Глава 5. Наказание (1/2)
Маринетт не знала, что ей и думать о Капитане Нуаре. Он был полной противоположностью того, что она знала о пиратах. Вообще, самое плохое что он сделал, так это лишил ее свободы, а русалочка это ненавидела. Но, несмотря на все это, Кот был хорошо воспитан и любезен. Хотя к этому же прилагается и его фирменная задиристость… Если повезет, ей больше не придется задумываться об этом.
Она ждала два дня. Но узнав график Капитана, которого на самом деле толком не было, русалочка решила все-таки дождаться подходящего момента для побега. И наконец, этот момент настал. Или она так думала.
Маринетт выглянула в раскрытое окно. Чернильный оттенок неба понемногу начал освещаться. Восход солнца приближался, и ей нужно было воспользоваться своими ногами, пока они у нее еще были. Капитан не приходил в каюту в течении всей ночи, и русалка предположила, что он не появится и сейчас. Ей было просто необходимо попасть на палубу. Точнее, на край палубы, чтобы она могла прыгнуть в воду, когда ее ноги вновь превратятся в хвост. Тогда она будет плыть настолько быстро, как никогда ещё не плавала, и они не смогут ее догнать.
Маринетт сделала глубокий вдох. Она сможет. Медленно, русалочка открыла дверь каюты. Впереди было светло. Маринетт улыбнулась, идя по коридору, постепенно прибавляя шаг. Она держалась настороже, внимательно прислушиваясь к каждому шороху. Она не могла позволить себе быть пойманной. Не могла.
Первый коридор заканчивался крутым поворотом и Маринетт услышала голоса сверху. Это он. Выход.
Маринетт быстро завернула за угол и тут же врезалась во что-то. Или лучше сказать, в кого-то. Столкновение заставило ее упасть на пол и, когда она посмотрела вверх, то встретилась с зелеными глазами. Маринетт опешила от того, как взгяд капитана молниеносно переменился от удивленного на холодный. Она почувствовала, как дрожь пробежала вниз по её позвоночнику. Он никогда не смотрел на нее так.
— Я просил тебя только об одном, дорогая, — его голос был твёрдым, Маринетт его таким ещё не слышала. — Неужели это было настолько сложно?
Если у Маринетт и имелся какой-то ответ, то он был бы прерван розовым светом, внезапно охватившим ее. Ее хвост вернулся. Фантастика. Русалочке следовало бы уже давно понять, что ее удача была никакой в эти последние дни.
— Наказание научит тебя ценить мое гостеприимство, — на его лице не было привычной ухмылки, вместо этого в глазах появился опасный огонек. В этот момент Маринетт действительно захотела вернуть обратно того задиристого пирата. — Кубдел! — прокричал он, спустя несколько мгновений.
Пират, который спустился по лестнице через несколько секунд, выглядел как из историй Альи о пиратах. Жестокая улыбка и… это засохшая кровь у нее на одежде? Маринетт почувствовала, как подпрыгнуло сердце.
— Кубдел, покажи ей почетное местечко на мачте.
Другой пират нечестиво ухмыльнулся, затем схватил ее за хвост и потащил по лестнице.
* * *
Под водой в море всегда было лето. Как говорится, Маринетт до этого момента никогда по-настоящему не понимала и не ценила того, что имела. Из всего, что она знала, было только то, что они жили в хорошем и оптимальном месте, где зимы на суше были довольно скудными и едва заметными в воде. Это было фантастически, потому что иногда Тикки рассказывала им истории о далеких морях, где поверхность воды замерзала. Маринетт всегда содрогалась от этой мысли. Она считала, что ей повезло, ведь она никогда по-настоящему не чувствовала холод. Не до сих пор.
Днем было довольно хорошо и тепло, но вот в течение ночи холодновато. Дул ветер, холодные морские течения бушевали. И этого было слишком много для голой кожи Маринетт.
Единственной причиной, по которой она все еще не превратилась в дрожащее мессиво, был Плагг. Этот милый кот обнимал и терся о нее, пытаясь хоть как-то согреть Маринетт. Он даже принес ей рыбу, сыр и ту вещь под названием хлеб. Это было все, что русалочка ела в течении последних трех дней. Она напрочь отказалась от любой услуги Ивана. У нее все еще сохранилась гордость, чтобы отворачиваться при виде этого зеленоглазого скотины. Маринетт видела капитана на палубе всего дважды, и несмотря на то, что это именно он приказал привязать ее к мачте, он даже не потрудился взглянуть на нее.