19. Хионодоксы в волосах (2/2)

— Интуиция Смита никогда не подводила его.

Ханджи согласно кивнула, рассматривая в своей руке бокал. Ей не хотелось портить этот прекрасный день переживаниями о дальнейшем, но не привыкшее к расслаблению тело отказывалось развлекаться. Раньше она бы уже бегала, радостно приставая к солдатам и донимая Леви. Только должность командующего и медленно подкрадывающийся к ним кошмар давили на неё не хуже тяжелого камня.

— Ты сегодня непривычно тихая. — заметил Леви. — Думал от твоих подколов не отобьюсь.

Ханджи пожала плечами, поднимая глаза на отдыхающих бойцов элитного отряда. После смерти Саши ребята ходили как к воду опущенные. Похороны, встречи с родителями. Всё это далось им тяжело. Немножко веселья пошло им на пользу. Жан кружил на плечах Ингрид, Микаса и Конни наблюдали за этим, грустно улыбаясь. Ни Эрена, ни Саши рядом с ними нет. Только Армин, помогающий Ричарду накрыть на стол, пока Эльза занимается детьми. Были тут и незнакомые для Ханджи люди. Какие-то родственники, с интересом посматривающие на капитана. Возможно, кто-то по линии Маркуса.

«Интересно, что бы сказал Кенни, если бы увидел меня сейчас?»

Ещё пару минут и во двор вышла Луиза. Собрав народ возле арки, женщина дала сигнал музыкантам, и те заиграли ставший уже привычный торжественный свадебный гимн острова Парадиз. В своём зелёном платье она была больше похожа на богатую барышню, чем на жену вышедшего на пенсию владельца печатной компании. Такая изящная, такая роскошная. Зоэ, похлопав Леви по плечу, лукаво улыбнулась, после чего отошла назад к элитному отряду. Вместо неё к арке подошёл священник, державший в руке чёрную Библию. Ингрид, получив от матери коробку с кольцами, которые накануне купил капитан, встала по левую сторону от священника с гордо поднятой головой. Маленькую Берг просто распирало от важности.

Пару минут и Леви стало тяжело дышать. Изумление, отразившееся на его лице, сменилось почти детским, плохо прикрываемым восторгом. Сердце так бешено стучало в груди, что казалось, его могли слышать все присутствующие. К нему, держа за руку своего отца, шла Сильвия, облачённая в белое. Её наряд не был чересчур вычурным или особо богатым. Обычно свадебные платья заказывали чуть ли не за месяц вперёд, но в их случае времени было мало, так что пришлось делать всё быстро и просто. Впрочем, даже в простеньком платье Сильвия выглядела как настоящая невеста. Платье её было длинным, шелковым, с рукавами, воланами и соблазнительным вырезом на юбке, благодаря которому можно было заметить голую ножку в белой туфельке. На боку — косичка, украшенная белыми заколками - цветами, ободок со струящейся фатой и ослепительная улыбка, что, разумеется, была главным украшением.

Маркус подвёл невесту к жениху, после чего, одобрительно похлопав Леви по плечу, попросил:

— Защити её, хорошо?

Аккерман приложил кулак к сердцу, кивая головой. Микаса восторженно схватила Жана за руку, пытаясь унять внутри души разбушевавшиеся чувства. Как же ей хотелось, чтоб однажды у них с Эреном была такая свадьба. Жан же, приняв этот жест на свой счёт, довольно улыбнулся, сжав её руку сильнее. Он и подумать не мог что Микаса, даже несмотря на свою злость на Эрена, всё ещё любит этого взбунтовавшегося титана.

— Сегодня мы собрались, чтоб заключить брак между капитаном Леви Аккерманом и Сильвией Берг. — монотонно начал священник открыв библию. — Позвольте удостовериться в искренности ваших намерений. Убедиться что ваше желание…

«Всегда считал его пустозвоном.» — раздражённо подумал капитан, косясь на стоящую рядом с ним девушку. Она словно чистый белый цветок в его кровавой жизни. То тепло которое несмотря ни на что ему нужно сберечь ото всех козней этого жестокого мира. Его будущая жена. Девушка, которую он будет защищать всеми силами. Его надежда на нормальную жизнь в будущем.

— … Согласна ли ты, Сильвия Берг, дочь Маркуса и Луизы Берг, взять в мужья Леви Аккермана, сына Кушель Аккерман и Кенни Аккермана в законные мужья?

Хотелось бы Леви возразить, исправить эту досадную ошибку, но услышав ответ своей невесты резко передумал. Ни к чему это было. Перепутал и перепутал. В конечном итоге Кенни, в каком то извращённом смысле, всё равно был для него отцом.

— Да.

— А вы, Леви Аккерман, сын Кушель и Кенни Аккермана, согласны ли взять в жёны Сильвию, дочь Маркуса и Луизы Берг?

Видит Бог, он терпит этого священника только ради Сильвии, желающей провести всё как надо.

— Да.

— Властью данной мне Богом и нашей Богиней Имир, я объявляю вас мужем и женой! Благословите ваш брак поцелуем!

Леви сделал шаг навстречу к своей жене и, крепко схватив её за плечи, прижал к себе. Губы Сильвии, мягкие и сладкие, подействовали лучше любого вина. Хотелось целовать её долго, мучительно. Хотелось взять её на руки и увести с собой подальше от надоедливых взглядов. Хотелось остаться с ней наедине и полностью раствориться в желаемой неги блаженства. Но Сильвии было важно, чтоб все каноны были соблюдены, и Леви с искренним сожалением отстранился от неё под одобрительный шум толпы. После пара обменялась серебреными кольцами, затем разрезание торта, благословление и первый танец, в котором они кружились долго по заднему двору. В конечном итоге фата стала мешать, и Сильвия, надев венок на Микасу, снова вернулась к своему мужу.

Как же она была прекрасна в своём белом платье. Как же волнительно поднималась её юбка и с каким звериным ожиданием Аккерман представлял их первую ночь. Прикосновение к ней было словно запретным. Каждый поцелуй под шумное «Горько!» вызвал желание увезти её с собой. Не любил он шумные вечеринки. Терпеть их не мог. Но когда она снова приглашала его станцевать, покорно соглашался, плюнув со стены на все свои «Не хочу!».

«Смирись, послушной куклой я стал.» <span class="footnote" id="fn_32530491_0"></span>

К ночи магия постепенно начала растворяться в воздухе. Изрядно пьяные гости продолжали пить, не обращая внимание на мужа и жену. Музыканты играли тихо, клевая головами. Солдаты слушали пьяные рассказы Ханджи о титанах и новых экспериментах. Позже и остальные присоединились к ним, создав перед командующей полукруг. Ханджи же только рада вниманию. Во всех красках описала своё путь от обычного кадета до командующего. Даже налила символическую стопку почившему Смиту.

— Нам уже пора. — стараясь не выдавать своего желания предупредил Сильвию Леви. — Нас ждёт карета. Родителей я твоих предупредил.

Девушка кивнула и, сделав последний глоток из бокала, поставила его на стол. Всё до сих пор казалось нереальным. Она в свадебном платье стала женой капитана, волей судьбы попавшего в их дом. Сколько процентов того, что они могли бы встретиться по другому? Ведь всему виной стал план Эрвина Смита и желание отца очистить совесть за ту разгромную статью.

Леви снял с себя пиджак и накрыл им девушку. Та, улыбнувшись, пошла за ним. Улыбка так и не сходила с её лица. Уже в карете капитан протянул ей чёрный бархатный мешок. Он волновался, но в конечном итоге решил, что поступает правильно. Уже Сильвия Аккерман, благодарно улыбнувшись, взяла его, приложив к сердцу.

— Это раньше принадлежало моей матери. — объяснил он. — Единственное, что мне от неё осталось.

Девушка осторожно раскрыла мешочек и вытащила от туда серебренный кулон на дешевой чёрной верёвке. Сильвии отчего-то показалось, что она держит в руках не кулон, а само сердце капитана. Аккерман положила мешочек рядом с собой, после чего через голову надела на себя кулон, пряча серебристое сердце под платьем.

— Спасибо, Леви. Я буду его беречь. — с искренней благодарностью ответила она. — Расскажешь мне о своей матери?

— Потом. — пообещал Леви, пересаживаясь на её сторону. — Сегодня не хочу о грустном.

Его рука коснулась заплетённой косички с заколками.

— Почему именно Хионодоксы? — поинтересовался он.

— Мама говорит что они нравились моей бабушке. А что, некрасиво?

— Красиво. — согласился Леви, после чего мягко поцеловал её.

***</p>

Наверно, нет ничего стеснительнее, чем первая брачная ночь. В доме, подаренном разведкой, только одна комната была достаточно обжита, так как предполагалось, что здесь пара проведёт всего одну ночь. Впрочем, обжили её на славу. Большая кровать с подобием балдахина, красные шторы, закрывающие окна, резной большой шкаф, белые простыни и мягкие подушки. Вся эта роскошь для Леви была слишком, но стоящая рядом девушка не давала ему долго размышлять об этом.

Она зажгла свечи, осторожно поставив их на комод. Старалась не смотреть в сторону капитана, чтоб тот не увидел её волнения. Одно дело, когда всё происходит по воле страсти. Ты просто отдаёшься волнам безумия, и ничего больше тебя не волнует. Другое, когда вы стоите вот так в одной комнате, точно зная, что между вами должно произойти. Разум ещё в голове, и он, не ослеплённый страстью, размышляет, как начать неловкий разговор. Возможно, она должна подойти первой, погладить его по плечам, сама поцеловать. А вдруг для начала нужно снять платье, чтоб его не испортить? Только раздеваться перед капитаном с явным намёком на интимное и близкое, ещё пуще вгоняло Сильвию в растерянность. Она хотела, чтоб он просто подошёл и поцеловал её, решив тем самым всех сомнений и волнений.

Леви тем временем повесил свой пиджак и принялся медленно расстёгивать пуговицы на рубашке. Пока Сильвия отчаянно думала, что делать, капитан уже успел аккуратно сложить одежду и подойти к ней сзади, прикоснувшись тёплыми руками к спине. Она не стала возражать, когда он потянул замочек платья в низ. Когда его губы прикоснулись к её плечу, а руки, нежно проскользнув по коже за ткань, прикоснулись к груди. Она всхлипнула, когда он резко развернул её к себе и впился в её губы настойчивым поцелуем. Всё тело невольно задрожало от предвкушения, а ноги, казалось, стали ватными.

— Не бойся. — попросил он, подтолкнув её к кровати.

Сильвия помогла Леви снять с себя платье. Мягкая ткань упала на пол, оставляя невесту в одном нижнем белье. Аккерман слегка подтолкнул её, и она упала на простыни. Такая нежная, открытая в мягком свете горящих свечей. Её кожа, казалось, мерцала, а глаза так и блестели оживлённым огнём.

— Ты красивая. — охрипшим голосом произнёс Леви, снимая штаны и залезая на кровать.

Новоиспечённая Аккерман внимательно рассматривала его накаченное, исполосованное шрамами и следами от ремней УПМ тело. Казалось, что капитан подвергался смерти несколько раз. Каждый шрам на его теле так и говорил о том, чем занимается её муж. Даже стало страшно от того, что это ещё не конец. Глаза Леви опасливо сверкали в едва освещённой спальне. Он смотрел на неё с такой глубокой жадностью, с такой душещипательной нежностью и захлёстывающей похотью, что всё тело невольно возбудилось и разгорячилось. Даже дышать стало трудно.

Он наклонился и снова поцеловал её. Руки осторожно блуждали по девичьему телу. Затрагивали все самые слабые точки, заставляя девушку краснеть. Тонкие мозолистые пальцы отодвинули ткань белых трусиков и дотронулись до нежной плоти. Сильвия застонала, и Аккерман, нагло улыбнувшись, прикоснулся к каменному соску. Всё происходящее было настолько правильным, настолько тесным и желанным, что казалось, лучше уже и быть не может в этом прогнившем мире. Все возможные мысли унеслись в бушующем вихре, поддавшись желанию своих владельцев прогнать их подальше.

— Тихо. — нежно попросил он, снимая с неё трусики.

Сильвия выдохнула, сильнее цепляясь за мускулистые руки. Всё тело будто плавилось от лавового жара исходящего из сердца.

— Всё хорошо. — прошептала она, мило улыбнувшись. — Я хочу этого… Я хочу тебя.

Аккерман тяжело выдохнул, после чего, сорвав с неё бельё, снова страстно поцеловал, не в силах бороться с внутренним желанием. Ему хотелось её. Хотелось её больше и больше. Хотелось коснуться её души. Продолжая ласки, он, освободив себя от трусов, снова начал медленно, но с нарастающей силой гладить её, вызывая сладкие стоны. Когда она крепче схватилась за него руками, а рука ощутила, на сколько сильно его жена промокла, Леви, убрав руку, прикоснулся к ней членом.

— Я люблю тебя. — прошептал он и, увидев готовность в её больших глазах, медленно вошёл.

Она вскрикнула. Аккерман осторожно погружался глубже, тяжело дыша и сдерживая стоны. Девушка была такой мокрой и горячей, что это сводило его с ума. Его движения стали резче, а ласки настойчивее и нахальнее. Когда девушка привыкла к необычной и непривычной тесноте, то сама стала двигаться ему навстречу, обозначая свою безоговорочную готовность и желание. Аккерман, почувствовав это, не смог сдержать улыбки, так мило она выглядела в этот момент.

Он вышел и вошёл снова. На этот раз до конца. Сильвия тихо постанывала, царапая кожу капитана, пока он нежно покусывал её шею. Их тела стали мокрыми. Пот скатывался по её груди, делая её ещё соблазнительнее. Как ласкал он эту грудь, как наслаждался пошлыми, разлетающимися по комнате звуками. Всё происходило будто во сне. В другой, совершенно иной реальности, никак не связанной с этим миром. Были только стоны, всхлипы и резкие движения, знаменующие ту потаённую страсть, что этой ночью перестала быть секретной и неправильной. Она — его законная жена, и всё, что между ними происходило, было правильно и невероятно приятно.

Дойдя до развязки, мужчина вытащил член. Пару капель спермы упала на простынь. Дети это конечно хорошо, но впереди их ожидала война. Не хотелось ему, чтоб она повторила судьбу его бедной матери. После Леви поднялся с кровати, поднял с пола платье и повесил его в шкаф. Затем задул свечи и открыл окна, пропуская в комнату лунный свет. Затем снова вернулся на кровать, укрыл её одеялом и, сев, как ребёнка, прижал к себе, нежно целуя во вспотевший лоб. Кровать находилась у окна, поэтому они могли спокойно сидеть и смотреть на мерцающие звёзды и большую луну. Наедине с друг-другом в приятной темноте, разбавленной лунным светом.