Гармония есть ценность в Облачных Глубинах (2/2)

— В три года я попал в Храм Водных Каштанов и с тех пор стал его адептом.

— Вы помните первые годы обучения?

— Нет, — качнул юноша головой. Да, учитель рассказывал ему о совершенствовании с самых первых дней в храме, но первое время Лянь-Лянь в основном веселился на улице и играл с шисюном и шидзе, подобно другим детям. Все, что рассказывали ему о заклинательстве в те годы, давно выветрилось из головы.

Хангуан-цзюнь издал тихий согласный звук и снова спросил, но теперь в его голосе слышалась задумчивость:

— Хуа-гунцзы когда-нибудь пользовался темными техниками и приемами?

— Нет, — тут же ответил Лянь-Лянь. Его учитель был резко против подобного.

— А артефактами, помогающими в совершенствовании?

— Нет, — снова качнул головой юноша.

— Тогда ваш учитель… — Хуан-гуан-цзюнь на мгновение замялся, но продолжил, вернув голосу холодность. — Каким он был человеком?

— Он был выдающимся заклинателем праведного пути, — сказал Лянь-Лянь, вспоминая человека, который вырастил их с шисюном. — Он рассказал нам о совершенствовании и мире заклинателей, обучил всему, что знал сам — а ведь все воспитанники Храма просто сироты, найденные им на улице. Я никогда не был обижен им, хотя мои силы как заклинателя крайне малы. Он даже помог мне сформировать золотое ядро, — Лянь-Лянь силой остановился от восхваления учителя, но его сердце кольнуло печалью. Пусть учитель был из тех людей, что не проявляют своих чувств прямо и чаще он был язвительно груб, чем нежен, он все еще был очень важен для Лянь-Ляня и как наставник, и как человек, заменивший родителей. Пусть прошел почти год с его вознесения, юноша скучал так же, как в первые дни.

Хангуан-цзюнь на эту пылкую речь лишь кивнул и вдруг поднялся, походя к Лянь-Ляню. Он протянул руку и спросил:

— Позволит Хуа гунцзы проверить мне свои меридианы?

— Конечно, — кивнул юноша, нерешительно протягивая руку. Ему не было страшно или неловко показывать кому-то свою силу, но неожиданность несколько смущала. К чему старшему проверять его, если для обучения в Облачных Глубинах силы заклинателя не важны?

Но Лань Чжань не обращал внимания на непонимающий взгляд юноши, коснувшись пальцами его запястья и внимательно вглядываясь в золотое ядро. Оно казалось мужчине странным, будто излишне спокойным и безмятежным, и это лишь укрепляло страшные подозрения — ведь золотое ядро нельзя было сформировать с чьей-то помощью. Ко всему прочему, меридианы Хуа гунцзы казались иссушенными, будто ранее пропускали потоки сил, а сейчас по ним струились лишь жалкие ручейки. Лань Чжань не был уверен, но подобное строение могло встречаться у культивационных печей.

Хотя и в том мужчина вскоре стал сомневаться — в теле юноши он вдруг почувствовал печать. Сила, в которой смешались и светлая, и темная ци, исходила из самого золотого ядра и сдерживала что-то. Сквозь печать просачивалась лишь малая доля сил, что и питала ядро: если духовные силы обычных заклинателей можно было сравнить с еще одной парой рук, что помогала делать разные вещи, то в случае Хуа гунцзы его попытки использовать собственную ци были подобны попыткам вышивать изысканный орнамент, держа иглу несколькими прядями волос. Именно это странное напряжение и почувствовал Лань Чжань в учебной комнате. Он попытался заглянуть глубже, чтобы понять, что это за печать и есть ли возможность снять ее…

— Что-то не так? — спросил Лянь-Лянь, когда Хангуан-цзюнь резко отпустил его руку. В последнее мгновение пальцы мужчины сжались будто бы сильнее и Лянь-Лянь не смог удержаться, чтобы не потереть тыльную сторону ладони.

— Нет, все в порядке, — ровным тоном отозвался Хангуан-цзюнь. — Хуа гунцзы может возвращаться к отдыху.

Лянь-Лянь, сдерживая желание удивленно вскинуть брови кивнул, затем поклонился и покинул комнату. Лань Чжань смотрел ему вслед и одновременно его рука приближалась к поясу, на котором висел Бичень. Длинные пальцы почти коснулись рукояти, когда раздался ленивый голос:

— Не стоит этого делать, — вслед за голосом сила, что почувствовал Лань Чжань мгновение назад, затопила комнату и погасила все свечи, оставив лишь одну, на рабочем столе. В противоположном ему углу тьма сгущалась особенно плотно и следующая, чуть насмешливая фраза, раздалась оттуда: — Хангуан-цзюнь поразительно наблюдательный.

— Так это ваша печать, — больше подтвердил, чем спросил Лань Чжань, убирая руку от клинка. Вокруг витала именно та сила, что потрясла Облачные Глубины вчера и именно ее отголоски были заметны в теле Хуа гунцзы.

— В некоторой мере, — отозвался голос.

— Зачем демону запечатывать силы адепта праведной школы? — задал вопрос Лань Чжань, про себя быстро прикидывая, что делать дальше. Да, в голосе не было злобы или жажды убийства, но это не значит, что они не могли там появиться.

— Праведные школы, темный путь — для кого-то разница не велика, — пренебрежительно ответил голос.

— В таком случае как… — начал было Лань Чжань, но осекся, когда некоторые вещи сошлись в его голове. В мыслях промелькнула дикая догадка и, видимо, она отразилась на бесстрастном лице или в дрогнувших руках, потому что голос вновь протянул:

— Хангуан-цзюнь поразительно сообразительный. Более того, вы действительно заслужили свой титул, раз обратили внимание на маленького ученика далекой школы и даже решились разобраться в его проблемах. Однако этого не требуется, — голос на мгновение стал жестким и холодным. — Оставьте свои догадки при себе и просто продолжайте преподавать. Никто не доставит проблем Облачным Глубинам, никто не станет тревожить их вечный покой — и вам не следует лезть куда не просят.

— Этот ученик… — нерешительно начал Лань Чжань через несколько мгновений, но его грубо перебили. Однако, вопреки прошлым фразам, тон голоса, когда он говорил о Хуа гунцзы, был мягок и снисходителен.

— Вам не нужно беспокоиться за него, с ним не случится ничего плохого. Просто закройте глаза на некоторые его особенности и продолжайте учить.

— Из-за печати он не может пользоваться своими способностями, — упрямо продолжил Лань Чжань. — Я мог бы показать ему несколько способов совершенствования, которые помогли бы справиться с этим.

Голос замолчал, верно, обдумывая сказанное. Лань Чжань действительно понял, как научить Хуа гунцзы пользоваться своей ци чуть лучше, пока осматривал печать, но в большей мере он хотел присмотреть за юношей. Отчего-то он верил, что демон действительно не хочет ему ничего плохого, но все же хотел проконтролировать это лично.

Словно поняв его мысли, голос усмехнулся:

— Как желает Хангуан-цзюнь.

Вслед за этими словами окно учебной комнаты распахнулось и налетевший ветер потушил последнюю свечу. В нежном лунном свете комната была совершенно пуста.