Часть 14 (2/2)

– Садись, Ханагаки, – Харучиё смотрел с долей усталости и недовольства. Как обычно. – Он хочет увидеть тебя.

Такемичи склонил голову набок, проницательно смотря на Санзу, сидящего за рулём. За рулём дорогой машины.

Ханагаки просто вышел прогуляться в ближайший парк, ибо голова не переставала болеть от перенагрузки на работе. Коллеги даже посоветовали взять отпуск.

И неожиданно перед ним остановился чёрный автомобиль.

– Во-первых, кто такой «он»? – спросил Такемичи, сунув руки в карманы брюк. – Во-вторых, с чего ты взял, что я куда-то с тобой поеду?

Нет, Ханагаки не удивился, когда на него снова наставили пистолет и одарили опасным взглядом бирюзовых глаз.

Дежавю...

Двенадцать лет назад его тоже увозили на машине, когда вербовали в Поднебесье.

А пару недель назад на него точно так же направляли этот пистолет.

И в обоих случаях участвовал Санзу Харучиё.

– Это Майки, – произнёс розоволосый. – Я его заместитель, – последнее он сказал, слегка вздёрнув подбородок от гордости.

Ханагаки уже с интересом осмотрел Санзу и оружие. Заместитель...

Что ж, не придётся разнюхивать и просить Наото об информации про Бонтен, дабы увидеться с Майки.

– Заместитель Майки... – с лёгкой улыбкой Такемичи взглянул на Харучиё, который вздрогнул от такой резкой смены настроения брюнета, – для начала: сними предохранитель.

Санзу заторможенно повернул к себе пистолет боковиной, чтобы действительно увидеть не снятый предохранитель. Зубы слегка скрипнули от резкого смущения из-за ситуации.

Каким образом он мог так себя выставить... Позор.

Чёрт, нужно начать убавлять дозу, а то совсем рассеянный стал.

И откуда этот чёртов хирург знает, как и где всё устроено в пистолете? Какой мутный тип. Майки нужно быть с ним настороже.

Ханагаки, тем временем, всё же сел в машину.

– Куда ты меня везёшь? – поинтересовался Такемичи, смотря в окно и наблюдая за проносившимися мимо улицами ночного Токио. – И, кстати, как твои раны?

Харучиё нагло молчал.

Ему не хотелось разговаривать с этим Ханагаки. Это уже второй раз, когда Санзу ставят в неловкое положение – и он это чертовски ненавидит.

И всё же, было в этом парне что-то интересное. Необычное.

То, как расслабленно и уверенно себя вёл Ханагаки – приводило в начальную стадию бешенства. Он же обычный гражданский... так какого хуя он даже не нервничает? Либо глупый, либо может дать отпор. Первое наиболее логично.

Хотя, стоп. Такемичи хорошо дрался, насколько помнит Харучиё. Он наблюдал за ним и в Тосве, и в Поднебесье.

Больше Такемичи, конечно, за «мир-дружбу-жвачку» выступал, но, если приходилось драться, то тут врагам оставалось оказать только сочувствие. Изменились ли его навыки за двенадцать лет?

Конечно, против пистолета идти глупо, поэтому сейчас именно Санзу имел власть.

Вопросов к этому человеку был целый вагон, но Харучиё слишком гордый, чтобы их задавать.

И вообще, не интересен ему этот Ханагаки. <s>Разве что совсем немного</s>...

– Раны зажили, – только и бросил он, не собираясь больше вступать в диалог.

Такемичи хмыкает, следя за дорогой.

Конечно же, они зажили. Времени прошло достаточно, да и он постарался сделать всё аккуратно, и даже уверен, что шрамы будут не сильно заметны, если не вглядываться.

Весь остальной путь Ханагаки решил проехать молча, не желая раздражать вспыльчивого водителя. С таким и в аварию недолго попасть, а тебя ещё и виноватым сделают, мол, не нужно было на мозги капать во время езды.

Они подъехали к крупному зданию.

Это, скорее всего, была база организации, так как никаких названий и указок на нём не было. Да и большую территорию огораживал высокий забор, покрытый красивой кирпичной кладкой.

Здесь была своя парковка, и Такемичи был уверен в наличии второй, только внутренней. Такие обычно находятся под зданием.

Видом красивых и дорогих машин Ханагаки тоже не был особо впечатлён – такой пример он уже видел в том будущем, где был убийцей и верхушкой Тосвы.

Ещё здесь по всей территории ходила охрана.

Проходя по приятного вида коридорам, Такемичи молча осматривал интерьер. Где-то показательно проскакивал намёк на то, что та картина по цене, как две человеческие почки. А та ваза хоть и красивая, но совсем не к месту, и смотрится, как лишняя вещь.

В общем было семь этажей. На первых было что-то вроде приёмной или ресепшена... Приёмная в здании преступной организации... Да. Посторонние люди сюда точно не пройдут, только специально приглашённые, за которых должен лично ручаться кто-то из членов организации.

Такое было в Тосве, и Такемичи помнит, как лично приложил руку к охранной системе. Именно через него отбиралась охрана и телохранители.

На втором и третьем этажах располагались офисные корпуса. Скорее всего, здесь и шла вся бумажная работа организации.

На третьем этаже им пришлось остановиться, чтобы Харучиё зацепил какие-то документы.

А дальше они направились на самый последний. Седьмой.

Атмосфера здесь была совсем другой.

Не было лишнего шума. По коридорам никто не ходил, кроме пары горничных с подносами. Те кланялись, когда Санзу проходил мимо, даже не обращая на них внимания.

Они остановились перед чёрной дверью, за которой можно было услышать увлечённые разговоры.

Харучиё скосил взгляд на Ханагаки, оценивая ледяное спокойствие на лице, да и в глазах. Удивительно...

Действительно, хирург.

Разговоры затихли, когда они зашли.

Такемичи моментально проанализировал обстановку помещения. Это был большой кабинет, в котором умещалось всё: столы, диваны, стулья, полки с документами и статуэтками. Панорамное окно позволяло оценить вид на немноголюдный, но элитный район города.

Из людей здесь были знакомы... почти все.

Коко, сменивший причёску на длинный ослепительный блонд, раскрыл рот в удивлении. Рука с планшетом дрогнула, кажется, он до этого что-то активно печатал на нём.

Хайтани он узнал сразу же, стоило только встретиться с ними глазами. Ран заулыбался, а Риндо, будто смутившись, отвёл взгляд.

Какучё, который ошарашенно смотрел на него, выронил стакан из-под воды.

Или что это он там пил?

Моччи... выглядел старше, но это не помешало его узнать. К счастью, Канджи лишь кивнул головой в приветствие.

Ещё был мужчина с вертикальным тонким шрамом, пересекающим правый глаз. Чем-то отдалённо похожий на Харучиё: такой же полуприкрытый взгляд и мутный оттенок бирюзы в этих самых глазах.

И, собственно, Майки. Опустошённые глаза сразу привлекли внимание Ханагаки. Затем оно перенеслось на ужасно выглядящие тёмные круги под нижними веками. Белые волосы напоминали об Изане. Фигура казалась какой-то исхудавшей, но это не отнимало ни толики властности, исходящей от Сано.

– Чё вылупились? – цыкнул Харучиё, когда тишина затянулась. – Майки, я его привёл, как ты и просил. Будут ещё указания?

С Майки Санзу разговаривал уважительно и чуть ли не с придыханием. Да и взгляд сразу смягчился. Ясно, кого он здесь превозносит.

Ханагаки хмыкнул, осмотрев картину.

Теперь стало понятно, почему Бонтен считается самой опасной и крупной преступной организацией – здесь же буквально собрались все лидеры и верхушки прошлых банд. Один Коко чего только стоит, любую группировку поднимет на финансовую высоту: Чёрные Драконы в одном из будущих – яркий тому пример.

Но конкретно сейчас Такемичи разрывался на две половины.

Первая подгоняла вмазать поганцу-Манджиро, чтобы знал, как своё слово не держать. И вообще, хули он тут расселся и ведёт себя так, будто ничего не произошло? Привет, Такемичи, как дела и настроение?

Вторая половина была более хладнокровной и пресекала по корню все попытки взять вот эту вот лампу с комода и швырнуть в беловолосого поганца, который так удобно устроился в кресле.

– Привет, Майки, – довольно мирно поприветствовал Такемичи, а потом оглянул остальных. – И вам доброго вечера.

Все снова зашевелились, когда Ханагаки подал голос. Будто до этого неосознанно затихли, чтобы услышать его.

– Давно не виделись, Ёжик, – довольно улыбнулся Ран, заставляя других недоумённо перевести взгляды на него.

Такемичи слегка поморщился. Он помнит, как в последние дни до отправки в будущее, Хайтани почему-то начали называть его Ёжиком... Дурдом.

Почему именно «Ёжик», они так и не объяснили.

Риндо неожиданно оказался рядом и крепко обнял. Остальные, не считая Рана и самого Ханагаки, пораскрывали рты.

Чтобы Риндо на их памяти кого-то обнимал, кроме Рана?!

– Я тоже рад тебя видеть, Риндо, – невольно улыбнулся Такемичи, хотя не очень понимал такой тактильности от младшего Хайтани.

Неужели он в прошлом относился к Хайтани лучше, чем планировал?

Его такими объятьями только Казутора встречал, и то стеснялся.

– Ты так резко пропал из виду, Ёжик... – тихо пробормотал Риндо, отойдя от Ханагаки и смотря в те самые глаза, умиротворяющая синева которых не сравнится ни с чем в этом мире.

По скромному мнению самого Риндо, конечно же.

Пропал из виду... Наверное, он имел ввиду то, что Такемичи пришлось уехать в другой город после окончания школы, чтобы там поступить в медицинскую академию. Да и после смерти матери не хотелось оставаться дома, и Такемичи-младший поступил правильно.

Тяжёлое было время. Да, его поддерживали друзья, но Ханагаки был в другом городе, да и считал, что должен сам справиться с утратой.

– Ох, братик, а ты время-то зря не теряешь... – усмехнулся Ран, которому вообще-то тоже хотелось бы подойти к Ханагаки, но, вон, взгляды Майки, Какучё и даже Коко стали какими-то слишком пристальными и сосредоточенными.

Санзу, заметив странную атмосферу, нахмурился, отведя глаза в сторону окна.

Всё же, как бы не хотелось, но стоило признать, что реакция оправдана: для Майки Такемичи был чуть ли не старшим братом, для Какучё Такемичи дорогой друг детства, а Хаджиме Такемичи приходился бывшим командиром и тем, кто пожертвовал своей репутацией и местом в банде, чтобы спасти Инуи.

Ну, а Хайтани просто не повезло – слишком поздно встретили Ханагаки. И, тем не менее, шаги привязанности были сделаны ещё в то время, когда существовало Поднебесье.

– Такемичи, поговорим, – казалось бы, тихий голос Майки не должен был быть услышан, но все моментально обратились в слух и посмотрели на главу. Тот не сводил тёмного взгляда с гостя. – Остальные, выйдите.

***

– Рад, что с тобой всё в порядке, Такемичи, – руки у Манджиро были прохладными и подрагивающими, но Ханагаки и дальше позволял обнимать себя, как плюшевого медведя. – Я скучал...

Такемичи злился. Очень злился на этого... даже слов не подобрать.

Ладно, отдалился от друзей, создал самую опасную преступную организацию в стране, имеет власть даже над полицией... Но зачем же так загонять себя? До такой степени, что в некоторых местах на теле торчат кости. Кожа бледная и нездоровая, будто давно не видела живого солнца.

Ещё руки заметно тряслись: идеальная реклама для людей, которые напрягают себя, тем самым оказывая сильное давление на нервную систему.

Да здесь целый букет проблем.

И чтобы это увидеть, даже психологом и врачом быть не нужно.

– Манджиро, как ты себя чувствуешь? – прямо спросил Ханагаки, проводя ладонью по белым волосам. – Не поверю, если скажешь, что в порядке.

Сано молчал довольно долго, и Такемичи даже стало казаться, что тот не услышал вопроса, либо не посчитал нужным ответить.

– Сейчас мне... хорошо, – тихо пробормотал Майки в чужое плечо.

Они уместились на кресле, в котором сидел Сано. Майки прижался сбоку, чуть ли не забравшись на Такемичи.

Надёжный и тёплый Такемичи, который не даст в обиду и обязательно спросит о самочувствии. Который не отпустит из своего дома, пока ты не поешь или хотя бы не перекусишь парой свежеприготовленных моти.

Такемичи, который будет ругать за то, что ты ходишь по морозу раздетый или без шарфа.

Такемичи, который решает большинство конфликтов и недомолвок банальным диалогом. В крайнем случае, отдача от его удара достаточно ощутимая. И те, кто думают, что удары у Ханагаки слабые, просто не ощущали этих самых ударов на себе.

Такемичи родной и тёплый, только он называет его «Манджиро», и это чувствуется, как оберегающие объятья, а не как что-то официальное и формальное.

Майки с удивлением понял, что сегодня сможет поспать больше двух часов.

И прикрыл глаза, полностью расслабляясь и покидая эту реальность.

Сегодня он может успокоиться и не бояться, что что-то натворит, пока будет не в себе.

Ханагаки же неосознанно потушил весь свой костёр обиды и недовольства. Невозможно было злиться на такого Манджиро. На такого слабого и беззащитного, пусть это и было совсем не так.

Сано устал, и это можно заметить в каждом его движении. В каждом медленном моргании век. В каждом заторможенном жесте рук.

Хотелось разразиться в возмущении и недовольстве за такое халатное отношение к себе...

А ещё Такемичи точно понял, что разговор об Изане придётся отложить. О Кисаки тоже.

У Манджиро и так расшатанное состояние, и Ханагаки не настолько жесток, чтобы ухудшать его.

А ведь по воспоминаниям Такемичи из этого будущего, Майки души не чаял в Изане. Это он поначалу так скромно и даже слегка отстранённо относился к сводному брату... Но потом просто плюнул и не стал сдерживать себя. А Манджиро и Эмма до ужаса тактильные создания.

Изана вскоре мог взять додзё семейства Сано на себя и обучать детей. Не успел...

Такемичи снова чувствует противный подвох и здесь. В смерти Изаны.

Что-то было не так, и Ханагаки раскопает это. Просто не сможет жить спокойно, если не узнает действительную причину смерти Курокавы.

Его смерть буквально сбила с ног тех, кто был для него близок. Особенно Какучё. А затем и Майки с Эммой.

***

Такемичи недоумённо смотрит на лист, читая содержимое.

Его брови непонятливо хмурятся.

– Что это? – спрашивает он, поднимая взгляд на Коко.

Хаджиме отрывается от монитора, и с затаённым теплом смотрит на бывшего командира.

– Приглашение на работу в нашу организацию, – чётко говорит Коко, следя за реакцией на лице Такемичи. – Ты ведь хирург, а у нас люди часто подвергаются... неожиданным ранениям. Работа опасная.

Ханагаки ещё раз пробежался взглядом по строкам.

– А Майки знает?

– Так это он и предложил.

Коко не скажет, что причина была ещё и в том, что после появления Такемичи их глава начал нормально спать и медленно приходить в себя, выходя из состояния живого трупа.

Даже Харучиё, который всегда был недовольным, согласно покивал головой. Ему было особо важно улучшение состояния его Короля, и раз уж Ханагаки может поспособствовать этому, то Санзу даже готов держать его здесь силой.

Такемичи медленно моргнул.

Это удобная возможность приглядывать за Манджиро и хороший шанс узнать о смертях Кисаки и Изаны.

Размашистая подпись красиво ложится на бумагу после абзаца с соглашением конфиденциальности и нескольких пунктов.

Что ж, в преступной организации ему работать не впервой, так что волноваться не придётся.

Коко незаметно улыбается, принимая подписанный документ.

Кажется, теперь в Бонтене всё будет немного по-другому...