Передержка (1/2)

— В связи с чем продлеваете передержку?

Грымзе за окошком было лет пятьдесят, а то и больше. Редкие седенькие волосы, кожа гармошкой, тусклые светлые глаза с воспалёнными веками.

— Ну, я просто… В общем, я решил его оставить, — сказал Кир и ободряюще похлопал Елисея по плечу.

— У вас есть лицензия на отцовство?

— Скоро будет на домашнее животное, — виновато ответил Кир.

Грымза что-то записала в бланке.

— Вы не можете оставить себе ребёнка без лицензии.

— Я понимаю. Я хочу продлить передержку, — терпеливо сказал Кир, — потому что со временем, когда получу лицензию…

— Вы не можете оставить ребёнка, — повторила грымза, и Кир почувствовал, как бешено забилось сердце.

— Но я же… А куда его теперь?

Грымза подалась вперёд, заглянула Киру в глаза через поцарапанный пластик окошка и спросила:

— А чем вы думали, когда брали его на передержку? Дети — это не прихоть, это большая ответственность.

— Да я понимаю! — воскликнул Кир. — Я хотел его пристроить в семью с лицензией, но там… Ну, не сложилось, в общем. Я же не могу его просто вернуть на улицу!

— Желаете талон на усыпление? — Грымза полезла под прилавок.

— Нет! Ну послушайте, — взмолился Кир. — Вот пацан, вот я. Я готов нести за него ответственность. Что мне делать?

Грымза положила талон обратно в ящик, вздохнула и сделалась почти похожа на человека.

— Пристраивайте, — сказала она. — Обращайтесь в фонды, ищите добрые руки.

— Вы продлите передержку?

— При условии, что вы будете активно заниматься пристройством, — да.

— Хорошо, — неуверенно кивнул Кир, — а что это значит?

— Вы будете состоять на учёте, посещать все мероприятия, отдадите ребёнка в школу при благотворительном фонде.

— Не хочу в школу! — запротестовал Елисей.

— Заткнись, — велел Кир. — Я согласен.

— Отлично. Из вашей зарплаты будут вычитаться талоны на роскошь. Сколько лет ребёнку?

— Одиннадцать.

Грымза сверилась с прейскурантом и уточнила: