Глава 28. Накануне (2/2)
— Что?.. — хотела спросить Мэй.
Но хлынул рыжий свет. Она резко отскочила назад, уперлась в стол и завороженно наблюдала за ринувшим вверх потоком. Мизукаге обернулся. Жемчуг на его голове блеснул краснотой.
— Для этого, — сказал он.
Взмывающий вверх рыжий свет на миг замер на месте. Затем стал отступать обратно вниз — туда, откуда взялся.
— Это лава, лава?! — восторженно спросила Мэй.
— Да, — кивнул Мизукаге. — Это лава.
— Но… но… она ж горячая!
— При правильном использовании возможности ниндзюцу и фуиндзюцу поражают… — расплывчато ответил Мизукаге. — Мы научим тебя, когда-нибудь.
Тогда Мэй ещё не знала, что ад не закончился. Ей предстояла борьба с насильно привитыми кеккей-генкай. Попытки побороть вулканическую природу, подчинить силу через боль.
Ожерелье до сих пор лежало в руке и поблескивало. Так же, как тогда от потоков лавы, оно отсвечивало яркими лучами в глаза. Но садящееся солнце затухало. Блеск исчезал и бусины медленно белели.
— Как тебе эти? — послышался голос за спиной.
Мэй сжала ожерелье в ладони и обернулась. Позади расслабленно стоял Мангецу.
— Нормально, — ответила она. — Могло быть и хуже.
— Вродь нормальные ребята. Командир у них весёлый, да один паренёк из Учиха… хотя остальные какие-то стрёмные.
— Да уж…
Копирующий Какаши, четверо из клана Учиха, капитан со своей псиной. Коноха прислала сильный отряд. Даже Югао эта, пиздючка ещё совсем, с миленькой рожицой, своим спокойным взором как-то пробирала. Казалось, за свою короткую жизнь она перерезала уйму глоток.
Мэй приложила палец к подбородку, а потом вдруг заметила, что Мангецу пялился на её грудь.
— И куда же ты смотришь, хм-м? — решила подшутить она.
Мангецу неловко усмехнулся и отвёл взгляд.
— Прости.
Мэй захохотала, еле сдерживаясь.
«Какой же ты… придурок! Всё такой же!»
Ей было страшно за него. Когда он без сомнений прибил того паренька-шпиона, когда выкапывал могилу с улыбкой на лице…
В такие моменты казалось, что её старый друг увяз в паутине жестокости. Что нити эти связали его душу так сильно, что оставили шрамы на всю жизнь. Мэй знала: так оно и было. Но лишь желание выжить сподвигло его стать другим. Как и её саму.
«Но что-то не меняется, верно?..» — задумалась она, прекратив смеяться.
Мангецу всё ещё смущался по всякой фигне.
— Тебе идёт стоять на фоне солнца. Ты вся такая… рыжая, — внезапно сказал он.
— Нелепый подкат, не считаешь?
— Пожалуй…
И всё же, Мэй боялась изменений.
Мангецу, добрый мальчик, превратился в хладнокровного убийцу. Она сама с каждым годом не чуралась всё более грязных методов, и казалось, что скоро нагрянет момент, когда столп уверенности в неправоте таких людей, как Сандайме, рухнет.
А потом Мэй утянет в пучину.
Оправдать можно любое зло, и этим, к сожалению, приходилось пользоваться. Но где грань? Как вертеться среди тысяч разных зол в желании изменить всё к лучшему? Стать меньшим злом? Но что если весь мир станет жить так — меньшим? Где тогда добро-то?
В вопросах этих смысла было мало, но они мучали её. Мир не делился на чёрное и белое, но, сталкиваясь с разными людьми, изучая их, получая от них нужное, она загорелась желанием узнать — а есть ли вообще крайность?
Недавно поняла наконец, что есть. Орочимару в эту серую картину не вписывался. Потому что он, казалось, зло в истинном проявлении, в желании жить без ограничений, уничтожающее всё вокруг себя.
«Да, пожалуй, в этом цель, — думала Мэй. — Бороться с тьмой. Пусть и приняв в себя её частицу. Таков мой путь шиноби».
— Мэй, — вырвал из размышлений Мангецу. — Давай, как потеплеет, сходим к Минамото.
— Как в детстве? Предложи ещё в совместные купальни завалиться.
— На этот раз у нас есть деньги на раздельные. Но, если ты не стесняешься…
Он нелепо улыбнулся.
«Надо же, — подумала Мэй. — Заигрывать стал!»
— А ты думаешь, стесняюсь? — ответила она и подошла поближе.
Взглянула в светлые глаза, нагловато ухмыльнулась. Медленно подняла руку и прикоснулась к прохладной коже шеи, спустилась вниз, обвернула лямку майки вокруг пальца, погладила обросшее за годы разлуки мышцами плечо.
Мангецу не двинулся с места.
«Медлишь, да? А что, если я сделаю так?»
Она закинула вторую руку на торс. Сквозь ткань прощупала сухие формы и довольно ухмыльнулась ещё сильней. Он всегда был поджарый: только, видимо, за последние несколько лет успел поднабрать массы.
«А может… — подумала она, — дать ему, чего он хочет?..»
Рука подлезла под майку и нащупала выпирающие кубики пресса. Чтож он медлил то?.. Жирней намека дать нельзя!
— Ну же, — сказала Мэй, посмотрела в глаза, — действуй.
Но Мангецу стоял не двигаясь. Казалось, он был в шоке, как всё просто обернулось.
Она прильнула всем телом, сжала в объятиях и шепнула:
— Ты ведь хотел этого…
— Но…
— Никаких «но», — скомандовала она.
— Прямо на холоде? — вдруг спросил Мангецу.
«Вот хитрец! Сныкал неуверенность!»
— Так ты об этом, — сделав вид, что не догадывается, ответила Мэй.
Она отстранилась. Порывы холодного ветра действительно напрягали. Но это красное солнце…
— Закат больно романтичный, скажи ведь?
— Точно… — всё ещё не отошёл Мангецу.
Мэй отвернулась. Подошла к самому берегу, где плескалась холодная вода.
— Скажи?.. Чего ты хочешь? Ты не стесняешься резать людей и поешь песенки, когда закапываешь трупы. Почему ты стесняешься сейчас?
— Мэй, — отстранился он. Сглотнул. Посмотрел под ноги. — Прости.
— Чего ты хочешь?
— Просто… на них мне всё равно, — ответил он. — На тебя — нет. И… я так не могу.
— Что… не можешь?
— Мы пять лет ходим по краю. Хотя… не, мы родились на этой окраине и можем помереть в любой момент. Нельзя отвлекаться.
Мэй улыбнулась, обернулась.
— Тогда какая разница? Если мы помрём, всё потеряет смысл, — сказала она. — Толку бояться?..
***</p>
Круглая печь хибачи посреди комнаты испускала языки пламени. На её синих фарфоровых стенках белыми красками взмывала вверх гора, на фоне неба летали изрисованные птицы.
Сквозь разлом в черепице покидал комнату дым.
Они заняли второй этаж особняка. Какаши развалился на футоне и, подложив руки под голову, смотрел, как развивалось пламя. Югао, Тензо и Шусей с Кирими устроились возле печи. Все отдыхали после долгого пути и переговоров.
— Так, — сказал Шусей. — У нас осталось одно дело, — он обернулся. — Какаши, ходи сюда.
Какаши тяжко вздохнул. Как же ему не хотелось вставать…
— Хотя ладно, лежи. Только не зевай и слушай.
— Что вы хотели обсудить, тайчо? — спросила Югао.
— Нам нужен шаринган, — ответил Шусей. — Одного Какаши недостаточно. Этот Орочимару хорош в фуиндзюцу: точно всяких ловушек наставит.
— Возьмём Шуншина, — предложил Какаши. — Он самый нормальный.
— Не, не прокатит. Лучше уж он присмотрит за своими родственниками.
— Тогда кого?
— Этого, хмурого.
— Текку?
— Его, — кивнул Шусей. — Чую, среди оставшейся троицы с ним будет меньше всего проблем.
— Кого мы отдадим им взамен?.. — настороженно спросила Югао.
Стало тихо. Какаши зевнул и развернулся на другую сторону, став разглядывать неровную поверхность стены.
«Какая покоцанная… одна трещина, две…»
— Тензо, — прервал размышления голос капитана. — Пойдёшь?
— Да, — спустя миг ответили ему.
«Значит вместо Тензо с нами пойдёт этот Учиха…»
Какаши не имел предрассудков, но менять товарища на случайного человека не желал. Из Учиха он хорошо знал лишь одного Обито. Тот был тем ещё придурком и погиб давно, придавленный камнем. Только совсем малую частичку себя оставил — глаз, который порою отдавался в глазнице инородной пульсацией.
— Тогда слушай, — сказал Шусей. — Нет, все слушайте. И ты, Какаши, повернись уже!
— Хай-хай… — промямлил Какаши и снова перевернулся лицом к товарищам.
— Мы идём на сильного врага. Так что неважно, какие между нами всеми были разногласия…
***</p>
— Следуйте наставлению Фугаку-сама. Не идите на поводу у чувств, сражайтесь с ними, как с союзниками, — говорил Текка. — Иначе мы передохнем.
Никто не ответил. Шисуи уселся поодаль ото всех и наблюдал.
«Молодец», — всё думал он.
Текка проделал хорошую работу.
— Мы не станем на них наезжать, — ответил Яширо. — Враг слишком опасен, чтоб ещё и на этих гнать.
— Пожалуй… — согласился Инаби и он поморщился. — Да и хорошее дело сделаем. Этого ублюдка Орочимару давно нужно было прибить.
— Это точно, — ответил Шисуи и взглянул на ночное небо.
В последнее время эта миссия воодушевляла его.
«Может, ещё выйдет всё исправить?..»