Часть 12 - Смерть, приди (1/2)
Ничуть не обескураженный тем фактом, что ему угрожают два волшебника, один из которых предположительно опасный террорист, Северус Снейп сорвал с себя мантию-невидимку и неверяще уставился на Петтигрю. Сириус с Ремусом так же воззрились на него; прежде еще ни одна их с ним встреча не при свидетелях не оканчивалась мирно, а с этой Хижиной и вовсе были связаны не самые лучшие воспоминания.
– Что, черт возьми, здесь происходит? – громовым голосом вопросил зельевар. Пользуясь заминкой врагов, Петтигрю, до того обшаривающий комнату глазами в поисках выхода из ситуации, бросился на стоящую к нему ближе всего Проксиму, легко вырывая у нее из рук остролистовую палочку и прижимая ее к горлу заложницы. Глаза Сириуса потемнели еще больше, предвещая новые опрометчивые решения, и даже Снейп смотрел на предателя с обещанием мучительной смерти.
– Никому не двигаться! – голос Питера взвивался до фальцета и немилосердно дрожал, но палочка впивалась в горло Гарри Поттера вполне убедительно. Взрослые в комнате застыли, разрываемые на части желаниями убить Хвоста с особым цинизмом и сохранить жизнь Гарри. – Дайте мне спокойно уйти, и мальчишка не пострадает.
– Так я тебе и поверил, – прорычал Сириус. – Как ты мог, Питер? Как ты мог так с нами поступить? Я считал тебя другом!
– Другом? Другом? – взвизгнул Петтигрю, почти протыкая горло задыхающейся Проксимы ее же палочкой. – Для вас я был не более чем мальчиком на побегушках! Самым никчемным в вашей благородной компании! Темный Лорд дал мне куда больше, чем жалкие объедки вашей славы, он дал мне власть! Силу! Уважение! И на свете одним Оленем с его шлюхой стало меньше, – мстительно прошипел он, растягивая рот в улыбке.
– Гнусная крыса!
Разъяренный Снейп отвел свою палочку назад, вычерчивая формулу, но его схватил за руку Ремус.
– Нет, ты попадешь в Гарри!
Петтигрю расхохотался таким расходящимся с его внешностью смехом; на мгновение он даже перестал казаться таким облезлым и жалким.
– Верно, вы не хотите ранить бедного сиротку Гарри, – пропел он, потихоньку отступая от трех волшебников и оттаскивая за собой заложника. – Он ведь все, что осталось от Джеймса, – Питер сверкнул глазами в сторону Сириуса, после чего перевел взгляд на яростно вырывающегося из рук оборотня зельевара. – И от Лили.
Тем временем замершая в цепкой хватке предателя Проксима лихорадочно размышляла. Она никак не могла хорошенько замахнуться, чтобы ткнуть Питера локтем под ребра, а угол, под которым он согнул ее спину – ростом Питер был даже ниже Гарри Поттера – не давал ей возможности как следует пнуть его ногой. Впервые в жизни Проксима ощутила себя такой беззащитной в волшебном мире. Это у магглов Гарри Поттер был безответным забитым уродцем, а тут, казалось бы, у нее есть магия…
Чего бы ей стоило позвать свою эбеновую палочку, она живо бы показала крысенышу его место! Но одно лишнее движение, и тот без промедления произнесет смертельное заклятие. Оставалась лишь надежда на старую палочку, купленную у Олливандера, которая была далеко не такая послушная, как палочка Блэков, и которая ревниво дулась на хозяйку с самого лета. Но нужно было попробовать. Ведь не зря же говорят, что палочка выбирает волшебника. Палочки что-то смыслят в преданности и дружбе.
“Помоги мне, пожалуйста, помоги!”, мысленно взывала Проксима, пытаясь скосить глаза на собственное оружие в руках врага, и кончик, впивавшийся ей в горло, ощутимо нагрелся. Вскрикнув от неожиданной жгучей боли в руке, Хвост выронил чужую палочку и выпустил из рук бросившуюся на пол и ловко откатившуюся Проксиму, чтобы тут же поймать “Ступефай” и два “Инкарцеро”.
Тяжело дыша, Проксима поднялась на ноги. Сириус призвал остролистную палочку манящими чарами и быстро швырнул ее дочери. Дерево дружелюбно потеплело под пальцами хозяйки, словно сообщая, что палочка простила ее пренебрежение. Проксиме стало немного стыдно: одно дело отказываться от личности Гарри Поттера, но палочка-то чем провинилась? Она пообещала себе, что станет внимательней к остролистовой палочке и попробует с ней подружиться, и, словно уловив эти мысли, палочка потеплела еще раз, испустив пару золотистых искр.
– Что теперь? – хриплым голосом поинтересовался Гарри Поттер, встрепанный мальчишка со сбившимися очками, скрывавший под своей личиной Проксиму Блэк.
– Начнем сначала, – кровожадно ответил Сириус, с удовлетворением ловя испуганный взгляд уже отошедшего от “Ступефая” предателя; рот у того был так удачно заткнут связывающим заклинанием. Он заворочался в своих путах, громко застонав.
– Ты и правда хочешь убить его прямо на глазах у Гарри? – Люпин снова поймал его руку, начавшую описывать широкие круги, и остальные повернулись к нему с раздражением.
– Так нужно, – проговорил Сириус. Гарри Поттер молчал, соглашаясь и ожидая продолжения. Вздохнув, Ремус встал рядом с другом.
– Тогда позволь мне помочь. Сделаем это вместе.
– Да, вместе, – кивнул Сириус, движением головы отбрасывая волосы с лица.
Глянув на зельевара, сверлящего связанного человека злобным взглядом, Блэк позвал его:
– Эй, Соп… Снейп!
Тот встрепенулся.
– Хочешь помочь?
Помешкав с мгновение, профессор кивнул, поблескивая мстительным торжеством и предвкушением – ради такой особенной мрази он бы, пожалуй, решился стать убийцей. Маги вместе подняли палочки, повторяя слова воззвания к праву вендетты вслед за Сириусом, а Гарри молча глядел на свершающуюся кровную месть, слегка удивляя зельевара своим невмешательством. Тот был почти уверен, что юный гриффиндорский герой хотя бы попытается предотвратить чью-то смерть, и не важно, что это Петтигрю… Похоже, Поттер жаждал отомстить крысе так же сильно, как и все остальные в этой комнате. Но и без этого ритуал мщения так и не удалось закончить.