20. okay shawty actin’ up, i want her friend (2/2)

— Какие у тебя планы на ближайшие дни? — Он играется с прядью моих волос, щекочет ею моё лицо и всячески нервирует, чем выводит из себя. Обхватываю его затылок рукой, тянусь к шее, прикусывая и засасывая кожу. Укус сменяется моим языком, прохожусь по сонной артерии, ощущая солоноватый привкус. Сейшу отстраняется, тянется ко мне, отрывает от земли, закидывая на плечо.

— Я в юбке, дурак! — От изменения положения становится плохо, к голове приливает кровь из-за перевёрнутого мира вокруг. Он кружится вокруг своей оси вместе со мной, вырывая из меня крики. Кулаками бью его по спине, вынуждая отпустить. Инуи смеётся и поправляет мне волосы, бью его по руке и перевожу дыхание, но всё же позволяю вновь себя поцеловать. — Завтра я буду отходить от ночёвки с девочками, а послезавтра свободна. Что ты придумал?

— Просто хочу показать тебе одно место. Ты не против? — Я качаю головой, и он довольно улыбается. Вновь рука в руке, поцелуй на костяшках пальцев. Мы возвращаемся обратно, он ответственно передаёт меня в руки Юзухи, которая лишь строит недовольное лицо, и уходит.

***</p>

sound: lykke li — get some

Я вздыхаю, ожидая Эмму и Хину, которая никак не отлипнет от Такемичи. Я издалека вижу, как ему становится неловко, но спасать ситуацию не собираюсь — я не спасительница чужих жизней, да и мне, в общем-то, плевать, пусть это будет наказанием за то, что посмел бросить её в Рождество. Спустя пару минут мы всё же собираемся вчетвером, выдвигаясь в сторону дома Эммы. Юзуха достаёт из рюкзака пиво, и мне на самом деле кажется, что её рюкзак не имеет понятий ограниченного пространства. Мы распиваем пару банок перед тем, как подходим к магазину. В голове щёлкает, я останавливаю уже не трезвую Шибу, рассказывая ей свою идею. Хина и Эмма, стоящие поодаль, не выдерживают ожидания, подходя к нам.

— Я не буду этого делать, ты ебнутая, Аки. — Сано протестует, а Хина ей вторит. Приходится около десяти минут убеждать их, перед тем как мы наконец заходим в магазин. Мы с Юзухой останавливаемся возле кассы, облокачиваясь на деревянную тумбу, и закрывая обзор на то, что происходит сзади. Вентиляторы под потолком гоняют воздух, но едва ли это спасает от жары в самом магазине. Ощущаю капельку пота, скользящую по затылку.

— Здравствуйте, у нас с подругой такая проблема… Мы немного выпили и не можем вернуться домой, быть может, вы можете нам помочь? Нам бы где-то остаться до утра, и мы сразу уйдём. — Продавец, лет двадцати пяти скользит по нам взглядом, оглядывая с ног до головы. Вижу, как глаза останавливаются то на моих ногах, то на просвечивающей груди Юзухи. Он выглядит сомневающимся, его рука тянется к затылку, а дыхание становится нервным. — Мы отплатим чем сможем, сделаем всё что захотите. И под «всё» я имею ввиду всё.

Его лицо вспыхивает как спичка, покрывается красными пятнами. Капля пота течёт от виска вниз, и мне становится как-то противно, но нужно продолжать играть роль. По моей задумке, Хина и Эмма прямо сейчас набивают наши рюкзаки чем только можно, пока парень за прилавком старается не взяться за член в этот же момент. Не то, чтобы я и Шиба были какими-то чересчур сексуальными, которые соблазняют мужчин одним только движением пальца. Но мы были достаточно пьяны и раскрепощены, чтобы попробовать и сыграть на одних только мольбе, наигранной наивности и уверенности. И это, кажется, работало.

— Я думаю, мы сможем что-то придумать. Да и раз случилась такая ситуация, то и магазин закрыть можно сейчас. Подождёте пару минут? — Он мельтешит перед глазами, закрывает кассу, из-за чего я паникую и резко поворачиваю голову в сторону Хины и Эммы. Те как раз залезают в холодильник с алкоголем, цена провала была слишком высока. Я хватаю парня за руку двумя ладонями, притягиваю к себе.

— Стойте, у меня пара вопросов. Сверху или снизу? Внутрь или наружу? Или, может, в рот? — Продавец открывает рот, словно выброшенная на берег рыба. Обхватывает мои ладони потными пальцами и нервно двигается. Взгляд с его лица падает вниз, на небольшой бугор в районе паха. Становится ещё более мерзко, мне кажется, что ещё минута, и я выблюю всё выпитое пиво на прилавок. Юзуха спасает меня, дёргая за толстовку и щипая кожу на спине. Я машинально делаю шаг назад, отпуская потную ладонь. — Дайте нам минутку переговорить на улице, хорошо?

— Конечно, я как раз всё закрою. — мы поспешно выходим, проходя чуть дальше по улице. Девочки успевают показать что они набрали и передать нам рюкзаки, перед тем как продавец выходит на улицу, тут же бросая на нас взгляд. Он всё понимает по набитым рюкзакам, и догадливость — единственное, что в нём стоило похвалить. Его рот открывается и я слышу крик. — Вы совсем ахуели, шалавы?

— Нам семнадцать, гандон! — кричит Юзуха, вскидывая руку вверх и показывая средний палец. Я смеюсь, отступая назад и тяну за собой Шибу. Парень начинает медленно идти в нашу сторону, но мы прекрасно знаем, что последует по этим. Рюкзаки оказываются на плечах и мы, все четверо, переходим на бег, игнорируя доносившиеся сзади причитания и оскорбления. Хватаю не справляющуюся с бегом Тачибану за руку, вытягивая её вперёд и останавливаюсь, поворачиваясь обратно к парню, который пробежал около километра за нами, но всё ещё отставал.

— И только попробуй позвонить в полицию, хуесос! Я напишу ответное заявление за попытку изнасилования. — Он останавливается, слышу крик «сука» и вижу, как он пинает мусорную корзину. Но он больше не бежит, медленно бредёт назад, отступая. Я иду к повороту спиной вперёд, следя за тем, чтобы он не выкинул что-то из ряда вон выходящее, но не происходит даже минимальной попытки.

Заворачиваю за угол, подбегая к девочкам, которые ладонями упираются в свои колени и пытаются отдышаться. Вытираю потный лоб ладонью, живот сотрясается от приступов смеха. Эмма бьет меня ладонью по плечу, но в итоге тоже начинает смеяться. Юзуха открывает пиво, давится, начиная дико кашлять, и даже это вызывает у нас смех. Под обсуждение несчастного, но ужасающе противного продавца мы доходим до дома Эммы, проскакивая мимо дедули Сано в комнату подруги.

Подготовка занимает около получаса, но в итоге мы усаживаемся в круг, одетые в пижамы и с небольшой горкой разнообразных продуктов сбоку. Возле нас с Юзухой уже стоят новые банки, пока Хина и Эмма тушуются, но всё же достают из упаковки по жестянке. Я ставлю в центр на небольшой деревянной дощечке пустую стеклянную бутылку и щёлкаю пальцами.

sound: sheck wes — wespn

— Есть два стула — первый: мы играем в «правда или действие», где действие означает сделать глоток пива, и второй: где мы играем в «дать или отдать», придуманную мной. Называем имя знакомого нам всем парня и говорим, дадим мы ему или же отдадим кому-то другому. Решать вам. — Откидываюсь обратно на подушки, которыми был устелен весь пол, оглядывая их лица по очереди. Хина и Эмма выглядят сомневающимися, Юзуха же, кажется, уже сделала выбор. — Если мы выбираем второй, то начинаем с Хаккая и Майки.

— Блять. Ладно, тогда первый. — Юзуха краснеет и кривится, то же самое происходит и на лице Эммы. Делаю приглашающий жест рукой, Шиба кладёт бутылку на бок и крутит. Горлышко указывает на Тачибану, но она качает головой и делает глоток, морщась сглатывает пиво.

— Мне немного стыдно, поэтому, наверное, лучше немного выпить, перед тем как рассказывать? — В словах Хины есть смысл, и мы все поддерживаем её в этом, что вызывает у неё лёгкую улыбку. Она крутит бутылку, которая возвращает пас к Юзухе. Та кивает, щёлкает пальцами и глубоко вздыхает.

— Итак. На новый год у меня завязались отношения. Мы давно были знакомы и… это девушка. Моя одноклассница, мы в одном клубе по гимнастике. — Она склоняет голову вниз, будто в ожидании, пока лезвие гильотины упадёт ей на голову. Хина тактично спрашивает об её ориентации, а Эмма краснея уточняет, было ли у них что-то. — Я даже не знаю. Мне, кажется, просто нравятся люди? Не важно, как они выглядят и какого они пола. А было ли. ну, петтинг в раздевалке считается за «что-то»?

— Считается, бусинка. Поздравляю, я рада за тебя. Не то чтобы это было сюрпризом, но ладно. — Обнимаю её за шею, оставляя поцелуй на щеке. Румянец не сходит с её лица, и она пытается натянуть улыбку специально для меня. Тихое «спасибо» едва ли доходит до меня, но Шиба уже крутит бутылку, которая делает два круга перед тем, как указать на меня. — Это будет долго. Даже не знаю с чего начать. Может, зададите вопросы?

— Инуи. — тут же выпаливает Эмма, я глубоко вздыхаю и откидываюсь на подушки полностью. Рука теребит кончики волос, а глаза бегают от одной, нарисованной люминесцентной краской, звезды на потолке к другой. Нарушаю правила, делая глоток пива, чтобы смочить горло.

— В тот день, когда у меня был последний сеанс у психиатра, я проехала свою станцию и вышла там, где раньше был магазин Шиничиро, и встретила Инуи. Пошёл сильный дождь, следующий поезд через полчаса, и мне не особо хотелось торчать на улице, поэтому Сейшу услужливо пригласил меня к себе. Мы поужинали, я скрутила косяк и мы немного покурили. Тогда он и обстриг мне волосы, потом разошлись спать. Утром я встала раньше, решила приготовить что-то и за готовкой не заметила что он оказался сзади. Его тело напротив моего, какая-то игра, начатая им. Блять, если бы не тот факт, что я только недавно рассталась с Риндо, то я с удовольствием бы его поцеловала. И мне было так стыдно за эти мысли. — Накрываю лицо ладонями, последние фразы получаются хриплыми и приглушёнными. Чувствую руку на своей ноге, медленные движения снизу вверх. Так легко было представить, что это Сейшу, но это была всего лишь Эмма.

— Ты не обязана испытывать стыд за то, что чувствуешь. Да и в принципе переживать из-за этого. Тебе семнадцать, впереди вся жизнь, ты вольна встречаться с кем и когда хочешь. Никто не имеет права осуждать тебя и мы не собирались делать этого, правда ведь? — Она поднимает глаза на Юзуху и Хину, которые одновременно выдают «естественно». Я улыбаюсь уголками губ, тянусь рукой к руке Эммы и благодарно её сжимаю. — Делай ошибки, целуйся, влюбляйся, встречайся, кого вообще должно ебать то, что ты делаешь? Забей и живи так, как хочешь. Что было дальше?

— Он извинился за то, что сделал, и мы разошлись. После встретились только в храме на новый год. Все эти встречи напоминали шашки, ход за ходом. Мы обменялись дежурными фразами, и я поцеловала его в угол губ. А сегодня… я поехала к нему после нашей с вами встречи, потому что мы договорились вместе поехать на собрание. Не то, чтобы я горела желанием там бывать, но всё же. Мы пошли к нему домой и я как-то, ну, много покурила, и мои пальцы не могли справиться с шнурками. Он снял с меня ботинки и начал целовать ногу, потом бедро. Я остановила его и сказала что верность — не моё, а он ответил, что его это не волнует. И я… — Я сглатываю комок в горле, закрываю горящее от воспоминаний лицо. Мне одновременно стыдно и смешно, но слова Эммы тут же приходят в голову. Я не должна стыдиться своих действий и чувств. Открываю лицо, делая глоток пива и почти что уверенно продолжаю. — Я разрешила ему сделать то, что он хочет. И он отлизал мне, вроде как? Вернее, он точно отлизал. Было неплохо. Ладно, было ахуенно, теперь мы в статусе «друзей с привилегиями» и мне, если честно, это нравится. Он нравится. И то, что от меня никто ничего не ждёт. В принципе, это всё. Ну и ещё кое что, но это — только если бутылка укажет на меня.

— Он мне не нравится, скользкий тип. Но это твоё решение. — Юзуха высказывает всё напрямую, но Эмма и Хина ей возражают. Сано вспоминает своё гадание пару месяцев назад, и мы тщетно на протяжении пары минут пытаемся вспомнить, что же там было, но ничего не выходит, поэтому решаем сделать это снова чуть позже. Я кручу бутылку и горлышко снова показывает на Хину. Она снова делает глоток, но в итоге начинает.

— У меня что-то похожее на то, что было у Аки. Это связано с Такемичи. Мы прогуливались и он предложил зайти к нему, потому что начал лить дождь. Пара фильмов, позднее время и он, ну, пальцами, а потом языком. Мне очень неловко это рассказывать, сразу вспоминаю как обещала маме быть невинной до свадьбы. — Мне тут же в мысли лезут картинки с участием Ханагаки, и я мотаю головой, лишь бы избавиться от них. Цвет лица Хины сливается с её волосами, я тянусь к её коленке, утешительно поглаживая. Она улыбается мне и качает головой. — Всё нормально, всё же, мы почти год в отношениях, да и до «того самого» не дошло.

— Подружки по кунилингусу. — Тянусь к Тачибане всем телом, прижимая к себе и целуя в щеку. Она делает тоже самое в ответ, и в итоге мы отлипаем друг от друга, чокаясь жестяными банками и делая по глотку. Новый круг и впервые горлышко указывает на Сано. Подруга качает головой и усмехается.

— Это легко, я не настолько развращенная, как вы. — Звуки тройного осуждения разносятся по комнате, Эмма смеётся и, как и все, пьёт независимо от того, хочет она говорить или нет. Если посмотреть на выражения их лица, то степень опьянения у всех нас четверых была довольно высокой, благо, языки ещё не заплетались. — Кен провёл меня до дома, сказал, что я очень красивая и поцеловал в щеку. У меня как-то скучно, но это всё.

— Это не скучно, а мило. Надеюсь, мне не будет пятьдесят, когда Доракен решит дойти до губ. Я, конечно, не люблю детей, но понянчить маленьких Рюгуджи-Сано слишком соблазнительно. — Мой голос хриплый и я чувствую, как на глаза сентиментально наворачиваются слёзы. Эмма смущённо поправляет волосы, но ничего не говорит, только крутит бутылку. Горлышко на мне и я громко выдыхаю. — Окей, теперь можно рассказать о Риндо.

— Мне уже не нравится, как это начинается. — Юзуха прерывает меня и качает головой. Её неприязнь в сторону всего, что связывало меня с каким-либо парнем, веселила. Я щёлкаю её по носу и делаю глоток, курить хочется нестерпимо.

— Сегодня ночью мне приснился кошмар, я словила паническую атаку и позвонила ему, потому что. я всё ещё чувствую к нему что-то, его голос меня успокаивает, и я соскучилась. В итоге мы как-то пришли к сексу по телефону, сама не знаю как. А потом он приехал лично и мы потрахались. По идее, это был последний секс и что-то по типу прощания. Может это и звучит как оправдание, но мне правда стало легче. Поэтому я решила дать Инуи зелёный свет. В любом случае, я ни о чём не жалею, три оргазма на дороге не валяются, знаете. — Я выдыхаю в конце своей речи и запрыгиваю на подоконник, открывая окно и быстренько закуривая из-за огромной жажды никотина. — Риндо или Инуи, Юзуха? Кто тебе нравится больше.

— Ты, а они — два долбоёба. — Шиба качает головой, вытягивая сигарету из моей пачки. Хина и Эмма тоже оказываются тут, просто за компанию, и мы, перебивая диалоги собственным смехом, обсуждаем наши предпочтения. Банка за банкой, пиво кажется бесконечным. А в итоге едва ли я что-то помню.

***</p>

sound: przx & shiloh dynasty — cigarette and sex

Ногами передвигать тяжело, они заплетаются так же, как и мой язык, когда я отвечаю таксисту, который нервно плетётся за мной. Я преодолеваю двенадцать ступеней за минут пять, останавливаясь у двери и с периодичностью в пять секунд стуча по двери. Головой уперлась в согнутую в локте руку, прислонённую к стене. Первый удар. Второй. Заношу руку, чтобы сделать третий, пока дверь не открывается и согнутую в кулак ладонь не перехватывают. Поднимаю голову, смотрю в отливающие лазурью глаза и натягивая улыбку. Руки обвиваются вокруг его шеи, губы находят щеку и мне от чего-то хочется сжать его до смерти.

— Всё в порядке? Я думал, ты занята сегодня. — Я качаю головой, не в силах вымолвить и слова, киваю назад на таксиста. Инуи придерживает меня за талию и откровенно не понимает, что происходит. Я цокаю, отстраняюсь и сдуваю волосы с лица.

— Заплати, ик, пожалуйста. Мне кажется, я потеряла кошелёк, пока лезла в эту ебучую церковь. — Начинаю скатываться по открытой двери, когда он отставляет меня в сторону и ползёт за деньгами в карман. На несколько минут меня вырубает и я просыпаюсь уже на его руках, закрывающих дверь. Сжимаю его футболку, утыкаясь в неё носом. Глубоко вдыхаю и громко выдыхаю, откидывая голову назад. — Ты так классно пахнешь, это удивительно.

— Удивительно, что я принимаю душ ежедневно? Тебе бы тоже не помешало, но раздевать тебя несколько не тактично. — Я угукаю, одновременно соглашаясь и нет с его словами. Мы медленно преодолеваем путь до спальни из-за ограниченного пространства квартиры, но уже через минуту я оказываюсь на кровати, из которой недавно выныривала с таким нежеланием. — Сможешь переодеться сама? Я пока. блять.

Боль в районе колен вынуждает зашипеть и цапнуть Сейшу по руке. Он отходит, просит меня открыть глаза, что я послушно выполняю, кидает мне футболку и, на несколько размеров больше, шорты. С футболкой приходится повозится, вылезать из рукавов было особенно сложно — рука путалась и не желала оказаться снаружи, но в итоге миссия оканчивается успехом. Теперь шорты. Тяну за пояс штанов, а когда дохожу до колен — выкрикиваю громкое «блять» и сгибаюсь от боли. Инуи возвращается с тряпкой, ватными дисками и несколькими пузырьками. Присаживается возле меня, прямо как сегодня днём, и вновь смотрит снизу вверх.

— Ты не против? Кровь на ране присохла к ткани, и мне нужно аккуратно всё сделать, чтобы тебе не было больно. — Я не понимаю, что за кровь и рана, но всё же киваю. Тёплая влажная ткань проходится по голой коже, сантиметр за сантиметром отдирая штаны от меня.

Интересный вопрос появился в голове только сейчас — почему я в штанах, если была в юбке? Ответа в голове нет и я выдыхаю, когда штаны оказываются на щиколотках. Сейшу садится на кровать, закидывая мои ноги на себя, и разворачивает меня. Спина оказывается на мягких подушках, в которых я медленно тону. Первое прикосновение ватного диска со спиртом отзывается во мне очередным шипением и скулежом, Инуи быстро начинает дуть на колени, успокаивая жжение.

Начинаю дышать в такт ему, ладонью размахивая возле лица, лишь бы не потекли слёзы от боли. Только сейчас обращаю внимание на масштаб работы, и меня начинает трясти. Всё, начиная коленями и заканчивая щиколотками, в крови и стёртой коже. Понимаю, что реву, только когда останавливаю ладонь Инупи, пытающегося дезинфицировать всё это.

— Сейшу, не надо пожалуйста-а-а. Оно печёт, я не хочу чтобы пекло, там много, будет больно и я умру-у-у. — Фраза получается смазанной из-за всхлипываний и заиканий, я еле дышу от истерики. Он выдыхает, забираясь с ногами на кровать, подтягивает меня к себе и обнимает, гладит по волосам и целует щёки, слизывая солёные слёзы, которые текут даже из-под повязки. Шёпот и «всё будет хорошо», небольшие покачивания и какие-то пространные рассказы. Спустя пару минут соляные железы перестают выдавать влагу, но я все еще всхлипываю, начинаю икать.

— Мы можем продолжить? — Я киваю, вытирая нос ладонью. Тело продолжает дрожать, но то, как Сейшу дует на ранки, действует подобно седативным средствам. Успокаивает и завораживает. Я не знаю, сколько это занимает. Кажется, что проходит не один час перед тем, как он мажет вокруг ран йодом, внутри оставляя касание губ. Когда всё заканчивается, собирается уходить, но я успеваю схватить его за руку.

— Не уходи. Мне же нужен кто-то… кто поможет мне, если меня вдруг стошнит. — я смущаюсь, мнусь, но он только гладит меня по волосам, ложится на другую половину кровати, выключая лампу, и раскидывает руки. Кладу голову на плечо, невидящим взором упираясь в острые ключицы.

Пальцы вновь оказываются в моих волосах, осторожный поцелуй в лоб и мерное дыхание. Воспоминания, где я была, тут же возвращаются в голову. В церкви, где потеряла телескопку, подаренную Риндо. Перелезала через закрытую калитку, падая и разбивая ноги, лишь бы забрать. Мысль о Хайтани тут же улетает, когда уши улавливают «ты дурочка» от Сейшу. И едва ли я думала о Рине после этого.