Часть 16 (2/2)

Плохое предчувствие поднялось к горлу.

В нескольких километрах сзади них раздался громкий взрыв.

Какучё остановил машину, ошарашенно смотря назад.

Место, которое они покинули, горело ярким пламенем, освещая ближайшую улицу. На близстоящих машинах заработали сигнализации.

Харучиё удивлённо открыл рот и выронил телефон, смотря на пламя через боковое зеркало.

– Надеюсь, это не то, о чём я думаю... – прохрипел Риндо.

***

– В общем, я подорвал там всё к чертям, – усмехнулся Такемичи, – пришлось лазать по зданию и распределять взрывчатку, но зрелище было... Это тебе не Кейске, поджигающий машины.

Уже наступило утро.

Ханагаки сидел у могилы Ханемии, рассказывая, что творил прошлой ночью. Сколько людей, пусть и преступников, полегло от его рук.

– Прости, Тора... – Такемичи натянуто улыбнулся, – я подумал, что таким способом смогу забыться. Но не получается... Я ощущаю то удовольствие от убийств врагов, но это кратковременно. Я убийца... ты не знал об этом. Я такой лжец, прости...

Ханагаки чувствовал себя мерзко.

Не оттого, что ночью устроил резню. Нет.

Было мерзко потому, что Такемичи понимал, насколько грязная у него душа и руки его запятнаны кровью по локоть. И от этого не отмыться, хоть Ханагаки и не пытался. Он знает, каким человеком является.

Просто... как бы на это отреагировал Казутора? А мать? Хината?

Отвергли бы его или же приняли таким, какой есть?

В любом случае, об этом думать уже поздно.

– Хината... – Такемичи опомнился, замерев в сидячем положении.

Почему он так быстро забыл о ней? Под влиянием других проблем?

Почему Наото с таким рвением призывал не связываться с Хинатой? И почему сама Хината отгородилась от них?

Сейчас на ситуацию удавалось посмотреть под другим углом.

Да, прошло двенадцать лет, но Тачибана... Разве могла она оставить собственного брата без объяснений?

В голову пришло воспоминание, где он разговаривал с Ханмой.

Почему именно оно...

Размытый пазл начал собираться в почти складные куски.

Такемичи поморщился от боли в голове и поднялся с холодной асфальтированной дорожки. Солнце в небе поднималось всё выше и выше, освещая город своим бледным светом.

Перед глазами появилась следующая цель.

Ханагаки полегчало, и он точно знал, почему.

– Спасибо, Тора. Ты даже оттуда меня спасаешь...

Ладонь обдало лёгким порывом тёплого ветерка. Будто невесомое касание...

***

Наото почти сразу сдался и дал информацию о местоположении Хинаты.

Было видно, что Тачибана младший и сам думал о визите к старшей сестре, но не решался.

Такемичи не брал с собой вещей.

В тот же день отмыл с себя всю кровь, переоделся и заказал билет на ближайший рейс в Южную Корею.

Аэропорт, полёт и вся возня с отелем не запомнились – Ханагаки постоянно уходил в себя. В прострацию.

На телефон приходило много сообщений и звонков, пока Такемичи наконец не соизволил принять очередной вызов.

– Сколько можно трезвонить? – возмутился Ханагаки, выходя из отеля и направляясь в сторону метро.

– Такемичи... ты жив, – Какучё на той стороне облегчённо выдохнул. – Мы уже думали, как аккуратнее сказать Майки о твоей смерти...

– Прости... Мне нужно было прийти в себя.

– Я понимаю, – голос Хитто замолк на несколько секунд. – Сейчас ты в порядке? Где ты вообще? Я заезжал к тебе.

– Передай Майки, что меня не будет пару дней, – попросил Ханагаки. – Я не в Японии.

– Шутишь?

– Нет.

В телефоне послышалось ворчание.

– Хорошо, я передам ему. Будь осторожнее там, Такемичи.

– Спасибо. Ты тоже не расслабляйся, Каку-чан.

***

Хината почти не изменилась.

Во внешности были некоторые изменения от взросления, но не больше.

Её карамельные глаза расширились, стоило открыть дверь квартиры.

Такемичи ожидал всего: слёз, злости, отвращения, и готовился к тому, что его прогонят. Но Хината всегда умудрялась удивлять его.

– Такемичи... – грозно протянула Тачибана, на лице которой не было и намёка на отрицательные эмоции. – Думала, уже не дождусь тебя.

Ханагаки не успел толком опомниться, когда его обняли, затащили в дом и усадили за стол. Шок.

Да, вот это настоящая Хината: смелая и наглая. В большинстве случаев, её следующий шаг не угадать.

Такемичи заторможенно наблюдал за тем, как Тачибана наливает ему чай.

–Я думал...

– Что я не хочу тебя видеть? – обогнала вопрос девушка, и Ханагаки кивнул. – Так нужно было. И я рада, что Ханма не убил тебя.

– Что? – удивлённо спрашивает Такемичи. – Хина, откуда ты знаешь про это?

Тачибана села напротив и прочистила горло. Стало ясно, что разговор будет длинным.

– Для начала, скажу, что я знаю о твоих перемещениях во времени. Об этом мне проговорился Наото, хотя я сразу не поверила, но потом начала сравнивать твои поведение и поступки – всё встало на свои места. Идём дальше. Несколько лет назад Кисаки решил вступить в преступную группировку. Его шантажировал Ханма. Обещал убить меня, если Кисаки не вступит добровольно. Тетта попытался вернуться после некоторого времени, но не получилось, какие бы планы не придумывал, – Хината задумчиво постучала пальцами о поверхность стола. – Ханма странный. После того, как убили Кисаки, Ханма пришёл ко мне и рассказал об одном человеке. Сказал запомнить.

– Что рассказал?

– Санзу Харучиё. Это он дёргал за нитки. По словам Ханмы, Санзу был одержим возвышением Бонтена над всеми группировками в Японии. А Кисаки, как никто другой, имел возможность воплотить эти желания в реальность. И... – Хината посмотрела на Ханагаки, – Ханма, кажется, просто позволил Санзу собой управлять. Я не знаю, что творилось в голове Шюджи, но он явно метался и сомневался в своих поступках. Знаешь, он будто не мог определиться, на чью сторону встать. Поэтому, наверное, и рассказал мне о человеке, который задумал всё это. Это Шюджи не позволял связываться с тобой; раздумывал, убить тебя или нет. Я думаю, он просто сильно запутался в себе.

Такемичи вспомнил то выражение лица Ханмы. Действительно, нерешительное.

– Шюджи умер недавно, – решил сказать Ханагаки. – В тот день он убил моего самого близкого друга, Казутору Ханемию.

На лице Хинаты появились искренние печаль и сочувствие.

Она встала и подошла к Такемичи, поддерживающе обнимая за плечи.

– Мне очень жаль, Такемичи... – прошептала с болью Тачибана. – Я понимаю, как это тяжело...

В груди противно заныло.

– Хина... – тихий голос Ханагаки дрогнул. – Прости, что не был рядом, когда не стало Кисаки. Я даже не смог поддержать тебя в такой тяжёлый момент... я ужасный друг. Мне так жаль...

– Не вини себя. Ты и так много делаешь для всех, – чуть строго сказала Хината и села обратно. – Кстати, Ханма ещё упомянул, что старшего брата Эммы убил Санзу.

– Изану?

– Да.

***

Такемичи чётко понимал, что делать с новой информацией. И именно поэтому шёл прямо в кабинет Майки.

– Такемичи? – Сано поднял уставший взгляд от бумаг, когда Ханагаки зашёл в помещение. – Снова за заданием?

Такемичи отрицательно качнул головой, обойдя рабочий стол и протягивая Майки ладонь.

Лицо у Ханагаки было серьёзным.

– Этот прыжок будет последним, Манджиро, – твёрдо сказал Такемичи.

Сано улыбнулся в первый раз за такое долгое время. Пусть улыбка была слабой и несчастной, но она была.

– Думаешь, получится?

– Если не получится, мы с тобой больше никогда в жизни не затронем эту тему, – пообещал Ханагаки со всем спокойствием. – А если получится, значит, нам дали последний шанс.

Майки медленно поднялся и посмотрел в синие глаза, отдающие такой же, как и у него, холодной пустотой.

Они оба понимали, что это будущее их не устраивает. А после смерти Казуторы всё пошло под откос, и Такемичи не знал, как быть дальше.

– Только не забывай о себе, Мичи... Ты достоин своего личного счастья.

Их ладони сжались.

По телам тут же прошёлся электрический импульс. Глаза зажмурились от вспышки.

И Ханагаки благодарно улыбается судьбе, когда открывает глаза в комнате своего прошлого дома.

Только на настенном календаре далеко не 2006-ой год.