14 (2/2)

— Как же так? — вскидывает брови итальянка. — Я заходила к декану факультета и уточняла, когда мистер Джонсон уехал, нужно ли будет в таком случае сдавать курсовую Вам. Декан сказал, что нужно.

— Вы не против, если я поставлю ей автомат? — Сонхва переводит взгляд на студентов и неловко улыбается, сдвинув брови к переносице. — Чтоб глаза мои её здесь больше не видели? Такую душнилу даже я не вывожу.

Наверное, это первый раз, когда студенты этих двух групп настолько согласны друг с другом, когда почти хором отвечают «против». Насколько они её не любят? Аж готовы провести с ней ещё месяц рядом, лишь бы не лёгкий автомат.

— Оставляй свою курсовую и подойдёшь ко мне после пар тогда, — уныло соглашается Пак. — Я прочту, дам тебе обратную связь и задашь все вопросы. И раз такое дело, — Сонхва поднимается с места, переходя к доске. — То до конца недели скажу вам сроки сдачи курсовой.

Пак терпеть не может держать в руках мел, поэтому в самом начале занятия всегда самое плохое настроение. Приходится настраиваться на полуторочасовой диалог со студентами, который повторится следующей парой, да ещё и на доске постоянно что-то писать этим противным пачкающимся белым куском. Нет, Сонхва не белоручка, он часто пачкается в масле, технических жидкостях и грязи, но всё это вполовину не такое мерзкое, как этот отвратительный сухой мел. Аж в дрожь бросает от ощущений сухости на руках из-за него.

Странно только, что Пак постоянно замечает за собой желание его съесть.

Написав название темы и сразу набросав два графика, параллельно рассказывая их назначение, Сонхва оборачивается и вскидывает бровь.

— А чего это мы так сидим кайфуем? Кого ждём? Может записывать начнём? Перечертите к себе графики, они вам понадобятся.

— А, вы уже начали лекцию? — ехидный голос канадца с задних парт. — Или Вы сами с собой?

— То есть надо было слушать? — подключается второй канадец, сидящий рядом с первым.

— Можно хотя бы сжечь задние парты? — Пак ещё не начал толком лекцию, а уже устал и хочет домой. — Кстати, к концу недели мы закончим раздел и на следующей я дам вам самостоятельную. Надеюсь, на ней вы будете также смешно шутить.

— А за смешные шутки оценка будет выше? — Юйци, что уже выглядит не настолько агрессивной и насупленной, впервые за сегодня подаёт голос.

— Выше? — Сонхва вскидывает бровь так, будто они провели выходные не вместе. — Я бы на вашем месте надеялся бы, что она вообще будет. Но тебе да, выше на один балл, если расскажешь хорошую юмореску.

— А мне можно? — вклинивается немец.

— Нет, акция была единоразовая. Начнём лекцию, всё, хватит меня отвлекать.

И в целом, Паку нравится, даже учитывая, что его очень часто на ровном месте выводят из себя колкостями или дуростями, он довольно сильно устаёт и под конец дня даже говорить ни с кем не хочется. Вопреки всем минусом, на удивление, Сонхва чувствует себя живым, и даже почти перестаёт болеть отсутствие Ёсана.

Днём, конечно. Пока удаётся заполнить всё своё время другими делами, проблемами и курсовыми. Вечером и ночью, особенно в одинокой постели, Сонхва места себе не находит от тоски и грусти. Он больше не названивает Кану и даже не пишет и… С ужасом поздно ночью смотрит на телефон рядом с подушкой, понимая, что и ему никто не позвонит и не напишет. Горько. Ужасно горько и тяжело внутри. Будто всё заполнилось ледяной чёрной водой, и теперь плещется, обжигая холодом и неспокойствием, напоминая, что Пак один. Один, и это не изменится. Один, и его в этом винят. Один, и с ним не хотят вести диалог.

Поэтому когда во время пары в пятницу у Сонхва звонит телефон, он даже не сразу понимает, что это у него. До Пака ведь дозвониться могут только родители, Хёнвон и Ёсан. При том родители и Че никогда не звонят в это время — в Корее уже глубокая ночь.

Ладони потеют и сердце уходит в пятки, когда Сонхва видит на экране имя своего любимого мальчика.

Не по себе становится, когда здоровается не он.

— Привет? Это Сан.

— Что случилось? — покинув аудиторию, Пак проходит по тихому коридору к окну, глядя на зелёные хвойные деревья за стеклом. Уже вечер, и в сумерках и университет, и посеревшее небо выглядят недружелюбно и отчуждённо.

— Я не знаю, — спешно начинает Чхве, быстро тараторя на привычном корейском. — Мы уже в Дейтоне. Сегодня после утреннего пробного заезда Ёсан сказал, что он неважно себя чувствует и отказался от обеда. Он ушёл отдыхать. Сейчас я к нему зашёл, чтобы пригласить на ужин, потому что он с утра ничего не ел, а он… Эм… Не в себе? Я не знаю. Он вроде бы не спит, но не поднимается с постели, не отвечает мне, постоянно переворачивается на другой бок и только изредка говорит странные вещи. Я позвоню врачу, но мне показалось…

— У него есть температура?

— Понятия не имею, подожди, — Сан выдыхает и через какое-то время продолжает. — Ну лоб и руки горячие, да, но…

— Не надо врача, — Сонхва устало трёт переносицу, мысленно планируя свой остаток дня. — Всё в порядке, он простудился. Не пугайся его странного поведения и не шароёбься рядом с ним, а то следом сляжешь. Выпей сейчас же чего-нибудь для профилактики. И да, я тебе сейчас вышлю список того, что нужно купить. Метнёшься и найдёшь всё к моему приезду. Я прилечу во Флориду сегодня первым же рейсом. Просто поставь ему рядом с кроватью стакан воды и не трогай больше. И телефон его положи. Вернее, продиктуй свой номер, на который тебе можно писать, а потом положи.

— Да… Да, хорошо, — Чхве облегчённо выдыхает, диктуя свой номер. Его темп речи заметно замедляется. — Напиши мне всё, в том числе и номер своего рейса. Я отправлю менеджера, чтобы тебя встретил. Но врача точно не надо? Ты уверен? Он очень горячий.

— Я знаю, что он горячий, — Пак расплывается в улыбке и сбрасывает.

Вернувшись в аудиторию, Сонхва сразу же начинает собирать свои вещи со стола. Ему уже взяли билеты на самолёт в Дейтону должен был быть в субботу утром. Сонхва специально попросил подобрать время вылета так, чтобы ночью отдохнуть, но, кажется, не судьба.

— Мне нужно срочно уехать, — начинает Пак. — Все свободны. На следующей неделе добавлю одну пару вам в расписание вместо пропущенной, ладно?

— Что-то случилось? — оживляется Юйци, что до этого полулежала на парте, уперевшись лбом в сложенные перед собой руки.

— Ну такое.

— А Вы домашнее задание зададите? — поднимает руку Стефания.

— Что ж ты за человек, — усмехается Сонхва, нервно ожидая, пока прогрузится сайт авиакомпании. — Впереди выходные, какие задания?

— Вторую неделю подряд?

— Вам же другие преподы домашку задают? — Пак вскидывает недовольный взгляд, но падает он не на Стефанию, а на Юйци. — Ну а что от меня тогда требуете? У вас есть чем заняться, — Сонхва снова берёт два билета на сегодняшний рейс, хоть изначально и собирался лететь один. — Считайте, что я вам задал делать домашку других преподов. И повторять материал. На следующей неделе самостоятельная, не забудьте. Закройте окно и выключите здесь свет.

Бросив это напоследок, Пак оставляет ключи от аудитории Стефании. Быстрым шагом покидая аудиторию и сбегая вниз, он сначала открывает переписку с Юйци.

Seong Hwa; 16.53

— Самолёт во Флориду в девять. Го?

kittyspitty; 16.53

— ДА

— То есть

— Да, пожалуйста.

— Я буду очень благодарна.

— Пожалуйста.