eleven (2/2)

Луи:</p>

“А теперь извините, но я должен вернуться к работе.</p>

Было приятно поболтать. А если всё же хотите снять стресс, </p>

я советую Вам посмотреть, как танцует Зак. Потому что</p>

я вряд ли попаду в клуб в ближайшие часы”</p>

Луи блокирует телефон, как только отправляет последнее сообщение, и убирает мобильник в карман. Теперь его хотя бы действительно не будет мучить совесть за то, что он просто не явился на работу и разозлил Стайлса. Как минимум, он его предупредил.

— Чем больше ты будешь тратить время на телефон, — вновь звучит голос Ксандера, заставляя Луи поднять на него взгляд, — тем больше времени у тебя уйдёт на украшения.

— Извините, мистер Ритц, — бормочет Луи, вскрывая ещё одну упаковку креплений, и принимается разматывать гирлянду.

***</p>

Гарри откладывает телефон, когда его сообщение слишком долго висит непрочитанным, и играет скулами. Мужчина шумно выдыхает, настукивая уголком телефона по колену, и переводит взгляд в окно автомобиля, пока они стоят в небольшой пробке.

Он наблюдает, как мокрый снег, засыпающий Нью-Йорк весь вечер, сталкивается со стеклом и оставляет за собой крохотные мокрые дорожки, торопливо стекая вниз. Капли размывают ночные огни города, превращая всё в непонятное жёлто-красное боке, заставляя мужчину в очередной раз задумываться о том, что даже сейчас, на другом конце города, в такую ужасную погоду Луи всё ещё работает, находясь рядом с Ксандером, а не отдыхает с Гарри.

— Всё в порядке? — не отрываясь от работы в своём ноутбуке, интересуется его супруга, и Гарри вздыхает ещё раз, бросая на неё взгляд:

— Похоже, что всё в порядке?

— Ты же собираешься в свой клуб, — незаинтересованно отвечает Йе Джи. — Снимешь стресс с помощью этого мальчика и сразу станет легче.

— Именно в этом и проблема, — Гарри фыркает. — Ебаный Ксандер.

— Ксандер? — его супруга изгибает бровь, но даже на долю секунды не отрывается от работы в своём лэптопе. — А что с ним?

— Я написал Луи, что собираюсь приехать к открытию, чтобы он станцевал для меня. И что он мне ответил? — мужчина издаёт смешок, полный отвращения. — Что Ксандер задержал его в той дыре, чтобы, черт возьми, украшать её к празднику. Будто эту помойку что-то спасёт.

— Задержал? — женщина усмехается. — Твой мальчик вообще в курсе, что вне рабочей смены по закону никто не может его задерживать?

— Мой мальчик, даже если и в курсе, вряд ли сможет это высказать, — вздыхает Гарри. — Он держится за свою работу. Ну... за обе, я полагаю.

— Ты что, платишь ему так мало? — Йе Джи хмурится и всё же поднимает взгляд на сидящего рядом мужа. — Я была лучшего мнения о тебе, дорогой.

Стайлс отмахивается, закатывая глаза, и откидывается на спинку заднего сидения, где они расположились:

— Я плачу ему достаточно. Даже больше, чем стоило бы, наверное. Но ему на что-то нужны деньги, так что... не знаю, он не говорил мне.

— Начнём с того, что ты вряд ли спрашивал, — усмехается она, и Гарри кивает:

— Не то чтобы мне есть дело.

— Ладно, — Йе Джи заканчивает что-то печатать, сохраняя файл, и поднимает взгляд, а потом ещё раз смотрит на мужа. — Но я помогаю тебе только потому, что меня раздражает, когда ты напряжён, — она жмёт на кнопку, что опускает перегородку между ними и водителем. — Виктор? — окликает она мужчину. — Заедем кое-куда перед “Мотыльком”.

*** </p>

Луи никогда не думал, что занятие, которое, в теории, должно создавать праздничное настроение, может только ухудшить его. Но стоит сделать украшение помещения работой, а не личным желанием, и всё уходит довольно быстро. По крайней мере, у него было полтора часа, чтобы в этом убедиться, пока он занимался развешиванием гирлянд и игрушек, а его долбанный начальник только ходил где-то рядом и поправлял его, всё время заставляя что-то менять.

Луи едва не падает со стремянки, вешая украшения на одной из стен, когда чувствует на своей талии чужие руки.

— Что вы делаете?! — испуганно восклицает он, удерживаясь за стену, когда дёргается в желании отстраниться от нежеланного прикосновения, и оглядывается вниз. — Сэр, у... уберите руки, пожалуйста.

Ксандер улыбается, стоя чуть ниже, но так и не сдвигается с места:

— Я всего лишь переживаю, чтобы ты не упал, Луи.

— Я не упаду, — сквозь зубы бормочет мальчик. — Не трогайте меня. Мне... мне неприятны чужие прикосновения, мистер Ритц. Я прошу вас так не делать.

— Только не хочу, чтобы ты повредил себе что-нибудь.

“Я бы хотел повредить что-нибудь вам” — думает Луи, но знает, что не имеет права это высказать вслух. Так или иначе, каким придурком не был бы этот мистер Ритц, он платит ему зарплату. Значит, Луи может постараться и засунуть свой язык в задницу.

По крайней мере, он очень пытается себя в этом убедить.

— Я ничего не поврежу себе, уберите руки, пожалуйста, мне правда непри...

Голос мальчика прерывается громким стуком в закрытую дверь кофейни, и он чуть не падает снова, когда мистер Ритц резко убирает руки, отходя к двери, чтобы её открыть.

Томлинсон шумно выдыхает с нескрываемым облегчением, в разочаровании качает головой и возвращается к украшению, пока где-то позади слышит недовольное бормотание мужчины о том, кого могло принести в такой поздний час.

— Йе Джи? — брови Ритца ползут вверх, когда он открывает дверь кофейни и видит знакомое лицо молодой женщины. — Что ты здесь делаешь?

— Ехала с поздней встречи, — она обворожительно улыбается уголками губ, сохраняя уверенное выражение лица, и входит внутрь без приглашения, держа гордую осанку (как и всегда). — Мне жутко хотелось кофе, а тут вижу, — она делает паузу, издавая смешок, и ненавязчивым взглядом пробегается по кофейне, тут же замечая Луи, стоящего на стремянке, прежде чем вновь встречается глазами с Ксандером, — твоя забегаловка всё ещё открыта.

— Закрыта, вообще-то, — с недовольством качает головой мужчина. — Не видела на двери часы работы?

Вау, это грубо. Луи даже не сдерживает поползших вверх бровей, услышав этот тон, и, к счастью, никто из присутствующих этого не замечает, ведь он повёрнут к ним спиной.

— Попридержи язык, Ксандер, — Йе Джи, на чьём лице не дрогнуло ни эмоции, усмехается. — Забыл, с кем разговариваешь?

— Не думаешь же ты, миссис Стайлс, что факт моей дружбы с твоим мужем делает тебя особенной?

Женщина играет скулами, делая к нему несколько медленных шагов, словно подбираясь к добыче, и Луи кажется, что громкий стук её каблуков по полу, раздающийся в гробовой тишине кофейни, отзывается даже в его желудке.

— Не думаешь же ты, Ксандер, что мой муж — мой единственный козырь? — она прищуривается, слегка поднимая подбородок, и смотрит в его глаза. — Ты никогда мне не нравился, но... — женщина неопределённо пожимает плечами, — Гарри забавляет, как ты всё пытаешься посоперничать с ним в бизнесе, так что я терплю твоё присутствие в нашей жизни. Но не забывайся, когда пытаешься мне грубить. Мне не стоит и щелчка пальцев, чтобы весь твой путь, как бизнесмена, полетел в Ад.

— А зубки не обломаешь? — Ксандер усмехается, чувствуя её напор, и даже забывает о присутствии своего подчинённого.

— Мои-то? — Йе Джи расплывается в ухмылке, а потом вальяжным жестом поправляет слегка помятый уголок воротника его рубашки. — Для тебя будет честью, Ритц, если я вообще решусь марать об тебя руки.

— Пытаешься пугать меня?

— Запугивания? Fi, mon ami<span class="footnote" id="fn_30050702_0"></span>, где же манеры? — она одёргивает руку, аристократично отряхивая свои длинные тонкие пальцы, будто коснулась чего-то неприятного, и слегка склоняет голову вбок, пристально глядя на Ритца. — Запугивать — скорее удел слабых. Как раз твой любимый способ, не так ли? — она едва заметно усмехается. — К слову, напомни, ты так полюбил нарушать закон?

— Чего? — Ксандер хмурится, чувствуя от неё эту необъяснимую уверенность и превосходство, которое ощущает женщина; он бы хотел знать, в чём его причина. — О чём ты, чёрт возьми, говоришь, Йе Джи?

Молодая женщина тихо смеётся, в разочаровании качая головой, и вздыхает, вдруг глядя куда-то за спину своего собеседника:

— Ты знаешь, что оставлять сотрудников на переработки — не совсем законно? А я более чем уверена, что этому мальчишке находиться здесь сейчас совсем не хочется.

Ксандер морщится, отмахиваясь от неё:

— Господа ради, Йе Джи, поезжай домой. Не лезь в мои дела.

— Мне просто жаль мальчика, — миссис Стайлс пожимает плечами, а потом вновь смотрит на Луи. — Эй! Эй, юноша!

Луи, помнит она. Но не станет звать его по имени, ведь, будучи честной, она знает, что Ксандер никогда бы не поверил, что она запомнила его в прошлый раз. Ведь кто он такой, чтобы она обратила своё внимание, правда?

Луи же нервно сглатывает, замирая, и игрушка почти выпадает из его рук, когда он, едва не дрожа, нерешительно поворачивается к месту диалога, который очень хотел бы не подслушивать:

— Д-да?

“О, Боже” — вздыхает Луи мысленно. Это же она. Это миссис Стайлс, стоит здесь в своём великолепном брючном костюме и дорогом пальто, выглядя, как богиня, не меньше, и обращается прямо к нему.

— Подскажи-ка, как давно закончен твой рабочий день?

— Н-несколько часов назад, мэм, — робко отвечает он, пряча взгляд от Ксандера, который, кажется, теперь хочет его убить.

— И этот придурок собирается заплатить тебе за переработку?

— Что ты позволяешь себе в присутствии моих подчинённых? — вскрикивает в момент разозлившийся Ксандер, но женщина даже не удостаивает его взглядом. — Я с тобой разговариваю!

— Ради всего святого, — Йе Джи вздыхает, поднимая руку в призыве замолчать, и всё ещё смотрит на Луи. — Так и?

— Я... я не знаю, мэм. То есть... эм... полагаю, да? Но мне не нужны эти деньги, я просто... я хотел уехать домой.

— Луи, — предупреждающе звучит голос Ритца, и Луи осознаёт, что он придурок. Он придурок, которому вновь грозит увольнение, но он ощущает от миссис Стайлс такую силу и влияние, что даже не находит в себе смелости не ответить честно на её вопросы.

— Видишь? — женщина усмехается, наконец снова глядя на Ксандера. — Отпусти мальчишку домой, пока я не устроила тебе проблемы.

— Тебе-то какое дело до него? — фыркает Ксандер. — Покинь мою кофейню, дорогая, пока я не позвонил твоему мужу.

— И что скажешь? Ритц-Ритц-Ритц, — она снисходительно качает головой, тихо смеясь, — неужели ты всё ещё думаешь, что мой муж имеет на меня влияние? В каком веке ты застрял, раз считаешь, что всё устроено именно так?

— Просто поезжай домой.

— Обязательно, — кивает Йе Джи, вновь обворожительно, но так фальшиво улыбаясь и демонстрируя свои идеальные зубы, и у Луи сводит в животе от волнения и непонятного страха перед этой женщиной, граничащих с пугающим уважением. — Вот только я уеду после того, как ты отпустишь несчастного мальчишку на заслуженный отдых. Давай, Ритц, ты вынуждаешь меня тратить на тебя своё время.

Ксандер вздыхает с раздражением, а потом закатывает глаза, осознавая, что не хочет сражаться с ней. (Скорее, боится сражаться с ней, отметил бы Луи, если бы кто-то у него спросил. Но его не спрашивают, так что он оставит это мнение при себе). Ритц же, фыркнув, когда вновь смотрит на женщину, поднимает руки:

— Твоя взяла, только, блять, свали отсюда. Луи, — он бросает на мальчика быстрый взгляд, и Луи выравнивается, словно струнка, когда мужчина вновь переключает на него внимание:

— Да, сэр?

— Ты свободен на сегодня. Сообщи Зейну, чтобы он закончил здесь всё завтра утром.

— Хорошо, сэр. Ещё что-нибудь?

— Нет. Свободен. Не забудь закрыть здесь всё, — мужчина, ещё раз оглядывая Йе Джи с ног до головы, показательно фыркает вновь. — Давно надо было посоветовать ему с тобой развестись. Ты Дьявол во плоти, Стайлс.

— Соответствую своей фамилии и своему мужу, mon ami, — холодно усмехается женщина. — А тебе напомню ещё раз, что грубости в сторону женщины, уж в особенности, когда она так легко может лишить тебя всего, очень глупая стратегия ведения диалога.

Ксандер качает головой, а потом забирает свою верхнюю одежду и телефон:

— Передай Гарри, что наш завтрашний обед отменяется, — бросает он недовольно, когда движется к двери. — У меня планы.

— Какое счастье! — натянуто улыбается женщина ему вслед. — Думаю, он будет рад.

— Ты сгоришь в Аду однажды, Стайлс! — бросает ей Ксандер уже в дверях, и Йе Джи натянуто улыбается ещё шире:

— Там и увидимся, дорогой! — успевает вставить она, прежде чем Ксандер громко и с недовольством хлопает стеклянной дверью.

В кофейне повисает тишина. Женщина с ощутимым превосходством следит за тем, как Ксандер садится в свою машину, тут же покидая окрестности, а у Луи, кажется, от волнения желудок только что переварил сам себя. Иначе откуда эта неожиданная тошнота, если не от осознания, что прямо сейчас он остался наедине с женой своего шефа? С той самой, с чьим мужем он делал непристойные вещи. Если кто-то из присутствующих и сгорит в Аду, то это будет Луи. И, вероятнее всего, в самое ближайшее время.

— Ты долго будешь стоять? — улыбка пропадает с её лица, сменяясь умиротворением, когда она поворачивает голову и вновь смотрит на Томлинсона.

— П-простите?

— Просто закрой здесь всё, я и так потратила достаточно времени, чтобы поставить на место этого идиота, — она вздыхает, неопределённо взмахивая рукой.

— Я... я хотел сказать вам спасибо, мэм, — неуверенно бормочет Луи, теребя рукава своего свитера. — Если бы... если бы не вы, я бы ещё черт знает сколько времени здесь провёл, и я...

— Не то чтобы мне есть дело, — спокойно прерывает она его бормотания, и Томлинсон поднимает испуганный взгляд. — Просто переоденься и закрой здесь всё.

— Вы... вы собираетесь ждать меня, мэм?

Она не торопится с ответом, проходясь взглядом по юноше, и издаёт смешок:

— Просто делай, что тебе говорят, Луи.

О чёрт. Так она всё-таки знает, как его зовут. Луи действительно в дерьме.

Он нервно кивает, сразу же откладывая игрушку и скотч, что были в его руках, и принимается судорожно всё убирать.

— Я... могу я сделать вам кофе, чтобы отблагодарить? — вдруг решается спросить он, когда заходит за стойку, и женщина поднимает на него незаинтересованный взгляд:

— Я просто хочу попасть домой, Луи. Поэтому, окажи мне милость, поторопись и закончи здесь всё. И, просто на будущее, — она делает паузу, изгибая бровь, — запомни, что я не пью низкосортный кофе.

Луи сглатывает ком, застрявший в его горле, и кивает:

— Д-да, мэм. Я... я прошу прощения. Дайте мне всего минуту.

Он нервничает, кивая, и принимается развязывать свой фартук по пути к подсобке, в следующую секунду пропадая за дверью крохотной комнатки. Йе Джи следит за ним взглядом, не скрывая крохотной ухмылки в уголке губ: он такой смущённый, невинный и испуганный, что на мгновение она даже проникается пониманием к своему мужу — за мальчиком действительно может быть приятно наблюдать.

Луи же, как и обещал, появляется спустя минуту, по пути натягивая на себя куртку и закидывая на плечо рюкзак.

— Ты что, ходишь в этом? — с недоверием женщина оглядывает его толстовку и джинсовую куртку, а мальчик смущённо прикусывает губу. — В конце декабря?

— Я... да, мэм.

— Сейчас зима. Ты же в курсе, да?

— Я... мне... мне не холодно, мэм.

— Как же, — вздыхает она, качая головой. — В любом случае, просто закрой здесь всё. Чем быстрее я покину это унылое место, тем лучше.

Луи кивает, тут же вынимая ключи, и принимается гасить весь свет. Заговаривает в следующий раз лишь тогда, когда подходит к выходу:

— П-позвольте мне, мэм, — учтиво, но всё ещё робко просит он, открывая для неё дверь, и Йе Джи удовлетворенно кивает, одаривая его тенью улыбки, когда останавливается в проходе:

— Даже в тебе манер больше, чем в твоём начальнике. Я приятно удивлена, — кивает женщина, касаясь его щеки, и едва заметно похлопывает по ней. Луи вздрагивает, когда сталкивается с холодком её пальцев, и испуганным неотрывным взглядом смотрит прямо в карие глаза напротив:

— П-полагаю, спасибо, мэм?

Она тихонько усмехается, позволяя Луи закрыть дверь, и слишком спокойно наблюдает за каждым его движением. А Луи кажется, что он впервые так сильно хочет провалиться под землю. Никогда он ещё так сильно не волновался. Хочется признаться хотя бы самому себе, что подобного волнения он не испытывал даже тогда, когда впервые танцевал для кого-то стриптиз. Или когда раздевался перед мистером Стайлсом.

— Что же... — облизывая пересохшие губы, он прочищает горло, когда разворачивается и встречается со всё ещё стоящей неподалёку женщиной, что стала сегодня его спасительницей от похотливых ручонок мистера Ритца. — Я... ещё раз спасибо, мэм. Благодаря вам я освободился куда раньше, так что теперь я могу спокойно отправиться на... домой. Домой.

Она качает головой, словно разочарована в его неумелом вранье:

— В машину.

— Ч-что.

— Иди в машину, ты и так потратил много моего времени.

— Мэм, я...

— Я сказала что-то, чего ты не понял? — Йе Джи изгибает бровь, а Луи чувствует, как рёбра зажимают в тиски его лёгкие.

— Я не... нет, мэм. Я просто... почему?

Она вздыхает, начиная раздражаться, когда со стуком каблуков делает к нему несколько шагов и вновь кратко хлопает по щеке:

— Достаточно того, что я так сказала. Иди в машину.

— Д-да, мэм.

Она кивает, довольная его быстрым исправлением, и дарит мальчику ещё одну короткую улыбку, разворачиваясь на шпильках своих лакированных лодочек с острым носком, а потом с гордой осанкой начинает двигаться туда, где припаркован нужный автомобиль, безмолвно приглашая Луи последовать за ней.

— И с этого момента — “Миссис Стайлс”, — лишь добавляет она, вновь заставляя все внутренние органы Луи сжаться до атомов.

Однажды фамилия Стайлс его погубит, и теперь он даже не знает, от руки кого из её представителей наступит эта смерть. Однако, что Луи знает точно — он обречён. Окончательно и бесповоротно затянут в пучину, из которой больше не знает, как выбраться. И единственное, что видит в ней — Стайлс, Стайлс, Стайлс.