nine (1/2)

Бриана убеждает Луи, что несколько дней больничного ему не помешают. Его руке нужно хоть немного зажить, прежде чем он сможет работать вновь. И Луи сдаётся, скрепя зубами. Он не связывался c семьёй уже почти пять дней. Он не был в “Мотыльке” и не выходил на работу в кофейню, потому что и сам понимает, что с перевязанной больной рукой он, скорее, снова что-то прольёт, чем сможет полноценно варить кофе. О танцах для мужчин речи уж тем более не идёт, ведь такая заметная повязка не может быть частью твоего сценического костюма.

Так что Луи посвящает себя учёбе и продолжает подрабатывать няней эту неделю. Это сложно, потому что мысли о том, что он не успеет подзаработать достаточно денег из-за больничного, проедают его мозг каждую минуту.

Поэтому сегодня, к радости или сожалению, но Луи выходит на работу.

— Чёрт тебя дери, если ты сейчас же оттуда не выйдешь, я тебя натяну, как сучку! — Мозес колотит руками по двери ванной, и Луи, вздыхая, выключает воду и выглядывает из душевой кабины, потянувшись за чистым полотенцем. — Выметайся! Давай, шлюшка! Мне, блять, нужно в ванную!

— Завались! — Луи рычит, стараясь вытереть тело как можно быстрее, чтобы не замёрзнуть. Их квартира всё ещё слишком дерьмово отапливается, а на улице холодает с каждым днём. — Я имею право помыться!

— Да мне похуй, детка, — Моз издаёт смешок. — Или выходи или я выношу эту сраную дверь.

— Пошёл нахрен, — Томлинсон фыркает, принимаясь натягивать на себя боксеры и футболку, а потом оставляет полотенце на своей шее, чтобы вытереть волосы, когда вернётся в комнату.

Мальчик быстро собирает оставшуюся одежду в охапку и резко открывает дверь, когда сосед вновь начинает бить по ней.

— Как ты меня заебал, — плюётся мужчина, нескрываемым оценивающим взглядом пробегаясь по оголённому юному телу. — Снова намываешь задницу для очередных клиентов?

— Иди к чёрту, — Луи кривится, толкая его плечом, когда проходит мимо. — Моя задница хотя бы не выглядит, как сморщенный прогнивший картофель.

— Че ты, блять, сказал?! — Мозес громко возмущается, открывая рот, и Луи показывает ему средний палец, даже не оборачиваясь, когда идёт в свою комнату:

— Сказал, чтобы ты пошёл нахуй!

Мальчик захлопывает дверь своей комнаты, на всякий случай сразу же закрывая на замок, и шумно выдыхает, прикрывая глаза: как же он заебался. Он заебался жить так каждый день, ощущая, как всё вокруг прогнивает. Но, что ещё хуже, изнутри всё прогнивает тоже, потому что Луи чувствует, как всё глубже и глубже падает вниз, проваливаясь в кроличью нору, из которой рискует однажды не выбраться.

Его жизнь постепенно превращается в чистый ужас, обрекая на существование в режиме выживания, и Луи думает, что это никогда не изменится. Перспектива однажды превратиться в кого-то вроде Мозеса или Деррика пугает его, он даже не может этого скрыть.

Луи трёт лицо рукой, пытаясь прогнать ненужные мысли. Ему нужно на работу, если он хочет ухватиться хоть за какой-то шанс на безбедное существование.

Томлинсон быстро скидывает вещи, что держит в руке, на свою расправленную постель, оставаясь стоять лишь в боксерах и футболке, и принимается вытирать волосы, пока они не становятся почти сухими. Старенький фен, расчёска, гель для укладки — и он почти делает на своей голове нечто приличное и достойное мужского внимания.

Чем больше его закажут сегодня — тем лучше, потому что Луи нужно как-то наработать всё то, что он потерял за дни больничного. Даже если сегодня ему придётся брать приваты всю ночь без перерывов.

— Хей, Лу? — он слышит голос Брианы и тихий стук в дверь, прежде чем разворачивается и идёт туда, чтобы открыть и впустить её.

Но, ожидав, что увидит уже собранную Бриану — или собранную хотя бы наполовину и просящую у него лосьон для тела или ещё что-нибудь — мальчик теряется, потому что она стоит перед ним в огромной растянутой футболке, пижамных штанах и со спутанными волосами.

— Бри? Что с тобой? — Луи сразу же отходит, пропуская её в комнату, и прикрывает дверь. — Тебе плохо?

— Меня тошнит, — хрипит она, падая на его кровать. — Я сейчас умру, клянусь тебе. У тебя есть какие-нибудь таблетки?

— Таблетки? Но какие? От чего тебе вообще нужны таблетки?

— Я не знаю, — она хнычет. — От тошноты? Есть же таблетки от тошноты?

— Бри, у меня ничего нет, — Луи раздосадовано качает головой. — Эм, ты хочешь, чтобы я сбегал в аптеку, может быть? Я могу купить тебе таблетки, а уже потом поехать в “Мотылёк”.

— Ты опоздаешь, — она вздыхает. — Уже пора выезжать, ты задержишься. И маленький Мистер Бруклин снова будет на тебя орать.

— Кто?..

— Ну, Лиам.

— Клянусь, куча твоих прозвищ, которые постоянно меняются, каждый раз пугают меня, — Луи качает головой. — Но нет, ничего страшного. Плевать на опоздание, Бри, ты же вся буквально позеленела.

— Я пила сегодня под утро, когда была с клиентом.

— Ты же не пьёшь с клиентами, ну, почти никогда? — чуть тише бормочет Луи, присаживаясь на край кровати и заботливо поглаживая её по голове.

— Да, но он хотел анал и предлагал двойную цену. Я должна была выпить, чтобы пойти на это.

— Бри... — Луи сочувствующе хмурит брови. — Бри, может... может, не стоит соглашаться на всё, что они просят? Я не хочу, чтобы ты так чувствовала себя потом, те деньги не стоят того.

— Кто бы говорил, — она фыркает. — Ты думаешь, никто не знает, что ты ходишь в вип-комнату с хозяином? — она изгибает бровь. — Лу, да между всеми танцорами это главная тема для сплетен. Я обычно держусь в стороне, конечно, но... поверь, я слышала, что они обсуждают.

Луи чувствует, как всё в груди сжимается, а в горле встаёт ком, и мальчик отводит взгляд:

— Я... я не сплю с мистером Стайлсом. Я только танцую для него.

— В випе?

— Эм... может быть, иногда я танцую на нём. Но я не сплю с ним, Бри. Ты думаешь, я позволил бы ему стать для меня... ну, первым? — последнее слово он произносит почти шёпотом, и Бриана прикусывает губу, касаясь его коленки:

— Я не думаю так, Лу. Я просто не хочу, чтобы ты делал для него то, чего сам не хочешь. Если он положил на тебя глаз, то ему явно нужно больше, чем танцы.

— Да, но на большее я не соглашусь, — уверенно отвечает Луи, качая головой. — Нет, ни за что. Ему хватает танцев.

Маленький-маленький лжец, обманывающий всех, включая себя самого.

— Может быть, ему хватает их сейчас, — тихо кивает Бриана. — Но, поверь, он точно на этом не остановится. Мистер Стайлс, может быть, и выглядит, как горячий статный мужчина и всё такое, но я уверена, что он ебаный извращенец. Они все там ебаные извращенцы, Лу.

Луи согласно кивает и вздыхает, а потом вновь гладит её по голове:

— Я контролирую это, обещаю, — он видит, как девушка прикрывает глаза, слегка хрипло дыша, и продолжает. — Я схожу в аптеку.

Она кивает, не в силах отвечать, и Луи встаёт с кровати. Быстро натягивает удобные спортивные штаны лимонного цвета, тёплую белую толстовку и шерстяные серые носки, чтобы в тонкой обуви не промокли ноги.

Он уже привычно шнурует на ногах изношенные кеды, надевает старенькую джинсовку с меховой подкладкой и накидывает на голову капюшон своей кофты.

— Я быстро, ладно? — тихо говорит Луи, закидывая в карман ключи и карту. — Побудь здесь, мне нужно всего минут пятнадцать.

— Угу, — Бриана кивает, уткнувшись лицом в скомканное одеяло, и Луи вздыхает: эта работа уничтожает не только его. Просто их пути собственной гибели немного различаются.

Томлинсон спешно покидает комнату, прикрывая за собой дверь, и идёт прочь из квартиры, сбегая вниз по ступенькам и открывая дверь подъезда. Его тут же обдаёт морозным ветром и слишком высокой влажностью. Воздух заполнен мелким снегом, который успевает растаять раньше, чем достигает земли, образуя лишь сырость и грязь. Подошвы его кед тонут в серой воде и Луи практически может чувствовать, как уже через несколько минут его быстрой ходьбы вода хлюпает у него между пальцев. Что же, теперь главное — не заболеть.

Он бежит в аптеку, находящуюся через несколько проулков от дома, и думает только о том, что было бы неплохо успеть на работу вовремя. Если он, конечно, не хочет получить очередной нагоняй от Лиама.

*** </p>

— Где Луи снова? — мальчик слышит недовольный голос Лиама ровно тогда, когда вбегает в гримерную.

— Здесь! — восклицает он, останавливаясь и упираясь руками в колени, чтобы отдышаться. — Да, да, я снова с вами! Прости, я опоздал.

— Да, опять, — Лиам закатывает глаза, возвращаясь к своему планшету. — Иди переодевайся, я надеюсь, ты готов снова вернуться к работе.

— Куда я денусь, — Луи пожимает плечами, стягивая рюкзак с плеча, и бросает его на один из свободных стульев перед зеркалом, а потом принимается снимать свою куртку.

— Эй, — Лиам замирает, — а где Бриана?

Луи закусывает губу, понимая, что никто администратору не ответит кроме него, и, набрав в лёгкие побольше воздуха, снова поворачивается к Лиаму:

— Думаю, она... она отравилась вчера чем-то, когда была с одним из клиентов, — мальчик пожимает плечами. — Её тошнит пол дня, так что она осталась дома.

— Чёрт, — парень вздыхает, бормоча что-то себе под нос. — Ладно. Но она должна была мне написать. А вы... — он слегка потерянно оглядывает присутствующих, — собирайтесь. Мы скоро начинаем!

Лиам исчезает из гримерной, оставляя всех с застывшим вопросом на языках.

— Странный он какой-то, — Мэри смотрит вслед ушедшему Пейну, а потом вновь поворачивается к зеркалу, закидывает ноги на столик и берет в руки телефон. — Надеюсь, его скоро уволят. Он просто заебал.

— Не говори, — Дэни издаёт смешок, стоя у соседнего зеркала и тщательно прорисовывая контур губ тёмным карандашом. — Он даже, блять, не выполняет свою работу как следует.

— Хм? — Луи изгибает бровь, начиная раздеваться, и ребята обращают на него внимание. — Я что-то пропустил?

— По сути, ничего особенного, — одна из девушек, повернувшаяся к нему от зеркала, стоящего у другой стены, затягивается сигаретой и пожимает плечами. — Всё как обычно. Пейн игнорирует наши просьбы закупить сюда новую косметику и всё остальное дерьмо. У нас даже ебаные блёстки и лак для волос уже на исходе, я не знаю, чем этот урод думает. Я вчера притащила из дома собственную косметичку, потому что этими жалкими остатками невозможно сделать нормальный макияж. А ещё он сказал, что обещанный в этом месяце заказ новых костюмов по нашим меркам переносится.

— Что? — Луи фыркает, пока стягивает с себя спортивные штаны. — В чём нам, блять, выступать тогда? Он же знает, что костюмы должны меняться!

— Сказал, что мы можем немного подождать, — вдруг заговаривает Зак, вернувшийся в гримерку, и потом расплывается в улыбке, когда они встречаются взглядами. — Скучал по тебе, детка, — он подмигивает, подходя ближе, чтобы обнять (никому не важно, что на Луи только нижнее бельё), и чмокает его в щёку. — Ты наконец-то с нами?

— Да, — Луи кивает, потягиваясь, и идёт к рейлу с одеждой, забирая один из чехлов со стикером “Луи”, в котором находится его костюм.

— Где ты пропадал, к слову? — Мэри снова смотрит на него, отрываясь от своего телефона. — Бриана только сказала нам, что ты на больничном. Что-то случилось?

— Я... руку обжёг, — в доказательство Луи демонстрирует им свою уже заживающую кисть, но на которой всё ещё можно увидеть слегка потемневший участок обожжённой кожи. — Ходил с повязкой всю неделю, да и двигать ею было слишком больно. Это помешало бы танцевать.

— Ох, малыш, мне жаль, — воркует Дэни, прежде чем подходит, сочувствующе гладя его по плечу. — Уже лучше?

— Ну, как минимум, я могу вернуться к работе. Она ещё заживает, но теперь всё терпимо.

Парни кивают, а Луи скрывается за ширмой, чтобы переодеться. Он снимает боксеры, вместо этого принимаясь натягивать на себя сияющие бледно-голубые шортики, застёгивая молнию на бедре, и точно такой же короткий топ с лямкой через одной плечо, сшитый полностью из этой сияющей ткани. Быстро забрав боксеры, он уже по привычке бросает их в ящик своего стола и усаживается перед зеркалом.

Луи пробегается взглядом по косметике, с грустью понимая, что его коллеги были правы — с каждой ночью всё хуже.

— Хей? — он оглядывается на них. — У кого-нибудь есть голубой глиттер для глаз? Я думаю, мне нужно... эм... у меня точно не осталось голубого.

Все молчат, пожимая плечами или не обращая внимания, и Луи слегка хмурится: никто просто не хочет делиться? Или тут что-то ещё, о чём он не знает?

— Сейчас, — неловко кивнув, Дэни копошится в одной из прозрачных пластиковых коробок, выуживая оттуда маленькую баночку, а потом, подхватив ещё несколько предметов косметики с соседних столов, идёт к нему. — Они немного бледные, — он крутит баночку с блёстками с пальцах, рассматривая, — но если сделаем подложку из голубых теней, то будет ярко.

Он смотрит на Луи, присаживаясь на край его стола, и Томлинсон кивает, пожимая плечами. Дэни тут же расплывается в улыбке, где его белоснежные зубы отлично контрастируют с тёмной помадой, а потом открывает палетку теней.

*** </p>

Вздыхая, Луи входит обратно в гримерную, тут же падая на диван, и закидывает ноги на соседний косметический столик, за которым сейчас сидит Зак, выравнивая дорожку кокаина, которую вот-вот собирается снюхать.

— Я заебался, — жалуется Луи, опуская голову на плечо курящего сигарету на этом же диване Дэни. — Мои ноги сейчас отвалятся, а это только начало ночи, — он с жалостью смотрит на свои худые ноги, облачённые в высокие кожаные ботфорты такого же голубого цвета, как и его костюм. — Ненавижу эти ебаные сапоги. У меня после каждой ночи в них все ноги в крови.

— Зато посмотри, как они подчёркивают твои бёдра, — устало усмехается Дэни, хлопая его по бедру там, где проходит граница между мраморной кожей и началом обуви.

Луи кивает, слегка морща носик:

— Кстати, спасибо, что помог, — он указывает пальцем на своё лицо. Парень действительно сделал ему потрясающий макияж, покрыв веки приятным голубым оттенком и блёстками того же цвета сверху, а в уголки глаз и на нижние веки нанёс металлические, почти белоснежные сияющие тени, подчеркнувшие глаза Луи ещё сильнее. Будто они действительно всё ещё сияют по-настоящему, а не с помощью этого искусственного блеска.

— Пустяки, — Дэни отмахивается, улыбаясь ему, и делает ещё одну затяжку. Он зажимает сигарету в зубах, прежде чем тянется к щеке Луи пальцами. — Блять, у тебя тут осыпалось немного. Подправь, прежде чем пойдёшь на приват.

Луи кивает, нехотя поднимаясь, и оглядывает стол, за которым сидит Зак, но не находит ватных дисков.

— У нас нет...? — вопросительных тоном начинает он, но Дэни отрицательно качает головой. — Заебись, — Луи вздыхает, принимаясь осматривать каждый столик, пока не доходит до последнего, восклицая. — Да блять? Даже коробки от ебаных салфеток везде пустые! Лиам правда, блять, охренел?

Он видит, как Дэни только пожимает плечами, будто безмолвно говоря “Мы уже смирились”, а Зак полностью игнорирует его, занятый расслаблением после снюханной дорожки белого порошка, и даже не открывает глаза, откинувшись на спинку стула.

— Ебаный Лиам, — Луи фыркает, снова бросая на себя взгляд в зеркало, чтобы убедиться, что во время танца его косметика действительно размазалась, и решительно идёт к двери. — Мне надоело. У меня перерыв и я собираюсь потратить его на то, чтобы высказать этому говнюку всё.

— Верю в тебя, детка! — кричит Дэни вслед, добавляя радостный хлопок в ладоши, но Луи только коротко улыбается и закатывает глаза, скрываясь в коридоре.

Он идёт вперёд и останавливается, спрашивая одного из пробегающих на кухню официантов, не видел ли тот их дорогого администратора. Но паренёк только качает головой: “В зале сейчас не видел, может быть, он у себя?”. Луи кивает, бросая короткую благодарность, прежде чем они оба вновь расходятся. Мальчик вдруг чувствует такую злость, что теперь намерен высказать Лиаму всё, что они с ребятами о нём думают, и решительно движется в сторону его кабинета.

Луи стучит в дверь, но через пару секунд слышит в ответ только короткое и нервное “Позже!”. Позже? Нет, Лиам, ты выслушаешь его сейчас.

— Лиам-ебаный-Пейн! — Луи решительно опускает ручку, врываясь внутрь, и тут же захлопывает дверь, чтобы в зал не доносились его крики. — Ты совсем охуел?

Он видит, как парень практически белеет, всё ещё держа возле уха телефон, пока сидит за столом, и смотрит на него испуганным взглядом:

— Что?..

— Какого черта? Ты, блять, кем возомнил себя, а? Ты думаешь, мы тут будем терпеть твоё ебаное отношение к нам? Мы и так отдаём этому сраному клубу ебаный огромный процент от оплаты наших танцев, а ты, хуев, блять, администратор, не можешь позаботиться о покупке важных вещей, которые нужны нам для выступлений? — Луи кричит, уже совсем не заботясь о своей речи и количестве ругательств, что вырываются из его рта прямо сейчас.

— Из-звините, минутку, я сейчас... я... секунду, я всё улажу, прошу прощения, сейчас, — бормочет он в телефон, а потом тяжело сглатывает, снова глядя на Луи, и почти шипит. — Какого черта, Томлинсон? — он хмурится. — Ты заваливаешься в мой кабинет после того, как неделю проветривался непонятно где, и начинаешь высказывать какие-то тупые претензии?

— Салфетки, Лиам! — Луи восклицает ещё громче. — Ты не смог позаботиться даже о сраных салфетках?!

— Блять! Иди прочь отсюда, у меня важный звонок! — не сдерживается Лиам, повышая голос. — Кто вообще разрешал тебе сюда входить? — Луи в возмущении открывает рот. Видимо, у Лиама действительно был важный звонок, потому что Луи ещё не видел его таким раздражённым. — Иди отсюда, блять, Луи, — парень разочарованно качает головой, когда откладывает телефон на стол, а Луи замечает, что на том загорается экран. Кажется, звонок всё ещё идёт, а Лиам выключил микрофон. — Ты думаешь, блять, ты кто? — тут же язвит Лиам, поднимаясь на ноги. — Всего лишь очередная маленькая шлюха, которая продаёт здесь своё тело, неспособная на большее. Вот, кто ты такой, Луи, — выплёвывает Пейн сквозь сжатые зубы. — И ты думаешь, что можешь вваливаться сюда без разрешения и учить меня моей работе? Иди и разденься перед кем-нибудь, Томлинсон, не нужно лезть туда, где ты не способен пораскинуть мозгами.

— Чего? Ты, блять, не охуел? — Луи изгибает бровь. — Следи за своим ебаным языком, Лиам, пока я не показал, что “маленькие шлюхи” вроде меня делают с такими как ты, когда нас называют подобным образом, — Луи фыркает в отвращении. — Какое же ты дерьмо, Пейн, клянусь, какое ты дерьмо. А мы всё ждали, когда же из тебя это выльется.

— Думаешь, отсасываешь нашему хозяину и тебе вдруг стало всё позволено? — Лиам хмыкает, а Луи шокировано открывает рот. — Я не собираюсь выслушивать твои претензии, свали, блять, из моего кабинета.

— У нас нет необходимых вещей, чтобы работать нормально, Пейн! — Луи складывает руки на груди, игнорируя колкое замечание по поводу его... работы для мистера Стайлса. — Сделай с этим что-то, пока “хозяин, которому я отсасываю”, как ты, блять, почему-то думаешь, не узнал о том, как хуево ты работаешь. Не говоря уже о том, что ты не имеешь никакого блядского уважения к работе танцовщиков.

— Я имею уважение к работе танцовщиков, Луи, — Лиам вздыхает, но его лицо всё ещё выглядит напряжённым. — Я не имею уважения к шлюшкам вроде тебя, которые готовы подлизывать начальству, чтобы получать больше денег и позволять себе брать какие-то ебаные больничные на неделю, зная, что никто не даст мне уволить тебя. Ты вообще знаешь, сколько денег мы потеряли из-за тебя? Знаешь, сколько мне пришлось сдвигать танцевальную программу, чтобы закрыть возникшие дыры, где должны были быть твои выступления?

— Иди нахуй, Лиам, — Луи кривится. — Знаешь что? Пойди и сам подлижи начальству, как ты любишь это делать, и может хоть кто-то похвалит тебя, потому что ты, блять, самый хуевый администратор из всех, что здесь работали. Научись заботиться о нуждах танцоров, это твоя работа! Это твоя ебаная работа, Лиам!

— Выйди из моего кабинета.

— Пожалуйста, — Луи фыркает, с неприязнью снова пробегаясь по нему взглядом, и замечает, что иконка выключенного микрофона не горит на экране его телефона. Он холодно усмехается уголком губ. — Удачно объяснить твоему собеседнику — кем бы он ни был — почему ты такое дерьмо.

Луи с гордо поднятой головой выходит из кабинета, со злостью хлопая дверью, а Лиам замирает, переводя испуганный взгляд на свой телефон, и его глаза округляются. Он дрожащей рукой поднимает мобильный со стола и нервно сглатывает, осознавая, что микрофон так и не был выключен, когда он отложил свой девайс на стол.

Делая рваный вдох, он нерешительно подносит телефон к уху.

— Закончил? — звучит грубый холодный голос на той стороне.

— Я... г-господин Стайлс, позвольте объяснить, я только... это не... вы неправильно поняли, извините, я не... клянусь, этот Томлинсон, он просто...

— Закрой рот, Лиам, — резко отрезает мужчина, а потом делает паузу. — Почему Луи не появлялся на работе?

— Я... я же говорил вам, Бриана сказала, что у него больничный, а потом он... он не мог сам предупредить, она объяснила, что что-то случилось с его телефоном, поэтому...

— Достаточно, — останавливает его босс, а потом шумно выдыхает. — У меня нет на тебя времени больше. И я услышал достаточно. Во-первых, оформи Луи официальный больничный и подготовь для него выплаты за пропущенные дни. И, — он делает паузу, уже ожидая, что Лиам пробормочет что-то о том, что не может оформить больничный, если Луи его не подтвердит чем-нибудь, — мне плевать, что ты скажешь. Тебе лучше начать выполнять свои обязанности и мои поручения, вместо того, чтобы собирать грязные слухи по углам. Это ясно?

— П-предельно, сэр.

— Во-вторых, займись документами, о которых я тебе говорил до того, как ты решил, что можешь прервать меня, а потом начать высказывать своё никому ненужное мнение и оскорблять моего подчинённого.

— Извините, сэр, извините, мне жаль, это просто...

— Я давал разрешение говорить? — голос мужчины вдруг звучит грубее. — Мне плевать на твои извинения. Я поговорю с тобой о твоих словах позже, будь уверен, ты не отделаешься от этого так просто. А сейчас иди и занимайся своей чёртовой работой, пока не вылетел из моего клуба. Научись “подлизывать начальству”, хотя бы исправно выполняя свои обязанности.

Лиам нервно сглатывает. Черт. Блять. Мистер Стайлс слышал каждое его слово. Он ходячий труп.

— Д-да, сэр, будет сделано, сэр.

Гарри уже собирается положить трубку, прежде чем останавливается:

— Да, и ещё.

— Да?

— Почему он вообще пришёл к тебе? О чём шла речь?

— Сэр, это пустяки, это...

— Я не спрашивал твоего мнения на этот счёт, Лиам, я спросил, о чём шла речь и в чём была причина недовольства танцоров в моём клубе.

— Полагаю, эм, у них закончились некоторые расходные мат...

— И всё? — Гарри перебивает его. — И ты хочешь сказать, он был так взбешён из-за этого?

— Боюсь, эм... боюсь, сэр, другие танцоры просто надоумили Луи прийти сюда и говорить от лица всех, потому что...

— Я спрошу ещё раз, ты хорошо услышал мой вопрос? Если у тебя есть проблемы со слухом и пониманием того, что я спрашиваю, может быть, тебе стоит что-то с этим сделать, Лиам?

— Извините, сэр, этого больше не повторится.

— Просто иди и дай им то, чего они просят. Мне не нужны недовольства моих работников, мне нужно, чтобы они хорошо танцевали и приносили доход моему заведению.

— Сэр, это не вписывается в расходы в этом месяце, мы...

— Ты думаешь, у меня нет лишних денег, которые можно выделить из бюджета клуба? — в голосе мужчины звучит насмешка, смешанная с ярко выраженным недовольством. — Не нужно считать, Лиам, выполняй то, что от тебя требуется. Хватит злить меня. Я приеду позже.

— Ч-что? Н-но вы же не собира...

— Я должен что-то тебе объяснять?

— Нет, сэр, прошу прощения. Я... я исправлю всё в ближайшее время. Извините.

Он не слышит прощания, лишь короткие гудки, когда мужчина кладёт трубку.

Хорошо, Лиам в заднице. Лиам в огромной заднице. И, скорее всего, теперь он умрёт.

*** </p>

Луи возвращается в гримерную после очередного привата, исполненного для определённо мерзкого мужчины возрастом лет под пятьдесят, который очевидно не знал, как держать руки при себе. И его настроение угрожает скатиться в бездну, прежде чем Зак и Мэри налетают на него, одновременно целуя в щёки, из-за чего Луи отшатывается:

— Что? Что происходит?