15 (1/2)

— Спасибо, что приехал, — без каких-либо приветствий довольно холодно произносит Сан.

Пусть он и выглядит спокойным, но Чхве ждал здесь Сонхва последние двадцать минут в ужасной тревоге. Как, в целом, и последние часы.

— Где мой мальчик? — также без прелюдий начинает Пак.

— Пойдем, — кивает Сан, направляясь к лифту.

Они во Флориде, в домашнем городе Чхве — Дейтона-Бич. Таком же «солнечном», как сам Сан. Наверное, в одном из самых престижных и самых дорогих городов, который может представлять пилот. Культовый спидвей «Дейтона», где проходит престижнейшая гонка Наскара, домашний автодром Сана. Надо же. И несмотря на то, что Чхве буквально хозяин в этом маленьком городе, они сейчас в отеле. Ёсан ни в какую не захотел оставаться у Сана, и Сонхва несказанно этому рад. Он не знает точно, но уверен, что Чхве приглашал к себе Кана. Сообщество обсуждало, какой шикарный дом себе приобрёл Чхве Сан ещё когда камаро Пака была бирюзовой, а его имени никто не знал. Уж у Чхве достаточно гостевых комнат, но они в отеле.

— Как он?

— Всё так же. Он точно простыл? Я не сообщал менеджеру, потому что…

— Да, всё нормально, — Сонхва внаглую перебивает и проходит за Чхве в лифт. 19-й этаж.

— Почему Ёсан так странно себя ведет?

— Ты про то, что он постоянно крутится и говорит?

— Ну, — Сан опускает глаза и скрещивает руки на груди. — Да.

— Потому что у него температура. Из-за температуры болят мышцы и он не может уснуть, хотя пытается. По итогу Ёсан оказывается в полудрёме толком не засыпая, но и не присутствуя в сознании. Мешает в первую очередь боль в теле, из-за которой он постоянно переворачивается, потому что не может найти комфортное положение. Это нормально, — Пак откидывает волосы назад, глядя на себя в зеркало в лифте. Красивый даже после перелёта. — Ему нужно просто немного поспать и он вернётся в нормальное состояние. Или наоборот довести себя до такого истощения, чтобы потерять сознание и организм смог восстановил силы.

— Звучит не очень, — Чхве выходит первым и ведёт за собой в номер 1904. — И чем ты ему поможешь?

— Всем. Я знаю, какие лекарства наш врач ему в этом случае прописывает и что делать, чтобы он смог уснуть.

Устало выдохнув, Пак бросает свою сумку на ближайшее кресло и скидывает куртку. В просторном светлом номере тепло, но первое, что бросается Сонхва в глаза — расстеленная кровать и свернувшийся в дрожащий клубочек Кан под пушистым объемным одеялом.

— Я купил всё, что ты написал, — совсем тихо произносит Сан.

— Молодец, — Пак достаёт из своей сумки несколько вещей. — Где здесь ванная?

— Та дверь, — Чхве указывает на нужную. — Послушай, я могу сделать что-то ещё?

— Уволить его и отправить домой, — Сонхва следует в указанном направлении и даже не оборачивается на источник негромкого шума.

— Ты думаешь это хорошее время для подобных колкостей?! — возмущённо, но всё ещё тихо бросает вслед Сан.

— Шучу, — усмехается Пак. — Конечно же я сожру тебя, если ты его уволишь или хотя бы расстроишь.

И Чхве есть что ответить, но Сонхва оставляет последнее слово за собой, скрывшись за дверью ванной. Быстрый душ и чистые домашние вещи сейчас также необходимы, как и совсем немного парфюма на шею и волосы. Почти за два с половиной года отношений Ёсан ловит простуду четвертый раз, и Пак уже прекрасно знает, что делать.

Покинув ванную, Сонхва направляется к столу с несколькими пакетами, целиком и полностью игнорируя Чхве. Тот лишь сидит за столом, больше похожим на барную стойку посреди огромной спальни, переходящей в кухню, и выглядит, словно потрёпанный кот. Нервы из-за заезда и Ёсана не позволяют расслабиться. Пока что Сан слабо представляет, что будет завтра, учитывая то, что Пак попросил не освещать пока что менеджерам проблему. Но может Сонхва и правда знает, чем помочь?

— Что мне делать? — сразу начинает Сан. — И что мне сказать менеджерам?

— Ничего, — Пак находит несколько нужных лекарств и привычными движениями выдавливает из блистера пару таблеток. — Завтра он будет на заезде, не беспокойся.

Набрав в стакан прохладной воды, Сонхва возвращается к кровати и садится рядом со своим мальчиком.

— Малыш, — совсем тихо зовёт Пак и ставит стакан на тумбочку, рядом с другим таким же. — Я здесь.

— Темно, — тихо бубнит Кан в подушку.

— Котёнок, — Сонхва принимается осторожно стягивать одеяло. — Ёсанни.

— Слишком глубоко, — Ёсан хватается за одеяло и судорожно выдыхает. — Разве можно? Можно?

— Что можно, любимый? — Пак продолжает ласково отнимать одеяло, стараясь расцепить родные пальцы на краю.

— Можно быть так глубоко? — Кан быстро перестаёт сопротивляться, переворачиваясь на другой бок, к Сонхва лицом. — Под водой?

— Ёсанни, — стянув одеяло, Пак осторожно касается плеча и сжимает пальцами. — Открой глаза. У тебя жар, а это всё кошмары. Я рядом. Посмотри на меня.

— Везде вода, тебя нет.

— Котёнок, — Сонхва чуть встряхивает Кана и хмурится. Тот приоткрыл глаза, но взгляд абсолютно пустой и безжизненный. — Посмотри на меня?

Ёсан ничего не отвечает, лишь через небольшое количество времени снова закрывает глаза.

— Ёсан.

— Ну что? — резко с раздражением в голосе отвечает тот и приподнимается, упираясь на руки.

— Ты здесь? — Пак торопливо оборачивается и берет лекарства и воду.

— Нет.

— Малыш, — Сонхва подсаживается чуть ближе и приподнимает руку с таблетками. — Тебе нужно принять лекарства.

— Где ты был, пока я был один под водой?

Ёсан опускает невидящий взгляд, но берет с рук Пака и таблетки, и воду. Он выпивает все разом, сделав, правда, буквально несколько глотков воды. Сонхва недовольно цокает языком, пусть и сам забирает стакан из рук. Слишком мало выпил. Но куда деваться, Кан тут же безвольно падает обратно на подушку и снова несколько раз переворачивается в попытках лечь так, чтобы было не больно. Ничего страшного. В прошлый раз пришлось намного дольше уговаривать Ёсана принять жаропонижающие.

— Котёнок, — поставив стакан на тумбу, Пак возвращается к своему мальчику.

Он медленно залезает к нему на кровать под одеяло, устраиваясь поудобнее.

— Ёсанни, иди ко мне, любимый, — Сонхва нежно берет того за руку и тянет на себя.

На удивление, Кан покорен, пусть почему-то и говорит вещи грубее обычного.

— Ненавижу тебя, — Ёсан позволяет притянуть себя и лишь удобнее укладывается. Не осознанно, скорее по памяти: устраивая голову на родное плечо и закидывая ногу. — Где ты был? Мне темно и страшно. И холодно. И мокро. Почему я в океане? Надо мной проплывают киты, закрывая свет. Из-за них темно.

Кан говорит тихо, хрипло и очень медленно, словно подбирая или вспоминая слова. Пак же не понимает, о какой воде и китах речь. Наверное, Ёсана морозит и из-за пота ему видится что-то подобное. Как минимум, его сильно трясет. Сонхва касается губами лба с испариной — горячий.

— Прости, родной, — Сонхва ждёт, пока его мальчик уляжется и лишь ласково обнимает того за талию. — Я прилетел к тебе сразу, как узнал. Я должен был быть рядом, мне нет оправданий.

— И в горе, и в радости… Мы ведь клялись друг другу, — Кан хмурится и крупно вздрагивает. Он устал от этого напряжения и состояния. Оно ужасно. Даже глаза ноют так, будто в них насыпали горячего песка, не говоря обо всём остальном.

— Ёсанни, — Пак ни слова не понимает, но ему не нравится присутствие Сана. Он бы выслушал весь лихорадочный бред Ёсана, но не при чужих. — Иди ко мне, — бережно взяв за подбородок, Сонхва разворачивает к себе личико и с любовью целует в губы.

Кан слишком слабо, но отвечает, ощущая на ином уровне восприятия теплое спокойствие. Запах, родные объятия и губы успокаивают даже на подсознательном уровне. Сам по себе Ёсан против подобных поцелуев и всегда ругается, потому что Пак заболевает следом. Сонхва же готов в прямом смысле разделить любые невзгоды и огорчения напополам. Особенно учитывая то, что он всегда намного легче переносит простуду и температуру. Это всё не страшно. Единственное, что для Пака важно, это его мальчик, которого сейчас успокаивают объятия и ласковые поцелуи.

Сан рад появлению того, кто знает, что делать в подобной ситуации, но отчего-то он грустно наблюдает за тем, как ластится и жмётся Кан в бессознательном состоянии к Сонхва. Черт, неужели он влюблен настолько, что доверяет Паку на всех уровнях даже в агонии? На что там вообще пытался претендовать Чхве? Шансов абсолютно нет. И чем дальше, тем сильнее это осознание вколачивается в голову Сана.