Пункт (1/2)

В пункте выдачи телесных наказаний воняло антисептиком. Вдоль оклеенных жёлтым пластиковым кафелем стен тянулись ряды откидных стульев, и Кир кивнул на них:

— Садись.

Елисей с подозрением глянул на стулья:

— Я постою.

— Садись, это надолго.

— На весь день?

Кир задумался. Триста ударов, минут пять на полежать, а если ещё и очередь…

— Ну, где-то на полчаса, наверное. Сядь и сиди.

Елисей осторожно откинул ближайшее сиденье и сел с таким лицом, будто уж и не надеялся когда-нибудь встать.

— Всё будет хорошо, — на всякий случай сказал Кир и сжал его плечо. — Жетон не снимай и никуда не уходи.

Коридор подсвечивался тусклыми лампами, и чем дальше вглубь, тем свет становился слабее. С каждым шагом Киру всё отчаяннее хотелось вернуться, забрать Елисея и пойти домой, но он запретил себе трусить. Чем раньше штраф будет уплачен, тем лучше. В конце концов, что там какие-то триста ударов? Всего-то в два раза больше, чем вчерашние сто сорок… Ну, примерно в два раза.

Кир подошёл к табло и приложил к нему жетон.

— Добро пожаловать. Ваш долг составляет. Триста ударов ремнём. По ягодицам, — сказал плохо поставленный механический голос с паузами в ненужных местах. — И. Сто ударов розгами. По ягодицам. И бёдрам. Или. Тридцать минут. Долбёжки. С максимальным погружением. Пятнадцать. Сантиметров.

— Как? — пролепетал Кир и снова прижал жетон к табло.

Голос уверенно повторил всё слово в слово.

— Это ошибка!

За спиной раздались шаги. Кир нервно оглянулся, увидел ещё одного страдальца-должника.

— Ваш долг составляет. Триста ударов…

Кир наконец сообразил нажать на кнопку баланса и выбрал подробный список. Там значилось триста ударов ремнём за ложный вызов пожарных — и сто ударов розгами (или тридцать минут долбёжки) за снятый с подопечного жетон.

— Ох, ёлки…

Кир закрыл лицо руками.

— Желаете оплатить всё сразу?

— Нет, я… — Кир посмотрел на даты. — Только штраф за жетон, пожалуйста.

— Желаете получить. Сто ударов розгами. По бёдрам и. Ягодицам.

За спиной нетерпеливо кашлянули.

— Или. Тридцать минут. Долбёжки. С максимальным погружением. Пятнадцать. Сантиметров, — неторопливо закончил голос.

— Розги! — воскликнул Кир и отчаянно покраснел.

— Для получения. Ста ударов. Розгами. По бёдрам и. Ягодицам. Пройдите в. Указанную комнату.

Кир отпрянул от табло и зашагал дальше по тёмному коридору. За спиной голос принялся зачитывать следующему:

— Добро пожаловать. Ваш долг составляет. Сорок минут. Долбёжки. С максимальным погружением. Тридцать. Сантиметров. И. Пятьдесят минут. Долбёжки. С максимальным погружением…

Кир шагнул в дверь, над которой загорелась зелёная лампочка.

Комната была крошечной. В ней ничего не оказалось, кроме машины — родной сестры заводской Шлёпалки.

— Добро пожаловать, — мягко сказала она. — Разденьтесь догола. Приложите жетон.

Кир подчинился, старательно застегнув карман с документами и талонами, чтобы ничего не потерять, и Шлёпалка объявила:

— Была нанесена обезболивающая мазь.

— Вчера! — возразил Кир. — Уже всё прошло, я всё чувствую!

— Подойдите к окошку.

Кир огляделся и только сейчас увидел в одной из стен небольшое углубление.

— Подставьте руку.

Кир опасливо подчинился, почти ожидая, что его в качестве бонуса отлупят линейкой по рукам, как в школе, но на ладонь вытекло несколько капель прозрачного геля.

— Нанесите на зону, по которой будет осуществляться наказание.

Кир старательно втёр гель в ягодицы.

— Не забудьте бёдра, — вежливо напомнила Шлёпалка.

Кир сунул руку в окошко за новой порцией геля и намазал им заднюю часть бёдер.

— Когда будете готовы, примите позу номер пять. Вывожу инструкции на табло.

Поза номер пять оказалась самой гадкой: Киру полагалось лечь на спину и задрать ноги, чтобы их зафиксировали держатели в стене.

— Я так не смогу, растяжки не хватит, — с сомнением сказал он.