tredici. (1/2)
Проснувшись, Дамиано некоторое время устало смотрит в потолок.
Уснуть получилось далеко не сразу — мысли сверлом буравили голову, вынуждая принять тот факт, что он и правда хочет сделать что-то с этой ситуацией. И он сделает, чего бы ему это ни стоило. Слова Этана до сих пор слишком громко звучат в голове, и Дамиано слышит в них настоящую боль, пусть и скрываемую гневом. Торкио никогда раньше не был таким, и Дамиано надеется, что никогда больше и не будет.
Он собирается всё исправить, и у него есть план.
В то утро, когда Дамиано едет на тренировку, он особенно чётко осознаёт, что дело сейчас не только в Этане, дело ещё и в том, что он не должен позволять людям унижать себя и того, кого он любит; дело в собственной свободе и в том, что он хочет быть тем, кем и правда является.
Команда тренируется, выполняет свои стандартные упражнения под чётким руководством тренера, но Дамиано останавливается, извиняется и намеревается попить воды. А затем делает глубокий вдох и подходит к мужчине.
— Почему ты прохлаждаешься, Давид? Тебе платят не за то, что ты ходишь по площадке. — Недовольно напоминает тренер.
— Я не буду играть в Ваши игры. И я не позволю Вам со мной играть. — Лицо Дамиано — маска непробиваемого спокойствия, но грубость слов выдаёт его ярость и злость.
— Ты в моей команде, и ты играешь по моим правилам, парень. Но если ты отказываешься, ты знаешь, что будет. — Повышает голос тренер, и команда заинтересованно поворачивается в их сторону.
— Ваши правила Вы можете засунуть себе в задницу, — маска спокойствия летит на пол, и Дамиано безжалостно растаптывает её. — Будьте уверены, я пожалуюсь на Вас.
Тренер выглядит ошеломлённым, он обескуражен таким заявлением. Дамиано разворачивается, чтобы уйти в раздевалку, когда один из его хороших друзей останавливает его.
— Что произошло? — Интересуется парень, глядя то на Дамиано, то на мужчину.
— Этот человек прямо здесь угрожал выгнать меня из команды, если я не расстанусь со своим парнем, — объясняет Дамиано, вздохнув, не без чернящего душу удовольствия замечая, как лица товарищей по команде становятся удивлёнными и сердитыми. Они переглядываются и о чём-то шепчутся. — Вы всё правильно поняли. Он говорит, что не будет допускать «неправильные» отношения, ребята. Будто он имеет право решать что-то за меня!
Лоренцо, стоящий на краю площадки, тянет за руку Марко и подходит ближе к Дамиано.
— Если Давид уйдёт, мы тоже уйдём. — Говорят они. Момент — и всё больше и больше людей начинают твердить то же самое. Дамиано этим жестом по-настоящему тронут, он удивлён, он даже подумать не мог, что столько людей его поддержат. И если бы он знал, то непременно заявил бы обо всём раньше. Вся команда поддерживает его.
— И что же Вы сделаете? Вы не сможете играть без команды, так ведь? — Ухмыляясь, спрашивает Дамиано. Он видит, что лицо тренера красное от злости, на шее проступают багровые пятна, а вены на лбу выглядят так, будто бы вот-вот лопнут. Давид довольно смеётся.
Он знает, что в этой игре он одерживает победу, и всё, что оставалось теперь — загладить вину перед Этаном.
***</p>
Дело в том, что дочери Этана не тупые. На самом деле Элеонора и Мартина очень умные пятилетние девочки, и они понимают, что что-то происходит.
Этан сидит в комнате и бездумно смотрит вперёд, его телефон лежит совсем рядом, он перевёрнут дисплеем вниз и не издаёт ни звука. В комнате темно, и близняшки уже точно, как ему казалось, заснули. Сегодня вечером у него должна была быть смена, но её нет, и Этан, пытаясь себя утешить, думает, что так даже лучше, что он может провести больше времени с дочками, но на самом деле всё его нутро кричит о том, как ужасно всё идёт под откос. Когда он обнимал Дамиано пару недель назад, он чувствовал себя любимым и защищённым, он чувствовал, что у него есть всё. А теперь он одинок, жалок и убит горем из-за того, кому на него просто наплевать.