Часть 3 (1/2)

Парень с дредами выкуривает уже четвертую сигарету подряд. Элис знает точно, потому что загибает пальцы. От запаха травки, непрекращающегося стука колёс и размытого пейзажа, открывающегося из вагона, в голове стоит шум, а перед глазами плывет. Элис не знает точно, можно ли доверять ребятам, которых они встретили в товарном поезде, но Шон обрадовался, когда их увидел. А Шону Элис доверяет. Он рассказывал ей про девчонку с фиолетовыми волосами с ярмарки, на которую они с Даниэлем ездили за елкой для соседей, но Элис не особо вслушивалась. Что-то про красивый голос, гитару и собаку.

Финн (кажется, так зовут парня, сидящего перед ними) с ленивым интересом по очереди разглядывает каждого из их троицы, а затем обращается ко всем сразу.

— Так что за дела у вас с полицией? Вы, ребята, ограбили какой-нибудь местный ларёк с сувенирами?

Он склоняет голову к плечу и хитро улыбается. Его манера растягивать гласные в словах с непривычки режет слух.

Шон устало выдыхает и щурится от солнца, бьющего в глаза.

— Мы участвовали в перестрелке и убили копа. — говорит так просто, как будто это что-то само собой разумеющееся.

Финн присвистывает, почти роняет косяк и обжигает пальцы, шипит. Он смотрит с гораздо более живым интересом и даже подаётся вперёд, вглядываясь в лицо Шона, как будто там написаны ответы.

— Ты же шутишь, правда?

— Конечно, шучу.

— Значит вас ищут не за убийство копа.

— За убийство.

Шон прикрывает глаза.

Все ребята, сидящие с ними в вагоне, замолкают. Смотрят внимательно, почти не отрываясь, и лишь изредка непонимающе переглядываются между собой. Элис ёжится под их взглядами, инстинктивно придвигаясь ближе к Шону. Она чувствует себя так, как будто они у школьной доски пред классом рассказывают материал, заданный учителем, и явно лажают. Мозг уже не справляется, и их татуированные, в пирсинге лица сливаются перед глазами в один причудливый рисунок. Элис часто-часто моргает, стараясь справиться с наваждением.

Финн откидывается назад, облокачиваясь на мешки с цементом за ним. Он хмурится, затягивается косяком особенно сильно и выпускает вонючее облако дыма прямо Элис в лицо. Она кашляет и пытается разогнать воздух вокруг себя рукой. Она терпеть не может запах травы. Финн дергает уголком губ, поднимает руку, как бы извиняясь, и подмигивает, а затем снова смотрит на Шона.

— Чувак, тогда я вообще нихуя не понимаю.

Шону отвечать не хочется. И говорить не хочется. И жить в общем-то тоже не хочется, но ради Даниэля нужно. Он думает о том, почему как только на новом месте они начинают ощущать такое хрупкое в их положении чувство комфорта, жизнь ставит очередную подножку. Это кажется несправедливым и больно сдавливает грудную клетку. Шон прижимает Даниэля поближе к своему боку и трёт переносицу.

— Куда мы вообще едем?

Финн, до этого задумчиво смотревший на лес, проносящийся мимо, оживляется:

— В солнечную Калифорнию, детка! Будем работать на ферме.

У Даниэля глаза загораются. Для него ферма — почти волшебное место с добрыми животными из детских книжек.

***</p>

Первое время на новом месте Шон не может спать. Он ненавидит себя за то, что втянул в это Даниэля, потому что работа на плантации конопли — это явно не то занятие, которое одобрил бы детский психолог. Но у них нет выбора, а платят тут довольно хорошо. Возможно, через пару месяцев даже хватит на то, чтобы доехать до границы с Мексикой. Им выделяют отдельную палатку, показывают, где можно вымыться и поесть, и после всего, через что они прошли, это кажется чуть ли не роскошью.

Ребята, проживающие в том же палаточном городке кажутся дружелюбными, и, в целом, Шон чувствует себя в своей тарелке. Все люди, окружающие их в этом месте, имеют схожие черты — они знают, что такое лишения и личные драмы, у каждого есть своя грустная история за плечами. Это их роднит.

Когда они, трое, спустя неделю работы на плантации, получают свою первую зарплату, угрызения совести притупляются. Шон держит эти деньги в руках и улыбается так широко, что мышцы лица начинают ныть. После этого он окончательно позволяет себе расслабиться.

Даниэль ожидаемо фыркает, хмурится и закатывает глаза, узнав, что Шон и Элис, вроде как, встречаются. Ему теперь совсем неуютно спать с ними в одной палатке, и он старается уходить из неё с утра как можно раньше и залезать вечером как можно позже. Он делает вид, как будто его сейчас вырвет, каждый раз когда ребята при нем обнимают друг друга, заставляя других обитателей лагеря, видящих это, покатываться со смеху.

Это сильно отдаляет братьев.

Даниэль старается как можно реже пересекаться с Шоном и Элис. Ему становится неловко от того, как трепетно и бережно они к нему относятся. Как к маленькому ребёнку, коим Даниэль себя уже не считает. Ему стыдно, когда Элис, ласково улыбаясь, большим пальцем убирает кусочек еды с его подбородка, прилипший за завтраком, или когда Шон просит его отчитываться о том, куда он собирается идти, на глазах у других ребят. Поэтому Даниэль старается свести к минимуму вообще все контакты с братом.

Даниэлю нравится проводить время с Финном. Парень относится к нему, как ко взрослому. Не затыкает рот и не смотрит осуждающе, если Даниэль случайно сматерится в разговоре. Он учит его метать ножи и обсуждает с ним планы на будущее, прислушивается к его словам и мыслям. Совсем не как Шон, привыкший все решать сам и контролировать каждый шаг брата.

Шон думает, что «братишка» ещё слишком маленький чтобы что-то понимать. Что ж, Даниэль докажет ему обратное.

Элис переживает за Даниэля. Переживает, что он теперь предпочитает общество Финна, их с Шоном обществу. Общество парня, которому Элис так и не научилась доверять. Она с тревогой смотрит, как он вприпрыжку удаляется куда-то в темноту, в сторону озера с расслаблено идущим по правую руку от него тем самым Финном.

Они сказали, что решили устроить поздний пикник возле воды, потому что ночью на берегу особенно красиво. Когда Элис спрашивает, можно ли им с Шоном присоединиться, Даниэль морщит нос и судорожно мотает головой, смотря в лицо Финна и ища в нем поддержку. Финн в знакомой манере растягивает губы.

— Расслабьтесь, ребята. Приведу утром вашего ненаглядного целым и невредимым. Можете даже сходить, нас проверить — озеро в пяти минутах ходьбы. — Финн треплет Даниэля по голове и продолжает насмешливо, — Да не беспокойтесь вы. Господи, как в первый раз.