Часть 3 (1/2)

Впоследствии Эймонд отмахивается от того вечера, на обычное возбуждение от не вышедшей готовности к схватке ссылается. Мало ли какие видение шлет Сиракс в моменты экстаза, слишком много думал он об Деймоне в последний день, сыграло с ним шутку любовь к крови и зрелищам и почти в этом он себя убеждает. Не достойно такое его внимания, случай непредсказуем, и говорить тут не о чем.

День ото дня сталкиваются дядя с племянником в коридорах большого замка, кивают друг другу на расстоянии, старается младший принц с большим пренебрежением лицо держать, все дольше на Деймоне взгляд задерживает, слышит смешки его у себя за спиной, удаляясь. Все больше и больше трясти начинает руки, от этого смеха, все яростней отражается блеск в глазах. Еще только чует он приближающуюся встречу, а уже заполняет все за его ребрами клокочущим жарким нечто, с каждым столкновением разрастаясь все больше, пламя это принц за ненависть или неприязнь принимает, держится за ощущение крепко, корни самые в себя глубоко пускает. Сам себя подстегивает, страшно ему снова покрыться скукой как мхом, непонятное сильное яркое печет за грудиной, заставляет чувствовать его хоть что-то.

Ловит практически каждый день Эймонд дядю во внутреннем дворе за тренировкой. В такие мгновения, хочется ему вызвать его на бой, но не зная почему, прячется он за каменными стенами, словно вор, вниз не спускается. Кажется ему, порочный принц не бьется, летает над площадкой, держит меч крепко, чувствует каждое движение соперника. Волосы белым вихрем пляшут по его плечам, к губам ластятся, обрамляет высокий лоб налипшими прядями, словно нимб.

Рубашка при выпадах, мокрая от пота, на плечах натягивается, смотрит Эймонд на бугрящиеся под тканью мышцы, зависть испытывает, сам он не так силен, берет гибкостью скорее, как змея вокруг врага вьется. Деймон же в себе мощь дракона воплощает, дышит огнем будто, высится над противником. Ворует каждое его движение принц, под веками себе вырисовывает, а после долгими часами пытается, робко вначале, их в тренировочном бою применить.

Опешивает в первый раз сир Кристан, слишком характерны движения юного принца, ловит будто бы за хвост дежавю, но отпускает это чувство быстро, не мог его ученик даже мельком подобные выпады видеть, всегда Эймонд с дядей своим на часы разминается. Имеет привычку мужчина биться с рассветом, тогда как сыновей короля лишь к полудню к мечу призывают. Каждый раз как смывает Деймон по окончании боя пот в стоящей у лестницы бочке, клянется себе принц, что спустится, предложит себя как противника. Но дни проходят, ничего не меняется, остается Эймонд незамеченным, обещаниями себе как та бочка до краев полным, злится на всех, что не может из ниоткуда взятую дрожь перебороть.

В одно из вечеров застает Эймнод дядю с сестрой на смотровой площадке. В былые годы восседал там сам Визерис, любивший понаблюдать за успехом детей и внуков своих, сейчас же местом этим пользовались мало. Стоит дядя лениво на выступе, на нагретый солнцем парапет опираясь, как дракон мирный, скучающим взглядом на тренирующихся пасынков сверху вниз смотрит. Отдает должное принц, за время отсутствия управляется Джейкерис с мечем не плохо. Не достаточно еще, что бы сравниться с самим Эймодном, но учат племянников достойно, при всем пренебрежении своем это не отметить он не может.

Как и то как обвивает дядю сзади Рейнира, как вскидывается на нее Деймон с щемящей нежностью, кладет ладонь на округлый живот. Спирает дыхание у принца, клокочет в глотке кипятком. Впивается глазом в сестру свою, отчего-то бесит его ее мягкость в движениях, преданность во взгляде, тяжесть под платьем. Чего ждут они, думает он, пусть хватают за волосы своих щенков и летят в самое пекло, не мозолят глаза не ему не матери своим позором. Чеканя шаг по твердому камню, не видит он, как оглаживает его вытянутую спину темнеющий фиалковым взгляд.

***

В дворцовых банях всегда влажно и жарко, выливается вода из купели через бортик, разносят босые ноги юношей, капли по каменному полу. Женщины сюда не заходят, предпочитают, что б носили им в покои кедровые ванны и поливали длинные волосы из ведер родниковой водой, да и многие мужчины из придворных вслед привычку эту переняли. Стоят бани в замке, построенные веками назад, ждут редких гостей паром и плеском прохладной воды. Эймонду тут нравится. После долгой тренировки с блаженством окунается он с головой в бассейн и сидит там, пока не загорят огнем легкие. Редко уже встретишь тут посетителей, тихо под старыми сводами, и принцу тишина эта в душе откликается.

Ближе к ночи идет сегодня освежиться Эймонд. Тренировка не задалась с самого начала. Вышел он на поле пока там еще Деймон хозяйничал, против обыкновения поздно бой начавший. Вытирая руки, стоял порочный принц у стены, уходить явно не торопился. Ждал чего-то. Первый взмах клинка давался юноше с непривычной тяжестью, запах знакомый отвлекал постоянно. Дрожал в пальцах верный меч, вместо противника видел он смех в обращенном на него взгляде. Чувствовал себя как на экзамене, от которого жизнь его зависит, злился на себя, на сира Коля, даже песку под ногами досталось. От обиды на самих богов хотелось грызть землю зубами, все яростнее кидался он на врага, совершая этим ошибку за ошибкой, слишком много внимания нацеливал на то, чтобы не допустить проявления списанных с дяди приемов, не хотел и малого повода давать для насмешек.

Настолько боялся в невыгодном свете предстать, что чуть в порыве волнения сам себя не вспорол. Текла сквозь рубашку по руке кровь, фыркнули где-то сбоку, заскрипела подошва кожаных сапог, будто не находя больше представление интересным, удаляется дядя прочь. Без пристального внимания принц даже задышал спокойнее, вернулась постепенно и координация и трезвый взгляд. До третьего пота гонял он одни и те же движения. Пытаясь упущенное на дрожащие колени время нагнать, оканчивает тренировку только с заходом солнца. Потому и ожидает никого не встретить в месте своего уединения.

Эймонд стоит босиком на холодном полу, рубашка, от пота прилипшая к телу, мешает сворачивать камзол, задевает порез. Принц, все еще не в духе, кидает верхнюю одежду комком на каменную лавку в углу, закатывает один рукав, пытается вынуть подол из под штанов, но тот придерживаемый поясом с ножнами, поддается слабо. Ткань чуть ли не рвется, трещит, Эймонд ругается сквозь зубы, пытается расстегнуть пряжку ремня