15. Зажгите свечи (1/2)

Идет война несуществующих врагов.

Горят в церквях по убиенным свечи.

Молитесь, и, быть может, дураков

В стране безродной станет чуть поменьше,

Ну а пока покрыты сотни женщин

В знамена черных, траурных платков.

«Мишель — Зажгите свечи.»<span class="footnote" id="fn_32113628_0"></span>

Тяжёлая картонная коробка с глухим звуком ударилась о пол. Ангелика, тяжело дыша, спустилась по стене вниз, ненавидящим взглядом, смотря, на невозмутимого Фабиана. Тот стоял у окна и спокойно курил, особо не обращая внимания на пришедшую в кабинет девушку. Сама Фишер уже была на пороге настоящей ярости. Руки её дрожали, глаза злобно горели, а губы сложились в тонкую кривую линию.

— Уважаемый мистер Фабиан Баум, — нарочито ласково произнесла она. — извольте спросить, прочему вы забросили всю работу и кинули её на нас с Сильвией?

— А что? — Фабиан лениво пожал плечами, выдыхая серое облако дыма. — Берг, считай, в другой стране на практике, ей полезно. Да и надо было завалить её работой, а то в последнее время какая-то она уж больно мрачная и задумчивая.

— Это не оправдывает того, что вы сделали из нас рабов, — Фишер пнула картонную коробку. — Ну честное слово, уволюсь! Закончим с нашей миссией и уволюсь!

Фабиан молча затушил сигарету о стоявшую на подоконнике жестяную пепельницу.

— Лорд Тайбер собирается объявить войну завтра, — прохладным тоном оповестил он. — Сегодня экстренное собрание. Надо думать, что делать. Поэтому я и отправил тебя сюда. Эльмар и Клаус тоже скоро придут. Они ходили выполнять свой гениальный план. По пути заберут и Сильвию.

Фабиан отошёл от окна и подошёл к коробке. Хватая её за прорезанные в ней отверстия, он поднял её и поставил на стол. Пару бумаг с вершины коробки упали на пол. Ангелика их быстро подняла и положила обратно.

— А Сильвию чего не позвали сразу? — спросила Фишер. — Могли бы вместе пойти.

— Я хотел поговорить с тобой до собрания, — Фабиан хлопнул по бумагам рукой.

— И о чём?

— О нас.

— О нас?

Ангелика придвинула к себе стул и осторожно села на него, непонимающими глазами смотря на начальника. Уж он то никогда не говорил о личном так серьёзно. Не было его привычных подколов, смешинок, двусмысленных подмигиваний. Только непривычно серьёзный Фабиан Баум, окутанный аурой мужского очарования.

— То, что мы сделаем, поставит под удар «Глас народа», — Фабиан, тяжело выдохнув, прошёлся туда-сюда по комнате. — Я не позволю никому из вас пострадать, поэтому возьму всё на себя как руководство.

Ангелика холодными пальцами сжала юбку платья. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Конечно, вставая на этот путь, они все прекрасно понимали, что их карьера будет находится под риском, но никто даже и подумать не мог, что этот риск действительно оправдается.

— Что значит «Возьму всё на себя»? — осторожно спросила она, осипшим голосом. — Что вы имеете в виду?

— Меня возможно посадят за решетку, Ангелика, — ответил Фабиан. Он остановился посередине комнаты и задержал на девушке свой чего-то ищущий взгляд. — Не пойти на этот шаг мы не можем. Это очень хороший шанс для нашего движения заявить о себе на весь мир. Я уйду, но вы останетесь.

Ангелика промолчала. Тело её сковал холодный шок. Впервые Фабиан говорил серьезно и хоть девушка столько времени ждала от него этого, сейчас, когда он вот так, без своих фирменных шуток говорит о серьёзных вещах, она вдруг резко захотела, чтобы он снова сморозил какую-нибудь шутку. Такой Фабиан был жутким.

— Я люблю тебя, Ангелика, — наконец признался мужчина, подходя к девушке ближе. — Не думаю, что будет возможность сказать это в другой раз, поэтому говорю сейчас. Я составил каждому из вас приличную рекомендацию. После всего вы сможете уехать в другой город и устроиться туда, куда захотите.

Девушка ничего не могла ответить ему. Признание было слишком неожиданным. Слишком оно потрясло душу. Чтоб он и любил её? Да разве это было возможно? После его слов Фишер стало страшно. Если всё так далеко зашло, значит, план ребят и правда может принести много проблем. Только отказываться от него никто не собирался, а уж тем более Фабиан, что был готов пожертвовать своим местом и вольной жизнью ради плана, в который ещё каких-то пару месяцев назад совершенно не верил.

— Почему вы это делаете? — спросила она. Это единственное, что она могла произнести вслух.

— Наверное, затем, что и каждый здесь, — задумчиво произнёс мужчина, проведя по лицу подчинённой своей рукой. — Ради мира. Ради вольной жизни. Если начнётся битва полягут все. Это должен понимать каждый.

Дверь распахнулась, и на пороге появились запыхавшиеся ребята. Эльмар, пробежавшись глазами сначала по растерянной и смущённой Ангелике, а потом по задумчивому и непривычно серьёзному начальнику, сжал губы в тонкую линию. Клаус же, не замечая ничего странного, прошёл внутрь, размахивая какими-то листками. Сильвия прошла за ним, на ходу быстро поздоровавшись с Фабианом.

— А где Крюгер? — спросил начальник, занимая своё место во главе стола.

Фишер, отойдя от шока, придвинулась ближе ко столу. В глубине её души теплилось желание поговорить с Фабианом прямо сейчас, но разум постоянно напоминал о том, что сейчас не лучшее время и не самое лучшее место.

— Пропал, сэр, — Эльмар осторожно взял у Клауса листы и раздал каждому по одному. — Прошу ознакомьтесь с планом. Тут в мельчайших подробностях описывается кто, что и когда делает. Клаус главный по связи с общественностью и ему удалось собрать всех тех, кто приходил на наши выступления, и половину из тех, кто просто читал нашу газету. Они то и помогут нам завтра в осуществлении плана.

План прост, как механические часы. Завтра Лорд Тайбер объявит войну. Мы должны прервать его выступление. Пока Клаус и я будем отвлекать охрану, Сильвия, притворяясь актрисой спектакля, должна будет забраться на сцену и, отобрав микрофон, произнести речь. Какую придумаешь сама. Важно то, что к этому времени среди других будут находиться наши сторонники. Они поддержат тебя и покажут своё негодование. Насколько знаю, за этим событием будут наблюдать все знаменитые журналисты и послы многих стран. Они должны увидеть, что большинство против военных действий и тогда под угрозой революции они, в лучшем случае, должны отказаться от этой идеи. Или хотя бы это вызовет сомнения у других стран и у жителей Парадиза появятся сторонники, что может повлиять на решение нашей верхушки, — он выдохнул. — По мне так это не самый лучший план, но времени у нас мало. Наше преимущество в числе. Очень много людей на нашей стороне. Это должно насторожить их. Никто не будет устраивать войну или вступать в политические связи со страной с внутренними неразберихами.

Сильвия молча слушала план, с каждой минутой всё крепче и крепче сжимая листок вспотевшими пальцами. Вот настал момент, когда она должна будет исполнить то, ради чего попала сюда. То, ради чего ребята так долго и старательно работали. Их общая мечта. Их общая цель. В какой-то момент она даже подумала о том, что ей жаль. Работать в команде с такими замечательными, увлечёнными своей работой людьми было невероятным счастьем. Каждый раз, когда она приходила сюда, ей казалось, что она дома, на своём, предназначенном ей месте. Здесь каждый имел свою боль, свои шрамы, свои обиды. Здесь каждый был разным, но имел одну, связанную со всеми цель. Цель, ради которой было не страшно и умереть. Цель, которая буквально зажигала в их глазах яркие звёзды. Она всем своим существом полюбила этих людей. Больно было так скоро расстаться с ними.

— Люди на то и люди, чтобы стремиться к чему-то, — как-то сказал ей Эрвин. — Только человек может жить ради сумасшедшей, никому непонятной цели. Только человек может, например, не хотеть детей, а хотеть изучить что-то необыкновенное. Увидеть то, что скрывает небосвод. Заглянуть за занавесу тайны. Только человек может захотеть полететь к звёздам. Пока люди будут ставить себе такие непонятные, сумасшедшие цели, пока люди будут бесстрашно покорять мир, рисковать и сражаться за то, что считают нужным, они будут оставаться людьми. Думаю, это в нашем мире очень важно. Быть человеком, а не безвольной биомассой.

Вспоминая Смита, Сильвия часто задумывалась: «А боялся ли он?». Разумеется, каждый человек испытывает страх, смотря в пропасть, но вот по Смиту невозможно было сказать, что он вообще чего-то боится. Даже в тот раз, когда их вели на растерзание суровые солдаты, Эрвин ничем не показал своего страха. Абсолютно уверенный в своём плане человек. Капитан Леви тоже, похоже, ничего не боялся и не придавался ненужным сомнениям. Все разведчики сражаются, вверяя свою судьбу высшей идее, и никто из них не боится. Или не показывает, что боится.

«Мне бы уверенность разведчика в этом плане». — грустно подумала Берг, замечая, что уже полностью измяла листок. Сердце её постепенно окутывал страх. Знакомый, холодный страх, что снова тянет к ней свои костлявые руки, пугает страшными мыслями. Всё могло пойти не по плану. Их могут схватить, бросить в тюрьму, быть может расстрелять. Самое страшное — их упорный труд мог не оправдаться. Их стремления могут нещадно затопать, отбросить как нечто ненужное. Всё может пойти прахом. Всё ради чего она рискнула в одно мгновение обернётся в ненужный никому хлам. Она не сможет вернуться к семье. Не сможет увидеть капитана Леви.

— Главное не падать духом!

Сильвия подняла голову и посмотрела на Ангелику, что сидела рядом с ней. Девушка положила свою руку на её сжатые в судороге пальцы и нервно улыбнулась.

— Верно! — Клаус тоже улыбнулся. — Сильвия. Взбодрись! Чего ты такая бледная? Да, риски велики, но ты подумай о том, что будет если у нас всё получится. Разве то, что может получится, не стоит того чтоб рискнуть? Как там кто-то сказал? «Сделай свои мечты сильнее страхов!»

Берг смущённо улыбнулась в ответ, одаривая каждого своего нового друга полным истинной благодарности взглядом. На Парадизе у неё не было таких друзей. Если, конечно, не брать в расчёт разведчиков и Ричарда. В её увлечении её мало кто поддерживал. Сверстники, что учились с ней в одной школе, лишь смеялись и крутили пальцем у виска на её слова о том, что люди неправильно относятся к разведке, а местное правительство слишком много на себя берёт. Они считали её душной, а она не понимала, почему такие важные темы никого не волнуют. Не понимала, почему даже учителя смеялись над ней и отмечали её сочинения самой низкой отметкой из всех возможных лишь за то, что там не было правды которую они хотели знать.

Впервые Сильвия оказалась в окружении тех, кто её понял, принял и полюбил. В окружении людей, способных мечтать, в окружении тех, кто всегда замечал что ей плохо или немного не по себе. Страхи рассеялись, когда девушка взглянула на их блестящие, наполненные теплотой глаза. Когда заметила, как дрожали их руки. Им тоже страшно. Всем страшно. Но страх этот ничего не значит, если на поле боя ты идёшь со своими товарищами. С теми кому не всё равно.

— Ребята. — ласково произнесла она. — Как же сильно я вас всех люблю.

— А я то как тебя люблю! — воскликнула Ангелика, вскакивая с места и набрасываясь на шею к Берг. — Мы справимся. Мы просто не можем не справится!

Фишер мельком взглянула на Фабиана и, поймав на себе его печальный взгляд, закусила губу. Они должны справится. Иначе всё будет зря. Иначе начнётся война. Бессмысленная и жестокая. Война, во время которой погибнут тысячи невинных людей. Большинство из них погибнет зря. Они падут никому не нужными кусками мяса. Будут гнить и разлагаться под жарким солнцем. Безымянные, никем не узнанные, никем не расхваленные.

Не все становятся героями. Не все выживают.

Мужчина улыбнулся ей одним кончиком губ. Ответа от неё он и не ждал вовсе. Просто хотел очистить душу. Не смог бы спокойно сидеть за решеткой, понимая, что она ничего так и не узнала о его чувствах. Впрочем, она была последней, с кем он попрощался. Даже если их план сработает на ура его всё равно посадят за то, что сорвал важное политическое выступление да, ещё и организовал бунт. Фабиан мог отстраниться от дела. Промолчать. Скинуть всё на потерявшего память Крюгера. Да, только он никогда и не при каких обстоятельствах не смог бы так поступить. Ангелика, Эльмар, Клаус… Они все заслужили хорошую жизнь. Для них тюрьма бы стала концом всего. Для него же она будет полноценным наказанием за собственную совершенную когда-то трусость.

***</p>

В комнате было темно. Тусклый свет луны пробрался через занавешенное окно и остановился на плохо прокрашенной стене. Оглушительно тикали настенные часы.

— Не спишь? — раздался голос Ангелики.

— Не сплю.

Фишер, повозившись на кровати, дотянулась рукой до выключателя. Щёлк и старая лампа загорелась, осветив спальню грязно желтым светом.

— Переживаешь? — спросила она, садясь на кровати. — Я вот тоже вся в мыслях.

— Просто не верится, что завтра мы совершим такое. — жмурясь от внезапного света ответила Сильвия, и тоже поднялась, поправляя сползшую с плеча лямку ночной рубашки.

Ангелика потянулась к окну и одним рывком сдёрнула с него тёмную ткань. На чёрном безоблачном небе светилась огромная луна. Сильвия и Ангелика заворожённо уставились на неё, поражаясь красоте этого дивного спутника. Каждая из девушек думала о своём.

— Ты скоро вернёшься к своему капитану? — спросила Фишер, вытягивая затёкшие ноги.

— Если он ещё меня ждёт. — грустно улыбнувшись, ответила ей Берг.

— А что ты сделаешь когда увидишь его?

Сильвия пожала плечами. Она столько раз представляла себе их встречу. Обыгрывала в голове все возможные сценарии этого события. Как это произойдёт, что он скажет, что она ответит? Прошло много времени с их последней встречи. С её клятвы, которую он не признал.

— А ты точно не разлюбила его? — Фишер, заметив печаль на лице подруги, шутливо пихнула её локтем. — Видела я того высокого солдата, что всё следил за тобой. Помнишь, он ещё коробки тебе помог донести? Фабиан потом рассказал, что это он тебе зайца выиграл, которого ты мне отдала. — девушка посмотрела в сторону одиноко сидящего на кровати зайца. — Потом вы ушли куда-то с ним и ты вернулась уже бледная, зашуганная. О чём-то думала весь фестиваль.

Сильвия замотала головой.

— Нет. Точно нет.

— Но почему? — не успокаивалась девушка. — Не надо корить себя за это. Капитана ты давно не видела да и каждая мечтает о любви и сильном мужском плече, да и вдруг он правда уже давно забыл про тебя?

— Нет. Может и забыл, но я не забыла. — Сильвия вяло улыбнулась. — Знаешь. Прочитала в одной книге очень мудрое изречение. Не помню точно кто автор, но было там примерно так; Сильные не ищут замену человеку который им был дорог, а смотрят в упор в ту пустоту которая образовалась после его ухода. Слабые же в эту пустоту пытаются запихнуть кого угодно.

Ангелика непонимающе захлопала длинными ресницами.

— Вы не так много времени провели вместе чтоб влюбится. Один поцелуй и он уже занимает важное место?

— Есть люди которые покоряют одним взглядом.

Между ними разлилась густая тишина. Фишер думала над словами Берг. Сильвия же любовалась луной поджав под себя ноги.

— А мне сегодня признались в любви.

— И кто это был? Эльмар?

Фишер удивленно взглянула на подругу.

— Нет, а почему он?

— Он всегда следит за тобой. — Сильвия мягко улыбнулась, после чего подползла ближе к Фишер. — Ну так кто это?

— Фабиан.

— Фабиан? И что ты ответила?

— Ничего!

— Почему?

Ангелика отвела взгляд.

— Он такой тупой, Сильвия! Такой тупой! Столько лет не замечать моей любви. Столько лет! Да и мне говорили что женат он, мол даже дочь вроде имеется. Я люблю его, но разве зная всё это я могу? — рассердившись девушка ударила свою смятую подушку. — И вообще. — она вдруг подползла к краю кровати и дотянувшись до тумбочки открыла первый ящик. — Может я вообще устала его любить. Может я хочу подумать о нашем деле?

Сильвия ничего не ответила. Она, в отличии от Ангелики, не хотела думать сейчас о том, что будет завтра. Она предпочитала думать о встрече с Леви, о том как её обнимет заплаканная мама, о том, как её прижмёт к груди Ричард и сестра. В данный момент думать она хотела лишь о семье. О родных оставленных ей людях. Именно эти мысли грели её, даровали силу и надежду. Берг было кого любить. Ей было к кому возвращаться. Это было самым огромным счастьем.

— Давай кое что друг другу пообещаем? — Фишер вытащила из тумбочки моток с твёрдыми красными нитками и мелкие ножницы. — Есть такая легенда о красных браслетах. Надеваешь их на запястье и загадываешь желание. Когда она сбудется нужно будет перерезать веревку и закопать в землю сказав спасибо высшим силам за помощь. Протяни руку!

Берг протянула свою слегка дрожащую от волнения руку. Фишер отмерила нить после чего отрезала нужную длину.

— Давай пообещаем друг-другу снова встретиться? — глаза Ангелики засветились счастьем. — Мы справимся с миссией и ты вернёшься домой. Война прекратится и тогда ты пригласишь меня к себе на свадьбу! Хочу посмотреть на твоего капитана.

Сильвия согласно кивнула и, не удержавшись, тихо засмеялась. Ангелика повязала ей на запястье нитку и после отдала моток ниток и ножницы Берг.

— А ты пообещай что тоже пригласишь меня на свадьбу! — не сдерживая смеха, заявила Берг, завязывая красную нить на запястье подруги.

— Обещаю.

Они крепко обняли друг-друга, счастливо улыбаясь. В маленькой комнате было невероятно тепло и по домашнему. Завтра их ожидал довольно суровый и сложный день, но думать об этом у них уже не было сил. Представлять, что всё получилось было намного приятнее.

***</p>

Лара Тайбер сидела около туалетного столика и убирала свои длинные чёрные волосы в аккуратный пучок. Старомодные белые кружева на тёмно-синем платье приятно щекотали кожу вокруг шеи. На ушах блестели дорогие брильянтовые серьги. Мутные глаза с безразличием смотрели на своё отражение. Что-то щёлкнуло. Послышалось шуршание. Девушка, вставив в волосы последнюю шпильку оглянулась. Никого. Лишь слегка колыхающаяся ткань шатра.

«Нервы совсем разыгрались.» — с таким же холодным безразличием подумала она, снова разворачиваясь к зеркалу, в последний раз осматривая себя. Пустые серые глаза, что за свою жизнь пролили не мало слёз, бледный оттенок кожи, что до сих пор считался признаком аристократии, такой же прямой нос, как у брата. Они вообще с Вилли были похожи. Если бы не чёрные волосы Лары…

Тяжело вдохнув, девушка поднялась со стула и подошла к небольшому столику, на котором стоял графин. В её голове не было никаких мыслей. Она будто бы находилась в прострации. Ничего не замечала. План брата она поддержала. А как по другому? Они же семья, да и выбора особого у них нет. Они вообще с самого начала были такими же загнанными в ловушку ненависти к Элдии, как и все остальные Элдийцы. Просто нашли себе защитника в лице своего прадеда. Просто смогли обмануть народ, показав свою преданность. Да только эту преданность ещё надо доказать, а будущая смерть брата лишь необходимая плата. По крайней мере, она должна себя в этом убедить.

Лара трясущимися руками налила в стакан воды. В графине что-то мелькнуло, но девушка не обратила на это особого внимания. Мысли о будущей смерти брата не покидали её бедную голову. Смириться с ними она не могла, прогнать тоже. Вот и мучается теперь. Вот и дрожит как осиновый лист, сглатывая нервный ком в горле. Пытается успокоить сильно бьющееся сердце. Она уже хотела было сделать глоток как вдруг кто-то закрыл её нос омерзительно пахнущей тряпкой. Стакан выпал из рук и, упав на пол, разбился, разлив воду. Она принялась шарить в карманах платья чтоб найти нож, но силы слишком быстро покинули её. В глазах Лары всё потемнело и она потеряла сознание.

— Простите. — пискнула Берг, осторожно укладывая тело на пол. — Простите!

Сильвия наклонилась к женщине и, развернув её, начала быстро расстёгивать пуговицы. Руки её не слушались. Пальцы будто окаменели. Действовать нужно было быстро. Оркестр уже приветственно заиграл, обозначая начало. Были слышны одобрительные возгласы людей. Их там было просто невероятное количество. Повсюду журналисты. Повсюду яркие вспышки камер и гомон. Когда ребята пробирались сюда, Сильвия даже успела заметить Марлийских солдат и обвешанную яркими поблескивающими наградами верхушку. От такого зрелища у неё даже во рту всё пересохло. Даже дышать стало тяжелее.

Спустя несколько минут Сильвия уже стояла у зеркала, осматривая себя в новом образе. Тело всё ещё спящей Лары, которую снова пришлось усыпить, лежало всё так же на полу, только теперь в одном нижнем белье и связанное от греха подальше. Сама же Сильвия облачилась в её старомодное платье. Натянула на голову головной убор, состоящий из шляпки с чёрной закрывающей лицо сеткой. Даже прыснула себе на шею немного Лариных духов.

— Мисс Тайбер? Ваш выход! — зазвучал мужской голос.

Девушка быстро схватила с вешалки плед и бросила его на настоящую Лару, полностью закрыв её от чужих глаз. Как раз вовремя, ибо в этот момент к ней зашёл один из охранников Тайбера. Высокий и довольно плечистый мужчина в делом костюме. Сильвия узнала его шрам на подбородке. Этот мужчина стоял рядом с лордом Тайбером и о чём-то говорил с ним когда они пробегали мимо сцены.

Девушка развернулась к нему и кивнула, стараясь не выдавать своего волнения. Руки её нервно сжимали платье.

— Пойдемте, пойдёмте!