Глава 6. Момент настал. (2/2)

Даниил смутился и призадумался, но, увидев улыбку друга, кивнул. ** Он взял инструмент, глубоко вздохнул и заиграл. Вначале мелодия лилась спокойно, звучала, как далёкое воспоминание. Но вдруг смычок в руках Дана начал двигаться быстрее, музыка ускорилась, а вместе с ней и сердцебиение обоих парней. Мелодия будто летала, танцуя, где-то под потолком. Тут звуки скрипки снова замедлили темп. Август заворожённо смотрел на друга, понимая, как великолепен Дан, когда играет, а пульс никак не приходил в норму. Но мелодия снова запорхала с ним в унисон. Болконский видел и чувствовал что-то поистине прекрасное в этой музыке, в этом движении смычка. Наконец, скрипка издала последние звуки, глубокие, наполнившие всю комнату. Но Дан отпустил струны, и воцарилась тишина. Юноша взглянул на друга: тот сидел, опустив голову. Казалось, он глубоко о чём-то задумался. Но через пару секунд Август выпрямился и встал с дивана. Выдохнув, он заговорил.

- Дан. Я обо всём подумал. И… я тебя люблю, - тихо, но уверенно произнёс Болконский.

-Ты… не шутишь? – не веря, что такой подарок судьбы возможен, спросил Даниил.

- Нет. Я говорю серьёзно. Я люблю тебя, - повторил парень чуть громче.

- Густ… - только и смог сказать Князев. Переполненный эмоциями юноша стремительно подошёл к другу и обнял его, всё ещё держа в руках скрипку. Болконский тоже обхватил Дана и прижал его к себе, как хотел сделать это уже давно. Так они простояли с минуту.

Но вот парни отстранились и взглянули друг другу в глаза. У каждого они светились искренностью и счастьем. Дан убрал скрипку и сел на диван, Густ присоединился к нему.

- Я так рад. Ты не представляешь, каким счастливым меня сделал, - сказал Князев.

- Представляю, - нежно взяв его за руку, возразил Август.

- Но… что теперь? – после небольшой паузы спросил Дан.

- Ну,… мы начнём встречаться? – предположил Болконский.

- Мы не сможем делать это открыто.

- Не сможем, - согласился Густ. – Значит, придётся скрывать наши отношения. А как иначе?

- Фух… Всё это так сложно и непривычно. Знаешь, я хочу рассказать маме, что я гей.

- Я тоже, но пока не уверен, - признался Август.

- Думашь, не поймёт?

- Говорю же, я не уверен. Бисексуал – всё же не гей, но я даже не знаю, как она в целом относится к этому. Так что… я пока не решил, говорить ли ей.

- Ладно. А я скажу. Если всё пройдёт гладко, можно поговорить с ней о нас?

– спросил Даниил.

- О нас… - повторил Август и улыбнулся, - Да, конечно. Если она примет

твою натуру, разумеется.

- Да, я о том же. Что ж… хочешь чаю?

- Нет, извини. Я пойду, если ты не против. Мне нужно… уяснить всё для себя.

- Оу… Ну, хорошо. Тогда… я напишу тебе или позвоню, когда поговорю с мамой?

- Звони в любое время, Дан, - разрешил Болконский, обуваясь. На прощанье парни снова обнялись, и Густ отправился домой.