Запрещено сквернословить в Облачных Глубинах (1/2)

Следующим утром, едва закончились общие занятия, четверо молодых людей отделились от остальных приглашенных адептов, спешащих на завтрак, и устроились в отдаленной беседке, по выкрашенным белой краской балкам которой ползла к резной крыше шелковая повилика. Солнце нового дня весело играло в стеблях бамбука, окружавшего беседку, но внутри атмосфера была тяжелой и тихой.

Ло Бинхэ и Лянь-Лянь уже пересказали Шэням случившееся на ночной охоте и разговор с учителем Вэйем, и теперь все четверо напряженно обдумывали произошедшее и по серьезным лицам нельзя было понять истинных мыслей.

— Так Хуа-сюн думает, — протянул Шэнь Цзю, невольно понизив тон голоса. — Что учитель Вэй скрывает о тебе то, что узнал от Старейшины Мэнмо?

— Да, — с тяжелым сердцем кивнул Лянь-Лянь. Эту ночь он практически не спал, обдумывая произошедшее, и не нашел причин, по которым учитель Вэй, всегда бывший открытым и приветливым, стал бы что-то скрывать. Даже если это неприятная правда, разве не стоит раскрыть ее тому, кого она прямо касается? От недосыпа и тревоги лицо Лянь-Ляня было бледнее, чем обычно, а янтарные глаза затуманились каплями утренней росы. Весь его вид выражал растерянность, но и упрямство.

— Что одному из самых сильных заклинателей нашего времени, Старейшине Илин, может быть нужно от ученика маленького храма? — задумчиво спросил Шэнь Юань, постукивая веером по губам.

— Может, и не такого простого ученика, — пожал Шэнь Цзю плечами. — Старейшина Мэнмо говорил, что твои силы сдерживает печать — может, и у нас выйдет рассмотреть ее?

— Я никогда не делал ничего подобного, да и… — начал было Лянь-Лянь, но Шэнь Цзю прервал его:

— Мы лишь посмотрим и проверим кое-что, — деловито сказал он, доставая из рукава чи, что после ночной охоты так и осталась у адепта. — Снимай обувь.

Лянь-Лянь и сам подумал о черных татуировках на лодыжках, но услышав предложение Шэнь Цзю нахмурился. Ранее он утверждал, что эти знаки проверяли его учитель и шисюн, и если сейчас молодые адепты заметят следы печати в черных полосах, будет ли это показателем способностей обучавших Лянь-Ляня людей? Да и разве сама такая проверка не показывает, что выводам учителя Лянь-Лянь не верит?

Юноша был смущен, однако не хотел позволить сомнениям скрыть истину, а потому нахмурил тонкие брови, придав своему лицо серьезное выражение, и без слов принялся снимать обувь и носки. Когда из-за под коротких белых сапожек показались чернильные полосы татуировок, выделяющихся мазками туши на фарфоровой коже, Шэнь Цзю сел ближе, а Шэнь Юань и Ло Бинхэ заинтересованно вытянули шеи.

— После мелодии рисунок должен засветиться? — тихо, будто боясь спугнуть момент, спросил Ло Бинхэ, но Шэнь Цзю тут же одернул его:

— Замолкни, только отвлекаешь.

Шэнь Цзю поднес к губам чи и принялся аккуратно играть, четко выводя ноту за нотой. Его игра была уже куда лучше, чем на первом занятии, и слушать ее могло бы быть приятно — если бы не сдавливающее грудь железными тисками напряжение. Лянь-Лянь не моргая смотрел на собственные лодыжки и не смог сдержать судорожного вдоха, когда вслед за игрой Шэнь Цзю рисунок засветился мягким зеленоватым светом. Юноша не мог оторвать взгляд от этого матового свечения, и, пока играла мелодия, тысяча вопросов проносились к его голове.

— В этой печати есть демоническая энергия, — закончив последнюю ноту, сделал вывод Шэнь Цзю. Его голос звучал строго, но удовлетворенно, как будто он был рад решению давно волновавшей разум загадки.

— Неужели старшие Хуа-сюна не заметили этого? — пораженно спросил Ло Бинхэ, и Шэнь Юань смущенно кашлянул.

— Заклинание, что мы применили, одно из самых простых и даже слабые ученики смогли различить демоническую энергию. Учитель Хуа-сюна не мог этого не заметить.

— Тогда он… соврал?

— Да, такое бывает в мире людей, — кивнул Шэнь Цзю, сделав особенный акцент на последнем слове, услышав которое Ло Бинхэ, хотевший спросить еще что-то, быстро захлопнул рот. — Старейшине Мэнмо не было причин врать, а значит печать — это не что-то случайное, не стоящее даже упоминания. Просто ее наличие скрыли намеренно.

— У учителя должны были быть причины, — твердо сказал Лянь-Лянь, но в его душе не было той уверенности, что в голосе. Некстати стали вспоминаться другие дела: как его не отпускали из храма и на самые легкие задания, как учитель рассказывал о послушании и прилежании, как несмотря на силы живущих там заклинателей, храм никогда не принимал других учеников и не брался за сложные задания.

— Если никто более не хочет говорить прямо, я скажу, — бросив на Лянь-Ляня быстрый взгляд, произнес Шэнь Цзю. Он резким движением раскрыл веер и спрятал за ним половину лица: лишь холодные темные глаза словно кусочки черного мрамора следили за молодыми людьми. — Это все очень напоминает истории о торговле людьми.

— Цзю-гэ! — перебил брата Шэнь Юань, но тот лишь отмахнулся.

— Что я говорю не так? В отдаленном храме, без паломников и иных учеников, растят одного-единственного юношу, большую часть внимания уделяя его физическому развитию. Его силы запечатаны, а с детства прививается любовь и почтение к старшим: после совершеннолетия таких «воспитанников» обычно продают куда-нибудь или вовсе используют для темных ритуалов, — оглядев друзей, лица которых застыли в изумлении, Шэнь Цзю пояснил: — Жертвование тела.

— Мой учитель не поступил бы так, — нахмурился Лянь-Лянь, чувствуя в груди ледяную пустоту. Он мог лишь злиться и спорить, но даже для себя не имел сил придумать хоть один значимый аргумент против.

— Да? А что Хуа-сюн знает о своем учителе? — распалившись, спросил Шэнь Цзю. — В каком ордене он обучался? Какие техники изучал? Кто были его товарищами? Общался ли он с кем-то за пределами храма? Посещал ли встречи и собрания? — видя, что Лянь-Лянь не может найтись с ответом, юноша продолжил: — Все это напоминает историю о демоническом культе, что растит тело для одно из своих павших Князей. А как раз слышал что больше пятнадцати лет назад…

— Сяо Цзю, прекрати, — перебил Шэнь Цзю Ло Бинхэ, заметив, что на Лянь-Ляне нет лица. Юноша нахмурился и сжал губы в узкую полосу, но внимательно слушал каждое слово друга, уверяясь в них все больше и больше. Ло Бинхэ поспешил успокоить его: — В конце концов это лишь наши догадки и никто не может знать наверняка. Если все так, то зачем отпускать тебя на обучение в Гусу?

— Демоническим отродьям слова не давали, — холодно бросил Шэнь Цзю, но его тут же осадил Шэнь Юань.