Глава 5. Наказание (2/2)
В первую ночь Маринетт на самом деле беспокоилась, что кто-то из пиратов может обнаружить ее секрет. Но все они начали уходить с палубы до захода солнца, а ночью пропадали вообще. Единственный человек, который остался, был другом капитана. Нино, пират, которого она тоже знала. Он даже попытался поговорить с ней, но Маринетт стрельнула в него свирепым взглядом и он оставил свои попытки.
К третьей ночи Маринетт просто хотела, чтобы все это поскорее закончилось. Она устала, ей было больно и холодно. Плагга нигде не было видно, что еще больше усугубляло ее положение и не могло унять дрожь по всему телу.
Послышались шаги позади нее и Маринетт повернула голову, ожидая увидеть Нино. Вместо этого она встретилась с парой зеленых глаз. Взгляд Капитана Нуара задержался на ней несколько мгновений, Маринетт, в свою очередь, попыталась послать ему в ответ лучший взгляд, на который только была способна в этот момент.
Он сразу отвернулся от нее, и подошел к штурвалу. В последние пару дней ветры были довольно медленные, и едва толкали паруса вперед. Но они были достаточно сильными, чтобы заставить Маринетт дрожать. Русалочка пыталась сдержать свою дрожь, она не хотела давать капитану такого удовольствия, видеть ее извивающейся от холода. Но сделать это было почти невозможно. Капитан сфокусировал свои глаза на ней, и Маринетт не могла понять, что этот взгляд означал. Затем он отпустил руль и направился к ней. Маринетт закрыла глаза, почти ожидая пощечину. Вместо этого она почувствовала что-то теплое на своем теле.
Маринетт приоткрыла глаза и увидела капитана, который укрывал ее своим черным пальто. Их взгляды встретились, и на секунду что-то промелькнуло в его глазах. Затем он достал нож из кармана. Маринетт затаила дыхание. Однако он не планировал нападать на нее. Он перерезал веревки вокруг ее запястья. Русалка с облегчением вздохнула, потерев воспаленную руку. Капитан Нуар посмотрел на нее еще один раз, прежде чем поднять на руки и пройти под палубой.
Разум Маринетт вопил во весь голос влепить ему пощечину. Но ее тело умоляло ее прижаться ближе к этому теплому человеку и опьяняющему аромату. Господи, от него пахло так хорошо. Она почувствовала себя будто в раю, когда он опустил ее на постель.
— Что это было? Зачем ты сделал это? — спросила Маринетт, наконец.
— Кто-то помимо Нино собирался подняться на палубу. Если бы они вдруг увидели, что моя русалка вовсе не русалка — ничем хорошим бы это не закончилось.
Маринетт сузила глаза:
— Ты врешь.
— Нет, нисколько.
— Да. Я чувствую, что ты лжешь.
— Ты не можешь, и я не лгу.
— Скажи мне правду!
— Потому что я захотел этого, блять, вот почему! — ответил он раздраженно. Его плечи опустились, и он погладил ее по щеке костяшками пальцев. — Просто поспи, конфетка. Должно быть, ты потратила все свои силы, — его голос прозвучал ниже и с гораздо большей заботой.
Маринетт никогда не чувствовала себя более счастливее, когда услышала слово «конфетка», вновь сходящее с его губ.