5. Я всего-навсего хочу тебя любить (1/2)

[Тина]

Изучаю состав батончика, которым меня угостила Галя, чтобы хоть как-то скоротать время до посадки. Жалею, что не уговорила с собой полететь Пашу, потому что в минуты грусти Галя не самый лучший собеседник. Она, наверное, единственная из самого близкого круга, с кем при личном общении чувствуется грань между начальником и подчинённым. Замечаю приходящие уведомления и даже немного радуюсь незапланированной беседе.

«Можем поговорить?»

Оглядываюсь по сторонам в поисках своего менеджера и замечаю её в нескольких метрах от себя. Как кстати она оставила меня одну.

«Да, я как раз не занята»

Отправляю сообщение и уже через пару секунд принимаю звонок.

— Привет, — Дан хрипит мне в трубку, а я, словно мороженое на солнце, таю от его бархатного голоса, по которому успела сильно соскучиться.

— Привет, — произношу тихо, не желая привлекать внимание. Слышу его дыхание, и на душе становится легче. Не знаю, что он хочет обсудить, но подкрадывается догадка, что я сейчас знатно получу за свой «побег», когда он планировал встретить меня.

— Злиться на тебя бессмысленно, — проговаривает спокойно, лишая меня тяжёлой участи, — но я хочу, чтобы ты понимала, что я не Шерлок, чтобы по следам искать твоё местоположение в этом огромном городе.

— Дан, я… — замолкаю, не понимая, как должна себя сейчас оправдать. А нужно ли это вообще? — Ладно, прости, я поступила, как дура.

— Судя по звукам, ты решила сбежать ещё и из страны, — он прокашливается и тяжело вздыхает. — Ты боишься меня, что ли?!

— Нет, конечно, — тороплюсь опровергнуть его мысль, которая прозвучала так, словно других вариантов и быть не может. Боюсь я в этой жизни, наверное, только саму себя. — Мне тяжело находиться здесь, я должна уехать. Дай мне время, пожалуйста.

— Я всего-навсего хочу тебя любить, Тин, — его голос беспокоит меня. В нём нет ничего радостного и светлого. Ну, конечно, а как ещё должен разговаривать человек, оказавшийся на дне, причём явно не по своей воле? — Я всегда тебя жду, не забывай об этом. Прошу, пиши мне хотя бы иногда, чтобы я не волновался. Это ты можешь мне пообещать?

— Могу, — как наказанный ребёнок опускаю голову, и чёлка противно касается век. — Я буду писать тебе, обещаю.

Он уточняет детали моего промо-тура, желает удачи и отключается.

Перечитываю один и тот же абзац в четвёртый раз, потому что в голове вихрем проносятся какие-то обрывки из нашего с Даном разговора. Дочитываю предложение и закрываю книгу. Не способна я вникать в чью-то философию, когда в собственной жизни творится хаос и неразбериха.

Всё это время мне казалось, что тяжелее всего приходится мне, что это меня не хотят принимать такой, какая я есть, и что решением проблемы занимаюсь только я. Пытаюсь подсчитать, сколько раз Дану приходилось набирать мой номер в течение этой недели, и от шока у меня поднимаются брови. Пока я пытаюсь что-то придумать, он не прекращает попытки вывести меня на разговор. Не обходит проблему самой дальней дорогой, а идёт напролом.

Такое ощущение, что Дан не рассматривает других вариантов, где я, например, могла бы от него уйти. И правильно делает. Поражаюсь тому, как в нём на протяжении нескольких лет сохраняется так много уверенности. Её хватает на нас двоих, в то время как я сомневаюсь абсолютно во всём.

По прилёте в Казахстан сразу же пишу ему, вспоминая просьбу не теряться и быть на связи. Отвечаю на множество вопросов и на мгновение забываю, что самой себе недавно подарила «свободу» в наших отношениях. Боже, ну какой бред. Оттягиваю момент прощания до последнего, и в самом конце, тяжело вздохнув и сказав «пока», промелькнула мысль, что я снова влюбляюсь в него.

Стараюсь настроиться на нужную атмосферу, вспомнить, наконец, что я артист и для чего я поехала в этот тур. Мило общаемся с Галей, шутим на разные темы, и мне даже удаётся отвлечься. Не замечаю, как автомобиль останавливается, но то, что перед зданием стоят счастливые девочки, сразу бросается в глаза. Это мои. Я узнаю их всегда.

Улыбка, подобно солнцу, которое не должно было так ярко светить все ближайшие дни, появляется сразу же, стоит мне ступить на землю. Иду к ним не спеша, рассматриваю сменяющиеся эмоции и, подходя ближе, замечаю уже знакомые мне лица. Они тут же окружают меня неподдельной радостью, а на душе становится невероятно легко. Как будто не у меня в личной жизни качели, от которых стало укачивать.

Принимаю букет, ошарашенная подобранным цветом роз, которые в точно таком же оттенке растут в моём саду. При упоминании фандома девочки покрываются румянцем, и я улыбаюсь ещё шире, отмечая для себя их скромность и тактичность. Порой на встречах этого так не хватает.

— Допрос или вопрос? — стараюсь звучать непринуждённо, отмахиваюсь шуткой в своём любимом жесте и уже готовлю себя к тому, что придётся придумывать что-то, чтобы как-то соскочить с темы, но при этом никого не обманывать. Я ведь знаю, что они будут спрашивать. Я ведь знаю, что после моего заявления другие вопросы и не возникают.

— Все переживают: не задеваем ли мы вас как-то нашим творчеством?

Тон на лице удачно скрывает полыхающие щёки. Теряюсь, так как раньше не получала подобных вопросов. Я знаю, на что они способны. Скажу больше, это знает не только моя команда, но и весь шоу-бизнес. Я знаю, как они поддерживают нас, как всеми правдами и неправдами защищают наше достоинство после различных скандалов и как искренне верят в нашу любовь и в нас самих.

— Нет, всё прекрасно! — не лукавлю, отвечаю почти сразу же, без раздумий. Это ведь чистейшая правда, которую они заслужили.

Порой, наблюдая их старания, мне кажется, что мы с Даном их не достойны. Но они существуют без нашей активной и постоянной поддержки, без каких-либо заявлений, о которых, конечно же, мечтают, и почти не обижаются, когда я их где-то не упоминаю, отдавая первенство во всём фантине. Знаю, что где-то перегибаю палку, как и Дан, но они прощают абсолютно всё, не держат зла и продолжают любить нас как отдельных единиц, независимо от статуса наших отношений.

— Только без оскорблений, — тут же начинаю смеяться, не до конца понимая, для чего я это сказала. Неадекватные люди есть везде, и я научилась не равнять всех поклонников, замечая высказывания кого-то одного. Я уверена, что они найдут в этой фразе нужный подтекст.

Передаю букет Гале в руки, замечаю, что девочка пытается что-то достать из подарочного пакета, и с облегчением выдыхаю. Почему каждый раз, когда я оказываюсь в Казахстане, все проблемы превращаются в пылинки и уносятся потоком ветра? Какая-то особенная страна, особенные люди, особенная я здесь. Пытаюсь открыть врученную мне вещь, продолжая шутить, чтобы расслабить стесняющихся девчонок. Читаю первую строчку и чувствую, как сердце обливается кровью.

— «Любовь побеждает всегда», — озвучиваю вслух, болезненно поднимая уголки губ. Не зная деталей, они, как и всегда, попадают в самую суть. Обещаю себе запомнить эту фразу и вспоминать в не самые лучшие времена. Этакий закон тех, кто однажды вдохновился нашей историей. — Дантина, мои хорошие…

В запертой грудной клетке пытается вырваться одинокая голубка, бьётся своими крыльями, вызывая дрожь по всему телу.

У нас много дел, встреч, программ, но я не могу просто взять и уйти. Они ведь ждали. Удивляюсь, когда все начинают смеяться и передавать пакет с огурцами, но в ответ на мой невысказанный вопрос Галя просто виновато улыбается и говорит: «Я потом всё объясню». Они знают о нас всё, дарят по-хорошему сумасшедшие подарки и радуют даже тогда, когда внутри тебя всё погибает. Стараюсь обнять всех, улыбнуться в каждый телефон, принять комплимент о своём внешнем виде и на прощание машу рукой.

Отвечаю на вопросы на радио, и тихонечко подкрадывается осознание того, что, даже не находясь рядом, Дан присутствует в моих словах. И с этого самого момента, что бы я ни сказала, в моей голове это напрямую связано с ним. Он — контекст всех моих недосказанностей.

— А Вы человек ревнивый? — и я тут же мелким бисером рассыпалась по полу. Хочется ответить вопросом на вопрос: «А разве это не заметно?».