил моего пьяного брата на себе во «флягу» их сблизило. Больше меня удивило, что с ними был Тринн: если не ошибаюсь, он был бандитом, но ушёл, потому что

отказался убивать женщин и детей. А у моего братца таких моральных принципов не было, вроде как. Не удивлюсь, если их посиделки закончатся дракой.

С этими мыслями я направилась в «Крысиную нору». Вряд ли Бриньольф был там, но проверить всё равно стоило. Обошла истукана Могильщика, ускорилась. Кто-то окликнул меня, но я не стала оборачиваться. Добралась до скрипучей двери и вышла из таверны.

По сравнению с «флягой» тут было очень тихо. Где-то во тьме коридоров кто-то шебуршал. «Надеюсь, обычные крысы» — подумала я, и пошла к мостику, ведущему к выходу.

— Тера! — разнесло эхо по «норе», напугав меня не на шутку. Я остановилась. — Подожди!

Узнав в вышедшем из арки запыхавшегося и сипящего Товена, я недовольно цокнула и дёрнула за рычаг, опускающий мост. Тот с грохотом опустился, поднимая пыль.

— Что опять?

— Давай поговорим. Пожалуйста, — брат с мольбой сложил руки и, казалось, даже был готов упасть на колени. Я закатила глаза.

После небольшой паузы я всё-таки повернулась к Товену и спросила:

— Ты принимал лекарства?

Он кивнул. Я достала из-за пазухи кошель и протянула ему.

— Это моя доля за «Златоцвет». Сходишь и купишь ещё пару зелий.

— Ты издеваешься?

Товен смотрел мне в глаза с осуждением и даже не думал брать деньги. Я не поняла такой реакции и, шагнув к нему, ткнула мешочком ему в грудь.

— Бери я сказала.

— Нет.

— Ты в рыцари заделался? Или решил покончить с собой? Бери деньги. Для кого я по-твоему это делала?

— Вот и я хочу понять.

Я разъяренно дышала, раздувая ноздри. Пальцы крепче сжали кошель, я опустила руку и сощурилась.

— Ради тебя.

— Зачем? — я не ответила, потому что мне казалось, что это и так ясно. Так что Товен продолжил: — Я тот, кто бросил семью, тот, кто отвернулся от тебя, когда был тебе нужен. Ты сама это говорила. Я пришёл извиниться перед тобой и попрощаться. Я не просил у тебя помощи.

— Хочешь сказать, нужно было выставить тебя, чтобы тебя в лесу сожрали волки?

— Я не знаю. Но… Тера, ты вступила в Гильдию Воров. Чтобы что? Спасти меня?..

Я глубоко вздохнула и закрыла глаза. Я откровенно не понимала, что Товен хочет от меня услышать. Что я люблю его? Конечно, я его люблю, он мой брат. Что я его простила? Нет, я его не прощу. Что я противоречу сама себе? Это тоже понятно без слов.

— Обычно в таких случаях говорят «спасибо».

Товен продолжал безотрывно смотреть на меня. Наверное, я выглядела жалко, потому что смотрел он печальными глазами. Через пару мгновений он сказал тихо:

— Спасибо. Но ты… ты лучшего заслуживаешь, сестрёнка.

— Давай я сама буду решать, чего я заслуживаю, а чего нет. Хорошо?

— Ну да. Тебе ведь не нужна моя забота, — он повторил мои слова и интонацию.

— Именно, — я снова протянула ему деньги. — Поэтому возьми. Наш уговор не изменился: при мне ты не умрёшь, но как только поправишься, наши пути разойдутся.

— Это не уговор. Это условия. Твои.

— Пусть так. Забирай.

И он взял золото. Видно было, что нехотя, но взял. Больше мы ничего друг другу не сказали, только обменивались многозначительными взглядами. Перед тем, как уйти, брат зачем-то положил мне руку на плечо и легонько сжал. Если это была попытка поддержать, то получилось плохо.