14. Раскаяние (1/2)

Не способный к раскаянию неисцелим.

Аристотель.

Праздник масок было делом обожаемым и очень часто проводимым. Мастера со всего света приезжали на фестиваль для того, чтобы продавать свои изделия или хотя бы продемонстрировать свой талант отзывчивой публике. Огромные ларьки со всеми возможными сладостями, большие и маленькие маски, что мелькали повсюду своими безразличными лицами. Люди покупали их, надевали и после ходили, превратившись в немного странноватых манекенов. Кто-то танцевал на огромной оборудованной площадке под радостную музыку, кто-то угощался заморскими сладостями. Самые маленькие в основном ловили золотых рыбок и после, когда продавец упакует её в наполненный водой пакетик, радостно бежали к своим родителям, тряся заветной рыбкой.

— Не хочешь попробовать? — обратилась к Сильвии Ангелика.

На голове у неё в поднятом положение весела маска чертёнка. Фабиан заверил её, что эта маска самая подходящая из всех для их рыжей бестии. После Ангелика, смеясь, выбрала для него маску козла с огромными, выполненными из папье-маше рогами. Фабиан на это отреагировал смехом.

— А что это?

Сильвия пригляделась к яркой жёлтой палатке с небольшим бассейном, в котором мелькали мелкие золотые и красные рыбки. Дети, держа в руках маленькие круглые сочки, ловили их, весело о чём-то переговариваясь с друг-другом и ликуя, когда кому-то удавалось заполучить в свои владения золотую или красную красавицу.

— Кингё-сукуй, — объяснил Эльмар, отдирая небольшой клок от сладкой ваты. — Традиционная игра в Японии. Иногда устраивают и у нас.

— Рыбок ловить, проще говоря, — пояснила Ангелика, слегка ударяя Эльмара по руке. — Ну как, идёшь?

— Можно, — Сильвия пожала плечами. — Только я не умею.

— Научим! — махнула рукой Ангелика, и, схватив Берг за руку, потащила её за собой.

Маленькие рыбки то и дело выскальзывали, не желая так просто попасть в плен. Одна даже демонстративно шлёпнула по воде хвостом, да так сильно, что брызги полетели прямо Берг. Ангелика снова засмеялась, поддерживающе похлопав подругу по плечу. Сильвия улыбнулась ей в ответ.

— В нашей деревне такие соревнования проходили очень часто, — Ангелика снова поймала красную рыбку, после чего опустила её в зелёный тазик. — Так что в этом деле я смело занимаю второе место.

— А кто первое? — поинтересовалась Берг, снова упуская свою добычу.

Фишер погрустнела. Словно по нажатию кнопки настроение её резко переключилось с весёлого на грустное. От такой резкой перемены Сильвии стало как-то не по себе.

— Что-то случилось? — участливо спросила она. — Может заболело что?

Фишер, очнувшись от своих мыслей, бодро помотала головой.

— Первое место всегда занимал мой брат. Мы часто соревновались всей семьей, и тот, кто побеждал, получал главный приз.

Берг прикусила язык. По Ангелике было видно — эти воспоминания её ранят. Значит, спрашивать об этом больше не стоит.

— Извини.

— Ничего. На самом деле нет в этом ничего такого, — Фишер взглянула на плещущихся в тазике рыбок. — Знаешь, я ведь согласилась на антивоенное движение из-за него. Адриан очень был поглощён войной, и когда ему исполнилось восемнадцать, он отправился в Марлийскую армию. К Марлийцам относятся там лучше, чем к Элдийцам, мы не особо волновались. Думали герой. Мама так гордилась. А потом пришла весть о том, что он умер. Не как герой умер. Умер зря. Его тело кинули на поле боя. Никто даже не наградил его званием посмертно. Просто тело, что попало под пули, — Фишер убрала выпавшую прядь волос за ухо и нервно сглотнула. В глазах её дрожали слёзы. — Тогда я поняла, что война это не то, чем стоит гордиться. Стыдно. Стыдно за то, что меня это стало волновать, только когда коснулось лично. Видимо, каждый должен потерять родного человека, чтобы осознать, что война не нужна. Просто так не доходит.

Сильвия опустила взгляд на беснующихся рыбок. Фишер же уже ничего не видела. Всё выглядело как одно разноцветное пятно. Стихли окружающие звуки. Она не думала, что вспоминать будет так больно. Не думала, что даже захочет рассказать.

— Пойдём! — Сильвия поднялась и схватила заторможённую Ангелику за руку. — Не надо тут плакать.

Расплатившись и взяв несколько рыбок, Берг потащила подругу через толпу, стараясь обойти палатку тира, в которой проводили время парни. Добравшись до угла какого-то дома, девушка затолкала Фишер туда и после крепко обняла, позволяя ей выплакаться. Слёзы душили Ангелику. Они крупными каплями стекали по её щекам, оставались на белой рубашке Сильвии. Сама Берг молчала. А что она могла сказать ей? Как утешить?

— Прости, — Фишер отодвинулась от подруги, нервно сглатывая.

Девушка вытерла слёзы.

— Прости, что так… Вообще не хотела грузить…

Ангелика не закончила фразу. Вместо этого она просто развернулась и хотела было уже уйти, но Сильвия успела схватить её за руку, тем самым остановив.

— Ты мне больше чем просто знакомая. Ты моя подруга. Почему меня должны грузить твои проблемы?

Фишер помотала головой, вяло улыбнувшись.

— Спасибо. Ты очень добрая, но сейчас я хочу побыть одна.

— Нет! Я так не думаю!

— Я с ней пойду, не переживай.

Сильвия и Ангелика испуганно оглянулись. На них оперившись о стенку с невозмутимым лицом смотрел Эльмар. По его глазам нельзя было понять, что он испытывает. Этот парень всегда был довольно спокойным и мало когда показывал эмоций другим.

— Я хочу побыть одна, — снова повторила Фишер, но уже не так горячо как прежде.

Эльмар кивнул Сильвии мол «всё хорошо», и осторожно взяв девушку за руку, потащил за собой к выходу.

— Мы найдём вас. Не переживай, — сказал он на ходу Берг и вскоре они с Фишер скрылись за кирпичной стеной.

***</p>

Райнер шёл по оживлённой улице, пиная на ходу мелкие, попадающие под ноги камни. Мысли не давали ему покоя. Сердце взволнованно билось. Завязавшийся в груди узел так и не развязался. Он давил ему на грудь, терзал душу. Не давал подумать о чём-то другом. Вокруг бесновались дети. Они подбегали к родителям, выпрашивали у них монеты. Те смеялись, одобрительно хлопали их по голове и, немного поколебавшись для приличия, давали своим сорванцам денег. Браун только мечтать мог о такой семейной идиллии. Одного взгляда на счастливую семью хватало для того, чтоб вызвать волну переживаний и щемящую грусть в груди. Детство его было испорчено. Свою семью создать он не мог. Для такого, как он, в этом мире не было домашнего счастья. Не было простой семейной радости. Это убивало похлеще того странного пойла, который так любил предлагать ему выпить Зик.

— Ну так нечестно! Ещё одна попытка!

Брауна словно ледяной водой окатило. Он резко встал и посмотрел налево, пытаясь рассмотреть через толпу людей знакомый образ. Глаза быстро её нашли. Хрупкая фигурка в белой блузке и клетчатой юбке. Волосы собраны в слегка кривой хвост. Она стояла возле тира и целилась в жестяные мишени, что выскакивали под озорную музыку. Вокруг неё собрались люди, с интересом следящие за этой картиной. Один выстрел, ещё один и ещё. Промах. Девушка не сдается. Снова целится. Снова промах. Откладывает ружьё. Снова кладёт пару монет на прилавок.

— Ещё одна попытка!

Райнер подошёл к девушке и положил свою тяжёлую руку к ней на плечо. Она вздрогнула.

— Зачем так стараться?