sixteen (1/2)

Звонок, оповещающий о прибытии лифта, раздаётся по квартире, и на секунду Йе Джи прекращает печатать в своём ноутбуке, но в следующую уже продолжает вновь.

Гарри вносится в квартиру, шагая громко и быстро, и застывает, оказавшись в большой комнате, где на диване сидит его супруга. Он ставит пакеты с привезённым заказом на большой обеденный стол и нервно осматривает комнату.

— Что с Луи?

— Да, дорогой, привет. Мой день отлично, а как твой? — не отрываясь от ноутбука, с улыбкой воркует женщина.

— Джи, где он?

— Что, даже не поздороваешься с любимой женой?

— Джи, где Луи? — глядя на неё из-под бровей, настойчивее повторяет Гарри, и Йе Джи, вздыхая, убирает ноутбук со своих коленей, поднимается на ноги и качает головой:

— Дорогой, ты же знаешь, как я не люблю, когда ты ведёшь себя так грубо, — она подходит ближе, сдержанно целуя его в щёку, и Гарри шумно выдыхает.

— Ладно, — кивает он, сжимая челюсти, и глядит на супругу. — Ладно. Не говоришь? Я сам найду.

И он, стягивая с себя пальто, бросает его на спинку стула, а потом решительным шагом движется в сторону спальни.

— Гарри Стайлс, — стальной голос Йе Джи разрывает тишину, нарушаемую лишь его шагами, и заставляет мужчину замереть. Она стоит на том же месте, сканируя его взглядом, и Гарри чувствует это на своём затылке. А потом, играя скулами, шумно выдыхает и оборачивается, выжидающе глядя на жену. — Во-первых, если ты думаешь, что твои крики и психи хорошо повлияют на болеющего и спящего Луи, то ты сейчас выйдешь к черту из этой квартиры.

— Это моя квартира-

— Я не договорила.

Он затыкается, поднимая руки, и в недовольстве играет бровью, отводя взгляд. Джи качает головой со снисходительной улыбкой, а потом вновь подходит к мужу, касаясь его напряжённых плеч, принимается мягко их растирать и заглядывает мужчине в глаза:

— Успокоился? — он нехотя кивает. — Выдохни, mon amour, и лучше накрой на стол. Ты же не хочешь, чтобы мы ели из пластиковой посуды из доставки? Позаботься об этом, пожалуйста, и организуй наш обед. А я пока разбужу Луи и помогу ему одеться.

Гарри переводит на неё взгляд, как только слышит имя мальчика:

— Так может, лучше я-

— Я сказала, чтобы ты накрыл на стол.

Гарри вновь издаёт шумный выдох, полный чувства безысходности. Мужчина прикрывает глаза, глубоко дыша, а потом вновь смотрит в карие глаза жены:

— С ним всё в порядке? — одними губами спрашивает он. И Йе Джи едва заметно кивает ему с тенью улыбки в уголках губ, и прикрывает глаза. — Ладно. Хорошо, — совсем тихо сдаётся он. — Я накрою на стол.

— Спасибо, — вновь кивая, Йе Джи приподнимается на носках своих туфель совсем немного, и оставляет ещё один сдержанный поцелуй на его щеке. — Мы будем через десять минут.

Гарри делает ещё один глубокий вдох, но всё же не сдерживается, чтобы не цокнуть языком, а потом обходит жену, по пути забирая привезённые пакеты, и всё же направляется в кухню. И женщина, проследив за ним взглядом, пока он не исчезает в другой комнате, улыбается и идёт в спальню.

Проскользнув за дверь, она тут же прикрывает её за собой, и тихо подходит к постели, где вновь задремал Томлинсон.

— Луи, милый, — мягко зовёт Йе Джи, присаживаясь на край кровати, и гладит его по голове. — Дорогой, просыпайся. Давай, пора обедать.

Он хмурится, выбираясь из поверхностного сна, куда его то и дело утягивает высокая температура, и зевает, приподнимаясь.

— Госпожа Стайлс? — тихим хрипловатым голосом зовёт он, потирая глаза. — Обед? Мистер Стайлс уже приехал?

— Да, милый. Так что поднимайся и умойся. И я помогу тебе переодеться.

— Я... моя одежда... — он растерянно оглядывается по сторонам. — Мистер Стайлс, он... он её куда-то убрал, я не... не знаю, где она, — а потом вновь смотрит на женщину. — Вы не могли бы... эм... найти её?

— Я всё тебе приготовлю, — только с загадочной улыбкой кивает Йе Джи, а потом поправляет его растрёпанные волосы. — Иди-ка умойся. Я жду тебя здесь.

Луи кивает, тихо прокашливаясь, пока выбирается из постели, и морщится от неприятных ощущений в саднящем горле. Он бредёт в сторону ванной комнаты, вновь зевая, и старается игнорировать тяжесть в голове, когда скрывается за дверью.

Подходя к умывальнику, Луи касается сенсорной кнопки на зеркале, включая подсветку, и ужасается от собственного вида. На его лбу вновь испарина, а под глазами залегли небольшие красноватые синячки, так контрастно выделяющиеся на побледневшей из-за болезни коже. Он быстро ополаскивает лицо, а потом забирает щётку, которую вчера ему любезно предоставил мистер Стайлс, одиноко стоящую в стаканчике рядом с электронной щёткой мужчины, и принимается быстро чистить зубы.

Стоять на ногах немного сложно, потому что тяжёлая голова посылает непонятную слабость во всё тело, и в какой-то момент Луи приходится опереться на тумбу рукой, чтобы не упасть. По голым коленкам неприятно проходится холодок, и Луи вздрагивает, ощущая мурашки, пробегающие по вспотевшей спине. Он ненавидит болеть. Странное ощущение жара и холода, одновременно сковывающих тело, всегда по-своему его пугало.

Так что, быстро закончив со всеми процедурами, он вытирает лицо мягким махровым полотенцем, а потом, хрипловато дыша через рот, потому что его нос всё ещё заложен, возвращается в комнату.

А там Йе Джи, уже расправив одеяло, разбирает какие-то вещи на постели.

— Я... эм... госпожа Стайлс, я закончил, — тихо озвучивает он, и женщина тут же оборачивается к нему с улыбкой, протягивая руку:

— Отлично! Иди-ка сюда.

И Луи так слаб и так не хочет с ней спорить, что просто принимает её протянутую руку, помогающую дойти до кровати, и немного хмурится, сначала даже не понимая, не начал ли он галлюцинировать из-за жара.

— Г-Госпожа Стайлс, а что это?..

— Это? — она мягко смеётся, вновь поправляя его волосы, а потом принимается аккуратно расстёгивать пуговки на рубашке, что принадлежит её мужу, но сейчас надета на мальчика. — Ну ты же не собираешься идти к столу в одной рубашке и белье, верно? А Гарри выбросил твою старую одежду, так что я купила для тебя новую.

— Что?! — Луи в возмущении вскрикивает, о чём тут же жалеет, поморщившись от боли и в горле и в голове. — Выбросил? Кто позволил ему выбрасывать мою одежду?!

— Луи.

— Госпожа Стайлс, так нельзя! Так нельзя, это были мои вещи, почему он-

— Луи, — её голос становится строже, и Томлинсон замолкает. — Ты же помнишь, о чём мы с тобой сегодня говорили? Ты будешь принимать его заботу.

— Но выбрасывать чужие вещи это не забота!

— Это забота. Ну... в стиле моего мужа, — она издаёт смешок, наконец заканчивая с пуговицами, и бережно снимает с него рубашку, оставляя Луи стоять в одних боксерах и носках перед ней. — Гарри сказал, что ему не нравится то, в чём ты ходишь, потому что эти вещи старые и грязные. И он не хочет допускать, чтобы ты такое носил.

— Не ему решать, что я ношу, — обиженно ворчит Луи, поёжившись от холода, когда женщина отворачивается к постели, чтобы что-то взять. — И моя одежда нормальная. Может, мистеру Стайлсу такое и не нравится, но я сам выбираю, в чём ходить.

— Может быть. Но пока что наш с тобой договор всё ещё в силе, и ты примешь даже такую его заботу, Луи, — уверенно и спокойно продолжает женщина, поворачиваясь обратно, и кивает Луи, чтобы он поднял руки, вдруг надевая на него белоснежную просторную футболку. — И ещё я потратила своё время, чтобы выбрать и купить это для тебя. Так что уважай это, пожалуйста.

Он сдаётся, прикусывая язык, и только шумный выдох выдаёт его недовольство.

— Ты же помнишь всё, о чём я тебе говорила? О твоём поведении?

— Да, госпожа Стайлс.

— Попытайся не спорить с ним. Ну, хотя бы без необходимости. Принимай его помощь, — она вновь забирает что-то с постели, и в руках Луи вдруг оказываются мягкие спортивные штаны бледно-голубого цвета.

— Голубой? — он в недоверии изгибает бровь, глядя на Йе Джи. Она кивает:

— Голубой. Надевай, пока не замёрз.

Луи вновь вздыхает, но всё же натягивает на себя штаны. Какие мягкие, вдруг проносится у него в голове. Мягкие и тёплые, с лёгким начёсом внутри, и приятно обволакивающие его худые ноги.

— Молодец. Теперь это, — женщина передаёт ему большую толстовку такого же цвета, и Луи тут же надевает её, а капюшон удачно приземляется на его голову, съезжая вбок совсем немного.

Йе Джи тут же поправляет его, а потом, хмурясь, касается лба юноши:

— Хм...

— Что-то не так? — осевшим голосом, из-за чего тот кажется гораздо ниже и грубее обычного, спрашивает он, и Джи вздыхает:

— У тебя очень горячий лоб. Присядь-ка на минутку.

Луи слушается, устало опускаясь на край постели, и женщина забирает с тумбочки купленный её охранником вместе с лекарствами термометр, тут же вынимая его из чехла и отправляя Луи в рот. Томлинсон вздыхает, послушно дожидаясь, пока измерится температура, и даже не возмущается, когда Йе Джи вновь поправляет его чёлку и поглаживает по голове через капюшон.

А потом термометр сигналит и миссис Стайлс тут же забирает его, проверяя результат.

— Так дело не пойдёт, — вздыхает она и прячет его обратно в чехол, возвращаясь к Луи. — У тебя ещё сильнее поднялась температура. Сейчас пообедаем, а потом выпьешь ещё лекарства. И снова ляжешь в постель.

Луи устало усмехается, глядя на неё снизу вверх:

— А если мистер Стайлс захочет позаботиться обо мне и чем-нибудь со мной заняться?

— Значит мистер Стайлс перехочет, — холодно отрезает женщина. Луи устало смеётся, не сдерживаясь, и Джи качает головой. — Всё, идём. Идём, тебе нужно поесть. Гарри уже наверное накрыл на стол.

Луи поднимается следом за женщиной, хвостиком следуя за ней по пятам к выходу, и изгибает бровь:

— Мистер Стайлс сам накрывает на стол? Он что, как бы... человек? Как все?..

— Луи.

— А что!

Она ничего не отвечает в ответ, покидая спальню первой, и Луи немного отстаёт, не успевая идти так быстро, потому что всё ещё слаб, и всё перед глазами кружится, пульсирует и плывёт.

И когда Йе Джи проходит вглубь столовой, Луи замирает в проходе, как только видит мистера Стайлса, что-то расставляющего на столе. Каждый раз при виде этого мужчины что-то начинает тревожно колотиться у Томлинсона внутри, и он ничего не может с этим поделать.

Проходит всего мгновение, прежде чем Гарри, заметив, что вернулась жена, поднимает взгляд, желая увидеть где-то рядом Луи. И стоит увидеть мальчика, стоящего у входа в комнату, как салфетница выпадает из рук мужчины, со стуком приземляясь на деревянный стол.

— Гарри, — вздыхает супруга себе под нос, в разочаровании качая головой, но мужчина, пропуская это мимо ушей, не может отвести взгляда от Луи.

Такого крохотного Луи, которого видел в своей постели всего пол дня назад, но по ощущениям, кажется, прошла целая вечность. А теперь он стоит прямо здесь в этом новом спортивном костюме небесно-голубого цвета, который смотрится на нём так мягко и уютно, натягивает рукава на кулачки, а широкий капюшон скрывает немного растрёпанные волосы.

Но весь этот уют так сильно контрастирует с его бледным лицом и синяками, залёгшими под глазами, и со всем этим болезненным видом, что в следующую секунду, когда Луи делает ещё один неуверенный шаг, Гарри сам не замечает, как уже оказывается рядом с ним, подхватывая его под локоть:

— Луи! Малыш, как ты себя чувствуешь? Что у тебя болит, детка? — тут же начинает расспрашивать он, ведя Томлинсона к столу, и Луи робеет от этого неожиданного внимания, вихрем свалившегося ему на голову.

Йе Джи качает головой. Жалок. Её муж просто жалок в своей одержимости. Но она сдерживает смешок.

— Дорогой, будь так добр, держи себя в руках. Ну, хотя бы при мне, — лишь сдержанно комментирует женщина. А Гарри только отмахивается, пропуская это мимо ушей, и не сводит внимания с Луи, отодвигая для него стул и помогая сесть.

— Малыш, что болит? — он присаживается перед ним на корточки, касаясь коленок, обтянутых мягкой тканью, и Луи испуганно смотрит на него сверху, боясь хоть что-то сказать. — Детка?

— Я... — хриплый голос Луи кажется ещё более охрипшим. — П-просто простуда, мистер Стайлс, — тихо бормочет он. — Ничего страшного, правда. Мне полегчает через пару дней.

— Гарри, сядь за стол, — Йе джи присаживается, вздыхая, и как только Стайлс собирается возмутиться, она вновь заговаривает. — Гарри, присядь. Давайте начнём обед.

Он вздыхает, поднимаясь на ноги, и хватается за соседний стул, придвигая его прямо к Луи, а потом усаживается рядом.

— Г-Господин Стайлс... — неуверенно зовёт Луи, глядя на него с лёгким испугом и подозрением. — Вы не... не слишком близко, сэр?

— Что? Нет. Нет, я буду сидеть рядом, чтобы помогать тебе.

— Я в состоянии держать ложку, сэр.

— Не спорь со мной.

— Но я... — Луи вдруг сталкивается взглядом с Йе Джи, замечая в нём намёк, и замолкает. — Д-да, сэр. Только... эм... отодвиньтесь хотя бы немного, пожалуйста. Не хочу случайно въехать вам куда-нибудь локтем, пока ем.

Йе Джи всё же издаёт тихий смешок, услышав такой ответ Луи, и подносит бокал с уже налитым вином к губам, делая глоток. Гарри замирает, не ожидав услышать согласие, а потом послушно сдвигает свой стул. Ну, если эти пару сантиметров, конечно, вообще сыграют какую-то роль.

— Я привёз тебе суп. С овощами и индейкой, — с улыбкой принимается рассказывать мужчина, ухаживая за ним, и придвигает тарелку к Луи поближе. — Он был тёплым, пока я довёз, но я всё равно разогрел его немного. Конечно, я не стал делать его слишком горячим, потому что я не уверен, что это безопасно для тебя, но если нужно, я подогрею ещё, — бормочет он, натирая для Луи и без того натёртую ложку дорогой тканевой салфеткой, а потом передаёт её в руки мальчику. — Ну что ты застыл? Кушай, пожалуйста.

Луи смотрит на него со всё той же смесью испуга и подозрения, ещё никогда не видев такого Гарри Стайлса, и принимает в руки ложку, нерешительно опуская её в суп.

— С-спасибо, — хрипловато кивает он. — А вы... не будете есть, мистер Стайлс?

— Буду, — Гарри кивает с улыбкой, не отрывая от него взгляда. — Но хочу, чтобы сначала ты поел. Давай, малыш, покушай. Приятного аппетита.

— Приятного аппетита, сэр, — Луи хочется провалиться сквозь землю под этим пристальным взглядом его зелёных глаз, а затем он чуть боязно смотрит на Йе Джи. — Приятного аппетита, госпожа Стайлс.

— Приятного аппетита, Луи, — она кивает с улыбкой, а потом смотрит на Гарри с лёгким разочарованием в глазах. — Дорогой, не пускай на него слюни, Бога ради, ну ты же не собака.

— Приятного аппетита, Йе Джи, — с наигранным раздражением бросает Гарри, как бы говоря “Замолчи, пожалуйста”, и женщина снова тихо смеётся, принимаясь за свой обед.

Жалок. Как же он жалок, вновь думает Йе Джи. Потрясающее зрелище. Давно она так не веселилась.

*** </p>

Луи может смело заявить, что это была самая долгая, просто нескончаемо долгая тарелка супа в его жизни. Но, так или иначе, он всё же с ней расправился.

— М-можно мне воды, мистер Стайлс? — решает попросить он, когда Гарри, наконец успокоившись, тоже начал обедать, и за столом на какое-то время повисло приятное молчание. Но чертов кусочек стручковой фасоли буквально застрял у Луи в горле, и если он сейчас же его не запьёт, он уверен, что его стошнит.

— Воды? — Гарри тут же поворачивает к нему голову, сидя до ужасного близко. — Конечно. Да, детка, конечно. Сейчас.

Он немного приподнимается, касаясь кувшина с тёплой водой, что принёс специально для Луи, длинными пальцами, и наполняет его стакан.

— Попробуй, пожалуйста, достаточно ли она тёплая для тебя? — неожиданно заботливо спрашивает Гарри, и Луи хмурится, а потом подносит стакан к губам, отпивая немного. — Хочешь теплее?

— Нет, мистер Стайлс, всё в порядке, — Луи дарит ему усталую, но впервые такую искреннюю улыбку, поражаясь этой заботе и такому вниманию мужчины к мелочам. И Гарри плавится, словно кубик льда на солнце, а Йе Джи вновь задаётся вопросом, как умудрилась выйти замуж за подростка. Даже в его тридцать шесть. — Я... спасибо, я полагаю, — неуверенно добавляет он, заставляя Гарри замереть. — В смысле... вы очень внимательны ко мне. Вы и госпожа Стайлс, сэр. Я хотел поблагодарить.

— Пустяки, — Гарри отмахивается, качая головой, и расплывается в улыбке в ответ. — Мы заботимся о тебе, — он касается щеки мальчика, вытирая уголок его губ. И Луи, даже ощущая на себе взгляд Йе Джи, вдруг решается снова заговорить:

— Сэр?

— Да, малыш?

— Может я... ну... мне уже лучше, так что... может быть, я мог бы пойти домой, господин Стайлс? — юноша смотрит на него с ноткой надежды в голубых глазах. — Я скоро поправлюсь, вы можете не беспокоиться обо мне. О-обещаю, мистер Стайлс. Я даже выйду на работу через несколько дней.

— Нет, — Гарри тут же качает головой, всё ещё улыбаясь, и Луи думает, что ему, может быть, стоит использовать другую тактику.

— Ну мистер Ста-а-а-айлс, — непривычно мягким тоном зовёт он, и даже хлопает ресничками несколько раз. Если миссис Стайлс и хотела, чтобы Луи принимал его заботу и вёл себя так, он хочет попытаться обернуть это удачно для себя и поскорее сбежать отсюда.

— Ты хочешь домой? — Гарри воркует, наклоняясь к нему ближе, и поглаживает по щеке. — А как ты пойдёшь домой, детка? — наивно переспрашивает он. — У тебя же нет обуви и куртки. Как ты собираешься идти? Ты не можешь гарантировать мне, что не заболеешь сильнее, если выйдешь в декабре на улицу без обуви и куртки, разве нет?

— Что? — милое выражение пропадает с лица Луи, сменяясь нахмуренными бровями. — Но... но как же моя... моя куртка и к-кеды...

— А, ты о том старом тряпье? — со всё той же улыбкой переспрашивает Гарри. — Я всё это выбросил.

— Что?!

— Да, ещё вчера, пока ты принимал душ. Не хочу, чтобы в моём доме было что-то подобное, — отмахивается Гарри так, словно рассказывает о каком-то пустяке.

Но вещи Луи не пустяк! Это же... это были его единственные кеды и куртка. Что ему теперь делать? Да, может быть, он готов был смириться с тем, что мистер Стайлс позволил себе выбросить его старые штаны и футболку, но... обувь и куртку? В чём ему, блять, теперь вообще ходить? У него даже нет запасных!

— Мистер Стайлс, вы-

Но Луи не удаётся договорить, когда голос этой женщины вновь заполняет комнату:

— Ох, надо же... — воркует она, с улыбкой глядя на Гарри. — Mon amour, это было так некрасиво с твоей стороны, — она смотрит на мужа, качая головой. — Я считаю, теперь ты просто обязан купить Луи что-нибудь новое.

Гарри расплывается в широкой улыбке, тут же вновь поворачиваясь к Луи с таким удивительно чистым наслаждением в глазах, только услышав об этом, что Томлинсон, откровенно говоря, пугается до усрачки. Да, именно так бы он это охарактеризовал. Они оба, эти Стайлсы, просто чокнутые.

Луи резко поворачивается к женщине:

— Миссис Стайлс! — мальчик возмущенно шипит, но замечая, как именно она на него смотрит, лишь взглядом так открыто намекая на их недавний разговор, глотает собственное недовольство, шумно выдыхая. Так что Луи, игнорируя неприятный ком в груди, поджимает губы и смотрит в свой стакан с водой, теребя его слегка подрагивающими пальцами. — То есть... д-да, эм... в-возможно, я действительно заболел из-за того, что ходил в такой лёгкой одежде в эту погоду, к-как вы и говорили, мистер Стайлс, — с недовольством внутри, но всё же признаётся он, бормоча это куда-то себе под нос. — И мне... эм, ну... нужна новая тёплая куртка... и обувь... раз уж вы выбросили мои. Так что... кхм... может, вы могли бы... как бы... — Луи сглатывает ком в горле, поднимая на Гарри жалобный взгляд и сталкиваясь с его глазами, пристально изучающими лицо мальчика.

И Гарри ещё ближе, чем раньше. Смотрит на него с разгорающимся огоньком азарта в глазах и с расплывающейся на губах улыбкой. Луи ненавидит это. Ненавидит просить, ненавидит этот довольный взгляд, и ненавидит Гарри Стайлса.

— Мог бы что? — довольно мурлычет Гарри, чуть ли не соприкасаясь с ним кончиком носа.

— Могли бы... эм... для меня... ну...

— Что тебе нужно, детка? Новая куртка? Новые ботинки? — довольно, словно объевшийся кот, продолжает мужчина, касаясь его подбородка и заставляя Луи слегка приподнять голову, чтобы тот смотрел Гарри прямо в глаза. И Луи нехотя, прикладывая огромные усилия, чтобы пересилить себя, но всё-таки кивает в согласии. А Гарри расцветает в ухмылке. — Ну так попроси.

Вот же уебок, думает Луи. А потом отворачивается, разрывая это прикосновение, и вновь теребит в пальцах стакан с водой:

— Эм, знаете, нет. Нет, не надо, мистер Стайлс, мне ничего не нужно.

— Ну же, малыш, — Гарри, всё так же довольно ухмыляясь, наклоняется и вновь заглядывает ему в глаза, в очередной раз касаясь его лица. — Давай, попроси меня. И я всё тебе куплю. Что только пожелаешь.

Луи сжимает зубы. Черта с два. Не собирается он у него просить. Ещё чего! Обойдётся. Ну уж нет, думает Томлинсон, договор договором, и пусть госпожа Стайлс его простит, но Луи, блять, не собирается продолжать унижаться. И если придётся, хоть босиком пойдёт домой. Или полезет и достанет свои кеды из помойки. Да что угодно, но не станет его просить.

Йе Джи наслаждается этой картиной ещё мгновения, а потом, замечая, что Луи явно не собирается уступать, а Гарри отступать, качает головой, делает ещё один глоток вина из бокала, и щёлкает пальцами, привлекая к себе внимание мужа:

— Гарри Стайлс, — грозно зовёт она, заставляя Гарри поднять на неё скучающий недовольный взгляд, — давай ты будешь устраивать свои игры хотя бы не в моём присутствии?

— О, ну в таком случае, наш обед закончен и ты можешь ехать по своим делам, — он натягивает улыбку, указывая ей на дверь, и женщина вздыхает, поднимаясь из-за стола.

— Оставь мальчика в покое.

— Я сам решу, что мне делать с моим мальчиком, дорогая.

— У Луи поднялась температура перед обедом, — она обходит обеденный стол, жестом приглашая Луи подняться. — Он поел, так что я пойду и дам ему лекарства. И он ляжет спать. Потом наиграешься, дай ему выздороветь.

— Я не играюсь!

Но она поднимает ладонь, призывая его замолчать, и, приобнимая мальчика под поясницей, размеренным шагом уводит Луи обратно в спальню. Гарри фыркает, бросая салфетку со своих коленей на стол, и тянется за собственным бокалом с вином, осушая его полностью.

***</p>

— Луи, милый, скажи пожалуйста, — бормочет женщина, высыпая на ладошку несколько нужных таблеток из разных баночек, и поворачивается к Луи, сидящему на краю кровати, протягивая ему медикаменты и бутылочку воды, принесённой раннее, — почему ты не послушался его? Мы же договаривались.

Луи принимает из её рук лекарства, запрокидывая их в рот, и запивает, а потом возвращает женщине бутылку, глядя на неё с недовольством:

— Почему?! Госпожа Стайлс, он хотел, чтобы я просил!

— Разумеется, он этого хотел.

— Я не буду просить.

— Луи...

— Я не буду просить! Я что, нищий? Просить его купить мне обувь? Потому что он сам выкинул мою? Миссис Стайлс, это слишком! Он специально это делает!

— Милый, — она встаёт перед ним, возвышаясь над мальчиком, и пристально смотрит в его глаза. — Ты понимаешь, что в этом нет ничего жалкого? Он хочет, чтобы ты просил, не для того, чтобы тебя этим унизить. Он хочет, чтобы это было как бы... игриво.

— Игриво? — Луи изгибает бровь.

— Он хочет услышать именно это. Хочет, чтобы ты таким образом проявил свою заинтересованность в нём. Дай ему позаботиться о тебе.

— Во-первых, я в нём не заинтересован, чтобы это проявлять, — фыркает мальчик, складывая руки на груди. — А во-вторых, я не знаю, что привлекательного в жалости, госпожа Стайлс.

— Но ты не становишься жалким в его глазах, Луи, — она снисходительно улыбается. — Даже наоборот. Для него это... правда привлекательно. Сексуально, если хочешь.

— Сексуально? — Томлинсон вновь фыркает от комичности услышанного. — С каких пор? С каких пор, миссис Стайлс? Меня всю жизнь воспитывали, напоминая, что нельзя так жить. Нельзя падать на такое дно общества, когда ты не можешь сам о себе позаботиться. А вы теперь... говорите мне, что это сексуально?

— Луи, — она вздыхает, поправляя его чёлку, — для тебя ведь не будет новостью, что понятия общества и правил существования в нём в ваших с Гарри мирах достаточно разные, верно?

— Пф, ещё бы.

— Поэтому ты должен мне доверять, когда я говорю тебе, что правильно, а что нет. Пойми, у Гарри... другие взгляды и понятия. Он не посчитает тебя жалким. Для него это будет как шаг с твоей стороны, проявление внимания. Таким образом ты даёшь ему разрешение и согласие на проявление внимания.

— Но, миссис Стайлс... — Луи бормочет, не сразу находя нужные слова, но тонкие пальчики Йе Джи вдруг обхватывают его подбородок, резко поднимая голову мальчика и глядя в его глаза:

— Если моему мужу нужно, чтобы ты попросил, значит ты будешь его просить, Луи. Точка.

— Но я...

— Ложись в постель, — вновь холодный тон и такой же холодный взгляд. И всё внутри Луи холодеет тоже. — После лекарств тебе лучше поспать, — отрезает женщина, а затем со стуком собственных каблуков уверенно идёт к двери.

Луи сглатывает что-то неприятное, вставшее в горле, и тихо окликает её уже у самого выхода:

— М-миссис Стайлс?

— Да? — женщина останавливается, глядя на него вполоборота.

— Из-звините меня, пожалуйста.

— Ложись отдыхать, Луи, — отвечает она без злобы, без недовольства... вообще без единой эмоции, отмечает для себя Томлинсон. А потом она выскальзывает за дверь, оставляя его наедине со спальней мистера Стайлса. В полном одиночестве и с разболевшейся головой. Ох, да когда же закончится этот чертовски долгий день.

***</p>

— И что? — Йе Джи изгибает бровь и делает глоток кофе, сидя в кресле напротив супруга.

— И то! Не мог же я там его оставить? После того, как этот мешок с мусором посмел к нему приставать? Ты же знаешь Луи, — мужчина вздыхает. — А теперь просто представь, что тот урод пытался с ним сделать, чтобы Луи ударил его по голове и вырубил?

Она хмыкает, слегка прищуриваясь, и вновь отпивает кофе. А потом продолжает:

— Что же, тут соглашусь. Луи не похож на того, кто пойдёт на подобное без необходимости.

— Кажется, я сломал этому отбросу нос, — бросает Гарри, откидываясь на спинку кресла, и держит в руках блюдце со стоящей на нём чашкой крепкого свежего кофе. — Но я просто не сдержался, когда увидел, как он к нему полез. Он назвал Луи шлюхой! Будь моя воля, я бы его там же...

— Дорогой, — с предупреждением бормочет она, и Гарри вздыхает:

— Да не буду я пачкать руки. Но этот... урод. Йе Джи, — мужчина качает головой, — я конечно отправил к нему Стива потом, чтобы тот чуть доступнее всё разъяснил, но Стив сказал, что он... эм... не особо готов отступать. Он просто послал его! Я не знаю, как мне теперь вообще позволить Луи вернуться в ту вшивую квартирку. Если этот урод всё ещё будет там, я этого не допущу. Он же наверняка вновь к нему полезет.

— И что думаешь делать? Свяжемся с нашим риэлтером?

— Хм?

— Можем подыскать для Луи небольшую квартирку. Не думаю, что ты сильно потеряешь, если снимешь своему щенку новый домик.

Гарри играет скулами, глядя на супругу:

— Во-первых, не зови его щенком, — зло отрезает он, цокая языком, и Джи закатывает глаза. — А во-вторых... я уже пытался это предложить, не хочет он меня слушать. Мне кажется, он скорее умрёт, но не съедет из этой дыры, — он делает паузу, но прежде, чем женщина хочет ответить, Гарри расплывается в ухмылке и смотрит на неё с огоньком в глазах. — Поэтому я решил избавиться от того отброса.

— Гарри? — супруга изгибает бровь. — Прости, избавиться?

— Ну, — он изгибает губы и пожимает плечами, а потом издаёт смешок, — Стив просто съездит к нему ещё разок. Отвезёт его прогуляться. Знаешь, где-нибудь за пределами штата. Никто не виноват, что этот урод не сможет найти дорогу обратно.

— Гарри.

— Что? Не буду же я его убивать.

— Гарри.

Гарри закатывает глаза:

— Я же сказал, не стану я пачкать руки. Просто избавлюсь от того, что может угрожать моему мальчику.

— Ты не будешь ни от кого избавляться. Ну уж нет, mon amour, не тогда, когда в следующем месяце у “Стайлс Девелопмент” крупная сделка. Пресса наверняка что-то прочует об этом, и тебе конец.

— Милая, я же не идиот, — он вновь цокает языком. — Я умею делать всё чисто. Не забывай, кто всему меня обучил.

Освальд Стайлс, вот кто. Отец Гарри всегда был самой настоящей акулой, и касалось это не только бизнеса, но и всей остальной жизни. Ничего удивительного в том, что он вырастил сына под стать себе, знает Йе Джи.

— Я знаю, дорогой, но как юрист и как твоя жена я не позволю тебе это сделать. Нет.