tredici. (2/2)

Когда всё стало таким ужасным?

Он не успевает даже задуматься об этом, когда по его лицу начинают течь горячие обжигающие слёзы. На него навалилось слишком много, и он с ужасом понимает, что не справляется.

Дверь в его спальню беззвучно открывается, когда две пары маленьких ножек легко ступают по ковру. Девочки идут друг за другом тихо, а после встают рядом с его кроватью и молчат, с любопытством вглядываясь в лицо Этана в сумраке комнаты.

Этан включает лампу, стоящую на прикроватной тумбе и, пока близняшки щурят глаза и жмурятся, прогоняя сон, успевает стереть с лица слёзы и улыбнуться.

— Что случилось, мои хорошие?

— Мы не можем уснуть, пап.

Этан вздыхает и двигается, позволяя им забраться в его кровать. Мартина укладывает крошечную ладошку ему на щёку, и Этан почти тает от этого прелестного жеста.

— Пап, а почему ты плакал?

Этан знает, что их не обмануть — они внимательные, любопытные и слишком маленькие для того, чтобы не спросить этого. Он не успевает даже открыть рот, чтобы ответить, когда Элеонора расстроенно заламывает бровки.

— Это потому что Дамиано больше не любит нас, да?

Этан чуть не задыхается от вопроса Лео, ему правда не хочется отвечать на него. Что он вообще должен ответить? Он понятия не имеет, как объяснить им всю ситуацию, не рассказывая суровую правду о мире, в котором людям часто бывает наплевать на всех. Тяжело вздохнув, Этан жестом приглашает дочерей сесть к нему на колени и поочерёдно целует в лоб.

— Иногда люди… Просто отдаляются друг от друга.

— Мы сделали что-то, на что он разозлился? — Спрашивает Мартина, и Этан качает головой, пытаясь подавить гнев, который он испытывает по отношению к Дамиано.

— Нет, малышка. Вы удивительные маленькие девочки, вы ни в чём не виноваты. И если Дамиано этого не понимает, это его проблема, — объясняет он. — Главное, что папа всегда будет с вами, и мы всегда-всегда будем семьёй, ага?

Девочки одновременно кивают. Им, наверное, трудно понять, почему взрослые ведут себя… Вот так. Но одно они знают точно: они доверяют своему папе. И это всё, в чём они должны быть уверены.

— А можно нам лечь с тобой? — Спрашивает Лео, и Этан правда не может им отказать. Он молча улыбается, укрывает их одеялом, позволяет устроиться удобнее, выключает свет и обнимает их обеих — это получается сделать с трудом, и мысль о том, что они растут, кажется особенно грустной.

— Спокойной ночи, мои хорошие. Я очень вас люблю. — Шепчет он, прикрывая глаза.

— И мы тебя любим. — Вразнобой отвечают дочери, и на мгновение Этан, кажется, забывает о зияющей дыре в своей груди.